НЕДОМЕЛОДРАМА

Сразу в двух волнующих контекстах предстала неделю назад премьера фильма «Аве, Мария». Во-первых, незадолго до того по ТВ триумфально прокатился сериал «День рождения Буржуя» — подлинная илиада отечественного новобуржуазного сознания. Было любопытно, в каком направлении далее станет раскручиваться «образ нашего современника», стартовавший с «Принцессы на бобах». Во-вторых, «Мария» — один из всего трех игровых полнометражных лент, снятых в Украине за прошлый год, а потому снова ребром (как некогда о жизни на Марсе) вставал вопрос: «А есть ли у нас вообще кино?» Именно в таком ракурсе и предложили расценивать свою картину ее авторы. «Утверждение, что украинского кино нет, — это агрессивная и лживая идеология, которую нам навязывают», — заявил перед просмотром Юрий Ильенко, исполнявший в «Марии» роль оператора. А выступившая в ролях сценаристки, режиссера и актрисы Людмила Ефименко более получаса представляла «неимоверно талантливых» и «крутых профессионалов», участвовавших в работе над лентой, именно в кадровом составе съемочной группы усматривая залог бытия отечественного кино. Кадры, действительно, решают все. Однако прежде всего — экранные. И вот они, кадры «современной украинской мелодрамы», расцветили экран...

«Не верю!» — при виде их по-станиславски возопил внутренний голос автора этих строк. Долгое время я его и так и эдак уговаривал и уламывал, спасая для себя же самого репутацию замечательного кинооператора Юрия Ильенко от упреков в непрофессионализме. Моя итоговая версия: несмотря на все уверения в обратном, снимал картину все-таки кто-то другой, а не Ю.Ильенко. А вот сценарное и режиссерское авторство Людмилы Ефименко для меня не подлежит сомнению.

История о подмененных младенцах, которые по чьей-то ошибке или умыслу проживают чужую судьбу, стара как мир. Л.Ефименко в «Марии» поместила этот архетип в наш резко поляризовавшийся социум: родная дочь банкира и знаменитой певицы очутилась в семье жалкой алкоголички и, наоборот, дитя последней взросло в новоукраинской холе и неге. Что делать, когда такое открывается? Как выбрать между зовом крови и фактическим семейным родством? Банкир Анатолий Бутко (Олег Драч) убежден, что финансы круче романсов, баксами и наездами можно оставить за собой обеих девочек. Его жена, оперная дива Людмила (Людмила Ефименко), уповает на любовь, терпенье и, так сказать, не отходя от кассы своего супруга, его же и обличает: «Ты всех купил? Для вас только один закон — деньги!» Упрощая коллизию интересов, внезапно умирает от переживаний крепенькая на вид мать- конкурентка, пьянчужка Любка (Наталья Потапенко). Напротив, субтильная Людмила все сносит и даже готова еще раз стать матерью. Есть ли во всем том художество и хоть какая-то пожива для разума и чувств?

В роддомовских сценах можно отметить пару забавных эпизодов. Например, запоминается акушер Чапаев, лихо и с песней извлекающий на свет Божий новорожденных (Дмитрий Чекалкин). Сочно выписана молодая Любка, в очередь кормящая своей необозримой грудью младенцев товарок. Пожалуй, более и не наскрести светлых воспоминаний. Занудно-тягучее остальное изобилует прямо- таки смехотворными сценарными, постановочными и актерскими несуразицами. Монологи двуединой Людмилы Ефименко–Бутко мало того, что выписаны суконным литературным языком, еще в национальном плане необъяснимо аляповаты. С украиноязычным мужем героиня общается преимущественно по-русски, а с матерью — только по-украински. Неровен час, Людмила и в суржик впадает, хотя по роли она — рафинированная интеллигентка, практикующая в вокале даже испанский. Напротив, приблатненный телохранитель ее мужа ни с того ни с сего то аллюзию из Маяковского (про рябчиков и ананасы) этак самоиронично отпустит, а то из Евангелия от Луки хозяевам кое-что разъяснит. Кто ж против полиглотов от оперы и эрудитов из охраны? Только вот психологическая липа удручает. Фальшь пронизывает и простенькие мизансцены, и центральные актерские работы. Например, героиня Л.Ефименко, объясняясь с новообретенной дочерью Катей, почему-то лицом к лицу с нею нескончаемо ходит по кругу. А герой О.Драча, узнав, что у Кати такая же, как у него, родинка на щеке, тут же (чтобы удостовериться в сходстве?) смотрит на себя (?) в зеркало. Даже в самой доброжелательной аудитории последняя абсурдная деталь вызвала вспышку хохота. Скажите, а как мне, зрителю, рыдать над мелодраматическими извивами фабулы, когда веры им — ни на грош?

Между тем «Мария» Л.Ефименко и в содержательном плане несет в себе конфликт правды с неправдою. Почти невзначай фильм подключается к начавшемуся у нас киноконструированию идеологии необуржуазности. Как и «Буржуй», «Мария» показывает, что неподзаконность — неотъем- лемая ее черта. Банкир Бутко в фильме (совсем по жизни) кого хочет — милует, кого хочет — карает. Одному может подарить магазин, а другого лишить родительских прав; кого-то способен засадить на 15 суток, а кого-то досрочно вызволить из тюряги. Финальная нравственно-духовная победа его колоратурной супруги над такой «буржуазностью» вполне фиктивна. Ведь хозяином положения, как и отцом будущего «бесспорного» ребенка, остается именно он, буржуй-ломовик. Ныне его время на дворе. И не Марии «аве», т.е. радоваться, а ему.

Что же касается «идеологического» спора о том, есть ли жизнь на планете под названием украинское кино, то следует иметь в виду, что кинематограф — это органичное взаимодействие самых разных звеньев кинопроцесса: творчества, проката, критики, теории, образования, производства и т. д. Один-два фильма, даже гениальных, проблему в принципе не способны разрешить. А перед нами — далеко не шедевр. Это столь же очевидно, как и необходимость в запятой в украинской версии названия картины. Итак, фильмы у нас еще есть, кино — вряд ли.