Поддержать
На этой неделе Одесса прощалась с Евгенией Демской ― народной артисткой Украины, почетным гражданином города Одесса, кавалером ордена Княгини Ольги. 72 сезона проведшая на сцене Одесского академического театра музыкальной комедии имени М.Водяного, она стала подлинной легендой - и не только Одессы.
Евгения Михайловна Дембская ушла из жизни на 99-м году жизни ― менее чем за полтора года до своего официального столетия. Пишу - без боязни - официального, ибо мало кто из театралов сомневается в том, что вековой рубеж она уже миновала. Вполне возможно, что во время войны, когда массово пропадали документы, она не устояла перед понятным (особенно для актрисы) соблазном "помолодеть" на два или три года. Но тем большее восхищение вызывала она, маленькая… нет-нет, не старушка, а именно дама, не позволявшая себе выходить из дома без макияжа…. "Наша Женя-Женечка" - так любовно звали ее одесситы вне зависимости от возраста.
Встречая ее на улице или в транспорте, неизменно поражался тому, как она "держала спину" - неизменно прямо, как описывается в книгах о жизни аристократов. Между тем прямая связь с аристократами вроде бы отсутствует: отец, Михаил Иванович, - прораб на Днепровской флотилии, мать, Анна Дмитриевна, - домохозяйка.
Женя, появившаяся на свет, согласно официальным документам, 28 ноября 1920 года, была поздним ребенком. Родители приближались к сорокалетнему возрасту, уже воспитывали Валентину, 1903-го года рождения. О своем киевском детстве и юности Евгения Михайловна вспоминала редко и мало, но неизменно тепло. Можно было сделать вывод, что этот период ее жизни был безоблачным. Но это не так. Ведь отец артистки умер в 1922-м, и матери со старшей дочерью довелось выходить девочку в жутких условиях жизни и быта послереволюционного Киева. Женя окончила семилетку, поступила в музыкальное училище, потом в Киевскую консерваторию, в 1937-м вышла замуж за Александра Каца, студента того же вуза, в 1938-м появилась на свет дочь Виктория, словом, жизнь текла насыщенно, пока не грянуло 22 июня 1941 года…
Эвакуироваться не удалось; как было отправляться в неизвестность с трехлетней дочкой и больной мамой (муж в это время уже воевал в составе частей НКВД)?! После прихода немцев она, чтобы прокормить семью, поступила в русскоязычный театр малых форм - "Kleinkunsttheatеr". Этот коллектив, которым руководил немецкий режиссер Ганс Телен, объединял вокалистов, танцовщиков, эстрадников, циркачей и даже спортсменов. Она выступала в ревю, пела, танцевала, кружила головы поклонникам, а на душе было неспокойно.
"Дамокловым мечом" висело над актрисой происхождение мужа - Александра Каца. Соседи по двору регулярно строчили доносы в полицию, стремясь заполучить квартиру - с мебелью и роялем, но выручал директор театра.
В конце 1941 года актрисе сообщили, что ей следует явиться в лагерь для военнопленных. Там объявился некий Дембский, который утверждает, что является ее родственником. Первым делом Женя подумала, что ее ищет брат, который был арестован в 1937-м и о котором с тех пор семья не имела никаких сведений. Но, придя в лагерь, она увидела… своего мужа. Попав в плен, он назвался фамилией жены и тем самым избежал немедленной гибели.
- Я так вцепилась в колючую проволоку, что до сих пор у меня пальцы на одной руке с трудом сгибаются, - вспоминала впоследствии Евгения Михайловна об этой встрече.
Александра отпустили с ней, но, прежде чем попасть домой, супруги долго ходили по городу, дожидаясь темноты. Опасались соседей; те запросто могли выдать. Несколько дней Женя прятала мужа на чердаке, не показывая его даже родной дочери. Но долго так продолжаться не могло, и Александр покинул Киев. Больше они друг друга не видели…
Насколько серьезной была опасность, угрожавшая ей, Женя в полной мере поняла после того, как узнала о массовых расстрелах в Бабьем Яру. Тогда в сердцах она сказала директору театра: "Вы никогда не победите, ибо уже прокляты!" Ганс Телен ничего на это не ответил. Наполовину немец, наполовину француз, он ненавидел войну и в своем театре помог физически выжить десяткам людей, включая евреев-музыкантов, хотя прекрасно понимал, чем рискует. И была еще одна причина, по которой директор "Kleinkunsttheatеr" прощал своей актрисе самые острые ее высказывания - любовь.
Чувство было взаимным. Ганс не раз предлагал своей возлюбленной забрать ее ребенка и уехать с ним. Женя колебалась, но чувство долга перед мужем оказалось сильнее. Тогда она еще не знала, что ее супруг погиб в ноябре 1943-го при освобождении Киева.
А Ганс, когда у него в Германии родилась дочь, назвал ее Женей…
В 1945-м театр оказался в Венгрии. Когда туда вошли советские войска, артистов "мобилизовали" для выступлений перед ними. Возвращаться в родной Киев после всего пережитого Е.Дембская не захотела. Ездила с концертной бригадой по стране, пока не оказалась во Львове. Там, во время выступлений в Клубе репатриантов, ее увидел молодой артист местной филармонии Миша Водяной. Впечатлившись ее красотой и голосом, он убедил директора филармонии прийти на концерт. Так Евгения Дембская стала солисткой Львовской филармонии. С М.Водяным у них сложился дуэт. Вместе выступали, вместе перешли в Театр миниатюр, который в феврале 1947-го был "перепрофилирован" в Театр музыкальной комедии.
Ее роль в этом Театре определилась после первого же спектакля "Одиннадцать неизвестных" - Прима. "Сильва" закрепила этот неформальный статус.
В эту роль актриса вложила - без преувеличения - всю себя. Да так, что иногда после первого акта ей приходилось вызывать "скорую помощь". Но иначе она не могла. Сильва для нее стала не просто ролью, а куском жизни, идущей от сердца.
Своей право считаться Примой Е.Дембская подтвердила и в лучшем спектакле театра его львовского периода - "Вольном ветре". Стелла в ее исполнении была не просто невестой Героя, но девушкой с сильным и гордым характером. Особенно впечатляла зрителей сцена расставания с Янко...
Увы, но роли такого уровня доставались ей нечасто. Куда чаще приходилось играть в "правильных", "идеологически выдержанных" сочинениях.
Вот лишь несколько примеров, взятых из тогдашних газет.
"Актриса мастерски обрисовала духовный рост простой девушки, которая приехала на стройку малограмотной. При помощи коллектива Машенька стала квалифицированным мастером" (оперетта К. Листова "Мечтатели").
"… узок и ограничен был мир Луизы. Но под влиянием…. работников советской комендатуры меняется ее мировозрение, она становится ярым пропагандистом новых идей. Е.Дембская убедительно показала, как изменялась психология ее героини…" (оперетте А.Лепина "У голубого Дуная").
Но даже такие роли Евгения Михайловна не позволяла себе играть вполсилы, хотя при ее красоте и обаянии это было проще простого.
- В каждый спектакль надо войти как в свою жизнь, - говорила актриса. - Не просто играть, а понять, прочувствовать, представить, как бы ты вела себя в такой ситуации, что бы ты чувствовала, попав в нее. Нет роли, в которой ты можешь выйти и просто бла-бла… В каждую роль надо войти с ногами, с головой, со всем туловищем.
Одной из ярких ролей актрисы стала ее Проня Прокоповна в спектакле 1955 года "За двумя зайцами". Красавица-актриса, блистательная Сильва, Марица, Розалинда, Стелла, на сей раз уже при одном своем появлении, даже до первой реплики, вызывала истерический смех в зале. При виде одного только приклеенного носика, кончиком вверх, становилось ясно, что перед нами - девушка, с кругозором, ограниченным модными журналами, стремящаяся выглядеть как "светская дама". Под стать внешнему образу были и пышные, нарочито безвкусные костюмы, и изломанная пластика, и такие же интонации. Образ, созданный Е.Дембской, практически идеально отвечал авторскому замыслу, актриса имела колоссальный успех. И не случайно, говоря о своих любимых ролях, Евгения Михайловна неизменно называла две - Сильву и Проньку.
Проня была одной из первых ролей, которую актриса сыграла после того, как в конце 1953 года Театр музкомедии переехал из Львова в Одессу. Опасений было много: как примет "столица юмора" коллектив, в котором не было ни одного урожденного одессита?! Но случилось своего рода чудо: в Одессе театр не просто "прошёл", а стал любимейшим. Особенно после того, как вышла "Белая акация" - постановка оперетты И.Дунаевского, пронизанная истинно одесским колоритом.
Этот спектакль имел фантастический успех, особенно после того, как на экраны Союза вышла его экранизация. Но даже на этом фоне выделялся дуэт Ларисы и Яшки-Буксира, который блистательно вели Евгения Дембская и Михаил Водяной.
"Какая это была блестящая танцевальная пара, сколько было в игре актеров сверкающей бравурности, задиристой наблюдательности, пластической элегантности!" - так через 20 лет после премьеры писала Лилия Жукова в брошюре об истории мировой оперетты.
В архиве театра сохранился замечательный документ - письмо "представителей тружеников Ставрополья", которые благодарят руководство Одесской области и Театр музыкальной комедии за возможность "посмотреть веселый и очень хороший спектакль "Белая акация". Особенно восхищаются сельские труженики М.Водяным и Е.Дембской!
Увы, но этот успех остался по большому счету единственным в небогатом кинорепертуаре Е.Дембской. Был шанс его развить, когда кинорежиссер Виктор Иванов предложил ей сыграть Проню в фильме "За двума зайцами", которой он готовился снимать. Но как раз в это время во Львове тяжело заболела мать актрисы, и роль Прони стала "звездной" для Маргариты Криницыной.
Зато в родном театре она всегда имела что играть – это свыше 200 самых что ни на есть разноплановых ролей. Ей не раз предлагали перейти в Киевский Театр оперетты, суля квартиру и ведущие роли, но актриса неизменно отвечала, что нигде и никогда не найдет такой любви, которую дарят ей в Одессе. И это была правда: в Одессе ее обожали, и не было дня, чтобы прямо на улице к ней не подходили знакомые и незнакомые люди, благодарили за удовольствие от спектаклей, признавались в любви, а то и просто просили дать автограф.
Театр - устройство сложное. Мудрый драматург Евгений Шварц иронически заметил, что управлять театром сложнее, чем государством. Но Евгению Михайловну всегда отличала редкая доброжелательность, она никогда не встревала в театральные разборки, пропускала мимо весь негатив, крайне редко можно было увидеть ее без улыбки. Она всегда была щедра на советы и помощь, особенно тем из молодых, кому выпадало играть "ее" роли. Наверное, и это - в том числе - способствовало ее поразительному долголетию.
На праздничном вечере в честь 95-летия актрисы ее молодые коллеги вдохновенно пели:
Ах, мама-Женя! Всегда в движеньи!
Она прогнала годы прочь!
Ах, мама-Женя! Ты, без сомненья,
Готова всем, во всем, всегда помочь!
Мы окружаем,
Мы подражаем,
Мы обожаем, да-да-да!
Твои манеры, твои премьеры!
Гори же ярче, театральная звезда!
Фотографии предоставлены Одесским академическим театром музкомедии
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google