НАСТЕННЫЕ РОСПИСИ КАК КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ

Имя Бруно Шульца (1892—1942) подавляющему большинству наших соотечественников мало о чем говорит. Он известен преимущественно на Западе и преимущественно как автор всего двух сборников новелл: «Магазинчики с корицей» («Цинамонові крамниці») и «Санаторий под клепсидрой». На литературной основе последнего произведения Голливуд отснял игровой кинофильм. По мнению Юрка Прохасько, сотрудника Львовского отделения Института литературы имени Шевченко НАНУ, Бруно Шульца, не колеблясь, можно ставить в один ряд первостепенных европейских и мировых литераторов, таких, как Рильке, Кафка, Камю: «От других литературных звезд его отличает только то, что он был открыт достаточно поздно. Но вся послевоенная история открытия Шульца — это неуклонный рост осознания его важности, неуклонный рост его популяризации в мире».

Как художник Шульц занимался графикой, карикатурой. Характер его графических работ подобен манере испанского художника Гойи: та же склонность к фантасмагорическим персонажам. Если говорить о творческом почерке мастера вообще, то можно отметить, что этот щуплый и страшно несмелый во внешней жизни интраверт совсем не боялся полностью отдаваться на милость собственной фантазии, которая его часто заносила в опасные регионы нижнего сознания, предсознания и несознательного. А в этих мирах над Шульцем безраздельно властвовало великое женское начало. И он не считал себя дискриминированным по половому признаку. На основании вышеизложенного искусствовед Вита Сусак, сотрудница Львовской галереи искусств, сделала заключение, что вкусы Шульца были сродни идеалам его знаменитого земляка Мазоха.

Но, несмотря на специфическое отношение к жизни, Б.Шульц вряд ли получил бы удовольствие от того, как обошлись некоторые наши современники с частью его творческого наследия. Речь пойдет о выполненных Шульцом настенных росписях. К нехарактерной для него технике его склонил шеф дрогобычского гестапо Феликс Ландау, отвечавший за решение «еврейского вопроса» в крае. Этот ариец с типичной еврейской фамилией (его отчимом был венский еврей), осознававший себя аристократом духа, эстетом, художником, «предложил» Шульцу расписать комнату для своих малолетних дочери и сына. Понятно, что художнику-еврею отказать «юденгенералу» (Ландау любил, чтоб его называли «еврейским генералом») было сложно. Бруно украсил стены детской сказочными персонажами: принцессой, рыцарем на коне, гномиками, каретой с извозчиком… Эту работу Бруно Шульц, учитель рисунка и труда дрогобычской гимназии, выполнил незадолго до карательной операции против местных евреев, в ходе которой он и погиб.

Почти 60 лет эти росписи оставались легендой. И вот в конце первой декады февраля нынешнего года в одном из частных жилищ Дрогобыча (Львовская область) немецкими кинодокументалистами во главе с Беньямином Гайслером «сказочная комната» «виллы Ландау» была найдена. А вначале третьей декады мая больше половины этих изображений было демонтировано и вывезено за пределы Украины. «Эвакуацию» «сказочных героев» осуществили представители иерусалимского Института Холокоста «Яд Вашем».

Роман Лубкивский, начальник управления культуры Львовской областной государственной администрации, факт изъятия и вывоза за границу фрагментов настенных росписей квалифицирует как «грубое нарушение украинского законодательства и международных договоренностей» и как «контрабанду». Львовское облуправление культуры выступило с ходатайством о необходимости открытия уголовного дела. В ходе разбирательства предстоит выяснить не только законность поведения иностранцев. Необходимо будет установить роли и мотивы поведения как хозяев квартиры, так и представителей местной власти. Хозяева являются собственниками приватизированной квартиры, однако росписи, согласно украинскому законодательству, являются собственностью государства. Условиями соглашения между владельцами квартиры и горотделом культуры, которое было заключено по настоянию Львовской галереи искусств, хозяева брали на себя обязательства до завершения реставрации нести ответственность за сохранение росписей.

Имеется информация, что хозяева «за причиненные неудобства» от израильтян получили 100 долларов США! Были ли «отблагодарены» представители местного самоуправления, пока неизвестно. Действительно ли городские власти предлагали свои услуги в посредничестве и обеспечили гостей с Ближнего Востока упаковочным материалом для снятых росписей, как утверждается в некоторых источниках? Непонятной в деле исчезновения росписей остается роль таможенных структур. У эмиссара «Яд Вашем» Марка Шрайбермана ранее были проблемы с украинской таможней. Его как-то задерживали при попытке вывоза из Украины историко-культурных экспонатов. На этот раз он, видимо, сумел извлечь выводы из своего опыта общения с таможенными работниками.

Представители «Яд Вашем» находят свои действия вполне лояльными. Поэтому в начале июня израильские специалисты планировали приехать за второй партией персонажей. Свою правоту Институт Холокоста обосновывает наличием дарственной расписки, полученной от хозяина квартиры, в которой были найдены росписи. Израильтяне также утверждают, что все процедуры (проникновение в помещение с росписями, их снятие, упаковывание и оформление дарственной) проводились с ведома и в присутствии представителей дрогобычских городских властей.

Руководители города утверждение о таком глубоком участии в авантюре называют клеветой. В мэрии за собой признают, что заместитель городского головы Метык и заведующий горотделом культуры Мыхаць только привели визитеров из Иерусалима в квартиру с росписями. Дальше они как будто оставили гостей и хозяев наедине, сославшись на занятость. На пресс-конференции, устроенной в Дрогобыче спустя две недели после инцидента, городской голова Алексей Радзиевский сказал, что не имеет документов, которые убедили бы его в художественной ценности росписей и обязали бы заботиться об их сохранности.

Первые лица дрогобычской городской управы как будто не знали о существовании выводов международной экспертной комиссии, в состав которой входили Хмужинский — специалист по творчеству Шульца, директор музея карикатуры в Варшаве, Агнешка Киевская — реставратор с мировым именем, Борис Возницкий — директор Львовской галереи искусств. Эти трое далеко не случайных людей засвидетельствовали, что авторство настенных изображений действительно принадлежит Бруно Шульцу. Чиновники из Дрогобыча как будто забыли о существовании соглашения между фирмой «Benjamin Geissler Film produktion GmbH» и городской мэрией об обязательствах последней по сохранению росписей.

Дрогобычские функционеры говорят, что они восприняли Гайслера и Шрайбермана как партнеров по этому проекту. Такое впечатление помогло выработать поведение Шрайбермана, представителя «Яд Вашем». Как значится в письменном ответе областному управлению культуры, Марк Шрайберман, приехав в Дрогобыч, заявил, что «знаком с режиссером Гайслером и Возницким, от которого получил фотографии фресок». Действительно, в «Яд Вашем» об открытии узнали из сообщения самого Гайслера. Он туда, как и в ряд других влиятельных организазаций, обращался в поиске средств на сохранение росписей. (На сохранение, но не на вывоз!) Ссылка на знакомство с Гайслером и Возницким еще не является документом. Это соседка соседке у подъезда может оправдывать свой поступок, используя словосочетания «я думала», «мне показалось». А госслужащий обязан быть буквоедом. Он призван отличать обтекаемые формулировки и обман от реального положения вещей.

Касаясь ценности росписей Шульца и юридических обстоятельств их вывоза, авторитетный в Украине и за ее пределами эксперт в области изобразительного искусства, директор Львовской галереи искусств Борис Возницкий говорит: «Это нормальное такое «мальовидло», на уровне нашего современного львовского посредственного художника. Это не шедевры живописи. Настенные росписи Шульца имеют больше историческую и мемориальную ценность, чем художественную. И тем не менее находка является национальным наследием Украины. Израильтяне не имели права этого делать в чужой стране. Есть же закон, утвержденный Верховной Радой, «Об охране памятников культуры». Они нарушили его: самостоятельно начали снимать эти росписи. Ни мэр города, ни заместитель мэра, ни завотделом культуры не имели права разрешить им это делать. Можно или нельзя вывозить из Украины предметы, созданные после 1945 года на территориях, в пределах которых сегодня расположено наше государство, определяет специальная комиссия. Предметы, созданные у нас до 1945 года, вывозу за границу не подлежат вообще. А эти росписи Шульцом выполнены в 1942 году. Они вывезены незаконно. Разрешения на вывоз в компетентных структурах они не брали. Дарственная юридически не оформлена. Там нет ни подписи нотариуса, ни печати нотариальной конторы».

Некоторая юридическая уязвимость присутствует и в украинско-немецко-польской позиции. Чтобы найденным ценностям предоставить статус национального наследия, одной экспертизы, выполненной даже квалифицированной международной комиссией, недостаточно. Необходимо было хотя бы максимально открыть изображения (росписи от побелки были освобождены только в десятке мест небольшими «окнами»). Не говоря уже о целом ряде правовых процедур. Теперь уже бывший министр культуры Богдан Ступка в ответ на запрос польского министра культуры господина Журовского об участии в проекте реставрации польской стороны ответил, что эти изображения будут оформляться именно как образцы национального наследия. Вот только дальше столичного декларирования дело не продвинулось. Министерство культуры Украины неприятно удивляло поляков и немцев межведомственной волокитой. А от Киева требовалось совсем немного — определиться, кто и как будет выполнять работы, связанные с восстановлением росписей. Деньги Беньямином Гайслером были найдены в самой Германии.

Глава Фонда Круппа («Krupp-Stiftung») доктор Конрад Байц (в оккупированных немцами Бориславе и Дрогобыче он был главным менеджером нефтяных промыслов «Karpatenol AG» и вел себя подобно Шиндлеру) выразил готовность предоставить более трехсот тысяч долларов на реставрацию, на отселение тех пяти семей, которые проживают в «вилле Ландау», на создание небольшого музея Бруно Шульца и международного центра культуры (с мини-отелем, кухней, конференц-залом — всем, что необходимо для нормального пребывания исследователей и почитателей Бруно Шульца). Каждой из семей предоставлялось по 30 тысяч у. е.

Львовское областное управление культуры отправило в Германию письмо о том, что деньги и ответственность за выполнение всего фронта работ готово на себя взять Львовское областное Общество охраны памятников истории и культуры (ЛООПИК), которое обладает валютным счетом. У немцев это предложение не вызвало возражений. Они прониклись уважением к уровню квалификации и порядочности Б.Возницкого, имеющего к деятельности ЛООПИК самое непосредственное отношение.

Официальный процесс спасения росписей продвигался, хоть и не такими быстрыми темпами, как хотелось бы. Поэтому один из аргументов израильтян, что они таким образом спасли настенную живопись, которая находилась в плачевном состоянии, выглядит малоубедительным. Принцесса с гномами, рыцарь с конем и другие герои, простоявшие в кладовке более полувека, очевидно, смогли бы продержаться и еще несколько недель.

Если бы «Яд Вашем» столь глубоко был обеспокоен наследием Шульца, то эта организация могла бы сама проводить поисковые работы по выявлению данных настенных росписей. Израильтянами были проигнорированы усилия и интересы немецкой стороны. Кинодокументалист из Гамбурга Беньямин Гайслер совместно со своим отцом писателем Кристианом Гайслером справедливо претендуют на право первооткрывателей росписей Шульца. До Гайслеров поиском настенных изображений Шульца занимались многие. В частности, на них в течение десятилетий пытался выйти ученик Шульца Альфред Шраер, проживающий в Дрогобыче. (Шульцу Ландау «заказал» еще расписывать гестаповское казино, зал для верховой езды.) В конце шестидесятых годов в Дрогобыч приезжал польский шульцевед Ежи Фицовский. Найти удалось только немцам. Все искали комнату. А немцы, педантично проанализировав имеющуюся литературу и скрупулезно восстановив быт Ландау, пришли к заключению, что росписи могут находиться в кладовке, прилегающей к кухне: так домохозяйке удобно было следить за детьми сановитого гестаповца.

Немецкие кинодокументалисты факт открытия росписей Шульца положили в основу своего нового фильма «Найти образы». В нем они намеревались исследовать ряд проблемных смысловых линий. Не скажется ли поступок Института Холокоста на расстановке акцентов в документальном повествовании? Ну, скажем, видение темы «отца и сына», сквозной для творчества Бруно Шульца и весьма интересной для творческого тандема Беньямина (сына) и Кристиана (отца) Гайслеров, пожалуй, останется без изменений. Видимо, не претерпит изменений оценка странных отношений еврейско-польского литератора и художника Бруно Шульца с венским гестаповцем Феликсом Ландау. Шульц пошел на сотрудничество, потому что не имел выбора. А Ландау имел потребность ощущать себя меценатом. «Инициатива граждан Израиля» не представляется достаточной причиной, чтобы корректировать отрицательное отношение к шефу гестапо Ландау (Кристиан — старый коммунист, Беньямин — человек демократического склада). Творчество и судьба Бруно Шульца для Гайслеров не представляются подвластными девальвации. А вот что будет сказано в фильме о современных этнических собратьях Шульца, прибегающих к столь некорректным методам увековечивания памяти?!

Израильтяне в одностороннем порядке идентифицировали Бруно Шульца как исключительно еврейского деятеля искусств. Они непоколебимы в убеждении, что «все созданное евреями где бы то ни было принадлежит Израилю». Подобная идеология совершенно не ориентирована на то, что в мире могут быть и другие государства, вообще — мировое сообщество.

Вряд ли этот путь перспективен. Поляки считают Шульца своим. Кроме того, что все сохранившиеся литературные труды были написаны им на польском языке, почти все его графические работы (несколько сот) находятся в Польше. В 1938 году Шульца наградили премией «Золотой лавровый венок» Польской академии литературы. Поляки считаются ведущими шульцеведами в мире — ими написано несколько диссертаций на тему творчества дрогобычского фантазера. Экзистенция Шульца отличалась наличием глубоких корней в немецкой культуре. Он блестяще владел языком Гете. По крайней мере, одно сочинение — «Возвращение домой» — написал на немецком языке (оно, к сожалению, было утеряно). Шульц перевел с немецкого на польский «Процесс» Кафки. Как график работал в отчетливо общеевропейском контексте.

«Шульца в известной степени, — говорит цитированный выше Ю. Прохасько, ассистирующий Б. Гайслеру в его поездках по Украине и Израилю, — можно считать космополитическим художником. Он, собственно, впервые в истории литературы в такой степени показал, что локальное может быть сценой событий мирового значения, что Дрогобыч может стать моделью Европы, Мироздания». Молодой германист Прохасько, профессионально знакомый с творчеством Шульца, убежден, что он (Шульц) в высшей степени воплощает «галицкий культурный наднациональный многоязычный феномен».

Бруно Шульц представляет собой очевидный пример того, что художника нельзя делить ни по происхождению, ни по месту проживания или работы. Как украинцам и русским поделить Гоголя, русским и эфиопам — Пушкина, русским, украинцам и армянам — Айвазовского! Пан Лубкивский уверен, что росписи будут возвращены в Украину. С Израилем на предмет историко-культурных ценностей уже имелся прецедент. Львовский музей этнографии и художественного промысла на «землю обетованную» отправлял на выставку коллекцию иудаики. Израильтяне решили было оставить экспонаты себе, но после проведенной дипломатической работы вернули их.