МОРИС БЕЖАР И ЕГО ДЕТИ

В первых числах апреля киевлянам предстоит новая встреча с творчеством выдающегося хореографа современности Мориса Бежара: его именитая труппа «Бежар Балет Лозанна» покажет последнюю на данный момент работу мастера (ее премьера состоялась в начале февраля) — «Мать Тереза и дети мира». Посвящая свой новый спектакль католической монахине, которая (редчайший факт в истории) за свои милосердные деяния была через несколько лет после смерти канонизирована Ватиканом, великий философ танца, по вероисповеданию мусульманин и свободолюбивый космополит в творчестве, Бежар предлагает свой, как всегда, парадоксальный взгляд на современный мир. Западное христианство, как уже не раз бывало в его балетах, встречается здесь с созерцательностью Востока. Строгая, почти аскетичная пластика — с ориентальной музыкой, декорациями и костюмами, навеянными буддистскими мотивами. Эта неортодоксальность, поразительная восприимчивость к концерту мировой культуры — отличительная черта одного из самых прославленных современных художников. Бежар кажется чародеем, разгадавшим секрет вечной молодости. В свои 76 лет он не только обладает завидной, поистине неукротимой энергией, но не утратил способности удивляться жизни. Человек многообразных дарований (в его активе более 100 балетов, пять блестяще написанных книг, постановки опер и драматических спектаклей, несколько телефильмов, сценографические работы), он продолжает оставаться новатором в искусстве.

Родился Морис Бежар в Марселе 1 января 1927 года. В семь лет потерял мать, и, как говорит сам хореограф, эта смерть, ставшая одним из наибольших потрясений его жизни, до сих пор «аукается» в его творчестве. Воспитанием мальчика занимался отец, которому Морис, по-видимому, во многом обязан своим мировосприятием. Профессиональный философ, он был очень увлечен Востоком, и именно от него будущий хореограф впервые услышал о бодхисатвах, танцующем Шиве и китайской «Книге перемен». «Мой отец родился в Сенегале, — рассказывает Бежар. — Моя прабабка была негритянкой. Этой африканской линией родства я горжусь еще больше, чем датой рождения. Будь у меня дети, они могли бы оказаться чернокожими, ибо сила негритянской крови такова, что она способна проявляться через несколько поколений. Уверен, что именно африканская кровь была истинной причиной моей одержимости танцем». Впрочем, танцевать Морис начал довольно поздно — в 14 лет, и уже спустя три года дебютировал на сцене марсельской оперы. Пропорции его тела, однако, были далеки от классических. По собственной аттестации, Бежар был «низкорослым и коротконогим», но неимоверное упорство и фантастическая трудоспособность помогли ему «обмануть природу». Перебравшись в Париж, он начал брать уроки у русских балетных педагогов. После занятий с некоторыми из них ноги юного Бежара «делались полосатыми, как пижама»: учитель нещадно лупил питомца по ногам тростью за неверные позиции. Впрочем, «русские уроки» были благотворны: Бежар, совершивший революцию в танце и во многом сформировавший его нынешний стиль, и сегодня убежден, что «танец стоит благодаря балетному станку», классике. Иное дело, что Бежар, в чем, собственно, и состоит его новаторство, принес в классический танец пантомиму, пение, драматургию, уличный фольклор. «Мне пришлось создать свой стиль, — утверждает Бежар. — Точнее, мое тело придумало для меня мой стиль, который поначалу окрестили авангардным. Я ничего не имею против, но уж очень это странный термин — авангард. Иногда в него, как в мусорный бак, сбрасывают то, чему место в цирке, место на помойке, то, чему вообще нигде нет никакого места».

Как хореограф Бежар дебютировал в Швеции, где в то время, в начале 50-х годов, танцевал в труппе Королевского балета. Примечательно, что первой постановкой молодого балетмейстера стали фрагменты «Жар-птицы» нашего земляка Игоря Стравинского (заметим, что на музыку этого композитора Бежар впоследствии сочинил «Петрушку» с Владимиром Васильевым и, наверное, один из лучших своих балетов — «Весну священную»). Свой уход в хореографию Бежар объясняет парадоксально: «Наверное, я до конца выжал этот лимон — мое тело дало мне все, что могло дать. Теперь все просто: я иду в студию, встречаюсь с танцовщиками, которых очень хорошо знаю, и пытаюсь с их помощью показать то, что чувствую. Я работаю с телами других. Если эти тела слабеют, ничего не поделаешь — приходится искать новые».

Действительно, танцовщик — самая главная краска в бежаровской палитре. В его балетах участвовали практически все знаменитые танцоры мира — Хорхе Донн, Рудольф Нуриев, Майя Плисецкая, Марго Фонтейн, Марсия Хайде. Кстати, эту знаменитую балерину увидят киевляне и в новом спектакле Бежара. Партнерами же легендарной танцовщицы будут молодые артисты «Балета Лозанны». Бежар — молод, работает с молодыми и обращается своим творчеством к молодым. Ему, поставившему некогда перед собой цель — вернуть танцу его первоначальный ритуальный характер, раскрыть в нем праязык человечества, есть что сказать. «Обратив танец в смысл своей жизни, — подчеркивает Бежар, — я принял его всерьез, хотя понимаю, что это лишь мгновение в жизни другого. Но пока танец живет как обряд — одновременно и сакральный, и человеческий, — он выполняет свою функцию. Я живу только для танца, для того чтобы он продолжался. Чтобы танец был и занимал достойное место. Какое? Первое. Я так считаю».