Наивные чудеса уже не удивляют

Культовый роман о Мастере, Маргарите, Воланде и Иешуа вдохновлял сотни интерпретаторов булгаковской прозы. Результаты были разными. Как не вспомнить, что «булгачить», согласно словарю Даля, значит не только тревожить, будоражить, но и баламутить, заниматься живодерством, выдавая шкурки домашних животных за ценный мех… Новый фильм Владимира Бортко из этой же серии. Пять первых серий — это довольно традиционная и хрестоматийная иллюстрация глав романа, не преображенная с помощью «магического кристалла» автора. И, главное, мало соотносящаяся с нашим временем.

Правда, сравнивать этот сериал в кинематографе особо не с чем. Фильм Ю.Кары, снятый по роману Булгакова, исчез, хотя киноленты, как и рукописи, гореть не должны. Югославскую экранизацию (с участием итальянцев) мало кто видел. А кто видел, запомнил только Уго Тоньяцци в роли Воланда. На прошлогоднем булгаковском фестивале в Киеве показывали фильм Анджея Вайды «Пилат и другие» по мотивам «Мастера и Маргариты» (его телевизионный вариант снимался в ФРГ в 1971 году). Этот своего рода киношедевр напомнил о глухой блокаде, в которой раньше находились произведения Булгакова в так называемых странах соцлагеря. Как и о судьбе самого Вайды, с его «кинематографом морального беспокойства», который принимала в штыки вся просоветская идеология.

Кинофильм Вайды снят жестко и ярко. Вспомнить хотя бы пролог, где стадо овец отправляют на бойню. Течет кровь, сдираются шкуры. Но вот у одной из будущих жертв берут «интервью». Шамкающие овечьи губы произносят закадровым голосом именно те слова, которых ждут люди для оправдания собственного варварства. Дорогого стоит и эпизод, когда Иуда докладывает по телефону-автомату «куда следует» о замеченном Иешуа. И когда предатель вешает трубку, автомат высыпает из своего чрева, будто вознаграждение, несчетное количество разменных монет. Только Левий Матвей (его играет молодой Д.Ольбрыхский), мучаясь от стыда и беспомощности, как-то пытается оградить учителя от беды и мучений.

У Бортко ничего подобного нет, да и задача перед режиссером стояла иная. Кажется, он хотел сделать солидную экранизацию романа, не менее значительного, чем «Идиот» Достоевского, и рассчитывал на такой же успех (по мнению многих, не вполне соответствующий истинному результату), который принесла его предыдущая работа. Артисты в главных ролях — сплошь и рядом знакомые, любимые, но играют давно наработанное, озвучивают текст как в старом радиотеатре.

На экране одна профессионально выстроенная картинка меняет другую, не суля неожиданностей, жанровых преображений (оператор В.Мюльгаут). Кот Бегемот, похожий на обыкновенное чучело, появляется будто из советских киносказок. Сцена в варьете технически снята на уровне полувековой давности. Наивные чудеса (впрочем, специально оговоренные в титрах фильма), не могут удивить зрителей «Гарри Поттера» и «Звездных войн». А «оригинальные» (точнее тривиальные) мелодии Игоря Корнелюка опускают историю любви Мастера и Маргариты до уровня советской кинематографической мелодрамы. Наивно выглядит зеленый треугольничек в правом углу экрана, предостерегающий несовершеннолетних от созерцания в общем-то невинных сцен, снятых командой Бортко. Ну нет здесь сцен, дурно влияющих на подрастающее поколение. Для приманки его прикрепили, что ли?

Художник В.Светозаров, известный по «Собачьему сердцу» Булгакова, удачно снятому с В.Бортко еще в 1988 году, остается узнаваемым и в этом фильме. Но за прошедшие годы видов булгаковской Москвы поубавилось и все больше приходится снимать в павильонах. Разница понятна — одно дело звук шагов по настоящей брусчатке, другое — он же, сделанный колодками на столе звукооператора. Такой искусственности, ненатуральности в фильме Бортко, увы, хоть отбавляй. В «Собачьем сердце» она, кстати, тоже была. Например, в академическом звучании хора «Славное море, священный Байкал», тогда как петь его должны были, по смыслу происходящего, нескладно и фальшиво. Парадокс, но фальшивое бывает более правдивым, чем настоящее. Все зависит от контекста.

Вот и кажется, что смысл зрелища, которое с интересом наблюдают зрители «Интера» и РТР, не вполне продуман создателями. Неужели он в том, что роли первосвященника Каифы, направившего Иешуа на казнь, и человека во френче со сталинско-бериевскими интонациями в голосе, играет один актер (В.Гафт)? Мысль, скажем прямо, не первой свежести… Да и доказывать ее надо бы с большей страстью. Помогает вяло рефлектирующим героям «Мастера и Маргариты» потрясающий (на уровне Д.Ольбрыхского) Владислав Галкин в роли Ивана Бездомного —живой, экспрессивный, наивный в своем искании справедливости и правды, а потому обреченный в советские времена на психушку. Он-то и превращает последовательное и литературно выстроенное изложение сцен из «Мастера» в историю о жестоком времени травли его автора и выводит на размышления о вечных и пока безрезультатных поисках истины. Впрочем, истина, может быть, откроется на будущей неделе? Подождем…