Мистерия предметов

О современной коллекции Музея Богдана и Варвары Ханенко скорее следует говорить как о чудом сохранившемся островке красоты некогда огромнейшего архипелага. Тысячи экспонатов богатейшего собрания супругов Ханенко составили основу или дополнили фонды, например, Русского музея (русские иконы, шитые ткани и др.), Музея исторических драгоценностей (скифское золото, европейское серебро) и др. Значительная часть экспонатов пропала во время Великой Отечественной войны. Вопросы, связанные с историей коллекции великих меценатов, обсуждались в этот раз на Ханенковских чтениях (Киев), которые ежегодно проходят в конце января и приурочены ко дню рождения Богдана Ханенко. Вкладом в изучение собрания стало и открытие в музее выставки «Церковные древности из коллекции Б. и В.Ханенко», которую составляют 45 экспонатов XII — XIХ вв., часть из них широкому кругу посетителей демонстрируются впервые.

Какова же среда, в которой формировалось и существовало на протяжении многих веков церковное искусство? Основу общественной и личной жизни христианина составляет церковное богослужение. «Храмовое действо как синтез искусств» — это название статьи философа и богослова Павла Флоренского уже стало афоризмом. Действительно, богослужение было призвано не только возносить душу молящегося, но и давать ему эстетическое наслаждение. Все: особая архитектура храма, символика его внутреннего пространства, система росписей, декоративные украшения, одежда священнослужителей, система освещения, запахи — служило этим целям. Углубляло восприятие сакрального действа знание догматических основ веры и символики, причем многоуровневой, каждый знак отсылал одновременно к нескольким смыслам. «В процессе исторического развития церковная служба превратилась в сложную символическую драму, в пышный с «красотами» и «узорами» «мистериальный спектакль» — так характеризует богослужение культуролог Виктор Бычков. Некоторые предметы, «участвовавшие» в богослужении, представлены на выставке, это потир (XV в.), дароносица (XVI в., Италия), кадило (кон. XV в.), коробочка для ладана со сценой «Благовещенья» (XIV в., Италия), лампада «Архангел Михаил» (XVIII в.), запрестольный крест (XIII в., Италия), а также многочисленные реликварии, в которых хранились мощи или какие-то иные священные реликвии.

Самым ценным экспонатом является реликварий первой половины XIV в., который был приобретен Богданом Ханенко в 1894 году в Риме. Уникальность этого предмета заключается в его замечательной сохранности: на стенках ларца изображены сцены из жизни Христа — «Моление о чаше», «Распятие», «Тайная вечеря», а также стигматизация Франциска Ассизского, одного из самых радостных святых во всей истории христианства. Именно он проповедовал Слово Божие птицам и цветам, именно ему предание приписывает слова: «Что же такое слуги Господа, как не скоморохи Его, которые должны растрогать сердца людские и подвигнуть к радости духовной».

Другие реликварии, которые мы можем увидеть на выставке, повторяют форму храма, иногда до мельчайших подробностей воспроизводя его архитектурные элементы. Таким образом еще раз подчеркивается вековечный замысел о церкви земной, которая является воплощением Церкви небесной, горнего Иерусалима.

Одежда архиерея, служащего литургию, символизирует славу и красоту Господа, а также является конкретной реализацией литургической формулы «в Христа облачился». Представленные в экспозиции церковные облачения — фелони (XVI, XIX вв., Россия); часть епитрахили (предположительно XVI в.); крест, на котором вышито генеалогическое древо Христа (XVI в.), и др. — поражают мастерством исполнения и красочностью орнамента, мгновенно перенося зрителя в райские кущи. Следует отметить, что символика одежды в христианстве двойственна. Порой это знак «греховность», а порой служит обозначением «одежд души» и «одеяния Духа».

Великолепные украшения храма являются знаками величия, славы и красоты Бога. Один из старейших экспонатов выставки — храмовая деревянная скульптура XIII века, изображающая Святого Христофора, покровителя путешественников, с маленьким Христом на руках. У основания пилястра пеликаны — персонажи средневекового бестиария, символы жертвенности. Другие деревянные скульптуры экспозиции — «Святой Николай Мирликийский» (XV в., Италия), «Святой Себастьян» (предположительно XV в.), «Святая Анна с девой Марией и младенцем Христом» (XVI в., Фландрия), «Мадонна с младенцем Христом» (XVI в., Германия).

Позолота в храмовом действе имела сакральное значение и символизировала Божественный Свет, являясь его видимым воплощением, поэтому многие иконы, скульптуры, предметы церковной утвари украшались позолотой, а в облачении при вышивании использовалась золотая нить. С эстетикой Божественного Света также связано искусство витража. В одном из средневековых трактатов описывается религиозный экстаз верующего при созерцании драгоценных камней: «прелесть многоцветных камней увела меня прочь от внешних забот». Подобное же благоговение испытывал средневековый человек, наблюдая игру света в цветных кусочках стекла, из которых «собирался» образ святого. На выставке можно полюбоваться двумя фрагментами французских витражей XIII века, украшавших храм в Суассоне, — это «Апостол Павел» и «Пророк Иезекииль». «Сияние света» — такая цитата из Книги Иезекииля сопровождает изображение пророка, намекая на видение, которого удостоился святой: «и вот подобие мужа, как бы огненное, и от чресл его и ниже — огонь, и от чресл его и выше — как бы сияние, как бы свет пламени» (8:2).

Лиможская эмаль представлена на выставке редкими ранними изделиями — это крест с распятием (XII в.), блюдо для омовения и верхушка жезла епископа (XII — XIII вв.), а также более поздними пластинами XVI в., на которых изображены евангельские сюжеты — «Положение во гроб» и «Поклонение волхвов». А живописная работа Барнаба да Модена — сцены из жизни Спасителя — позволит нам представить алтарь в какой-нибудь маленькой итальянской церквушке XIV в.

Организаторы выставки назвали экспозицию Soli Deo Gloria («Только во Славу Божию»), ведь именно так — S.D.G. — зачастую подписывали мастера свои произведения, посвященные Богу, видя себя лишь исполнителем предвечного замысла Творца.