МЕРА ПЕРВОРОДСТВА

Вышел из печати альбом «Михаил Грицюк», сразу ставший библиографической редкостью, о замечательном преждевременно ушедшем украинском художнике. Он является детищем двух глубоко заинтересованных лиц - в первую очередь вдовы Мастера Наталии Грицюк и известного критика, культуролога Леонида Череватенко, автора многих исследований о мастерах кинематографа, литературы и искусства.

Длительная работа над альбомом, изучение наследия Михаила Грицюка, страстная влюбленность в его творчество, желание «вырвать» мастера из забвенья, переживания в процессе работы над книгой, которыми он делился, которыми жил и строил будущее: необходимо обязательно показать, что Грицюк - неординарная натура.

И вот - альбом - радостный, улыбающийся Леонид Череватенко, как будто не было прежней усталости, не было сомнений, отчаяния из-за многочисленных задержек.

Скажем сразу: книга - событие в нашем книгопечатании и в художественной жизни Украины. Она охватывает современные понятия о книге как ансамбле, гармоническом целом, где оформление воспринимается как высокое логическое искусство.

Уже давно осознано, что стилистика киевского скульптора Михаила Грицюка (1929 - 1979), близкая по духу спектрам художественной выразительности современной эпохи, которой присуща новизна творческих исканий, была и доныне остается приоритетной на линии мировых вех пластического эстетизма.

Трагедия Грицюка в том, что он опережал эпоху, утверждал на украинском материале традиции новейшего искусства, в то время как эпигоны политического реализма в скульптуре насаждали на киевской официальной земле диктат заранее определенных схем, приторно-слащавого тематизма, утверждая заповедь главенства содержания над формой. Украинский скульптор Михаил Грицюк, самостоятельно развиваясь, был, между тем, неразрывен с мировой практикой в пластике, обеспечивая в ней взаимодействие традиционного и современного.

Трагедия Грицюка с его кончиной не была исчерпана: произведения, создаваемые им ценой собственной трагической жизни, до сего дня не нашли должного признания в независимой Украине. Стараниями заботливой жены бережно хранятся дома - ведь сколько их уже уничтожено.

Трагедия Грицюка в конце концов типична: он - нонконформист, созидатель, искатель истинного во имя человека и всего человеческого - на своей недосягаемой высоте творчества и по сей день одинок, без теплоты понимания, не согретый ни уважением, ни признанием, ни вниманием младших, ринувшихся с конца 80-х искать то, что он нащупывал сам в конце 60-х и преподносил нам как вершину своих художественных убеждений в жестокое, неприязненное по отношению к свободному творчеству время. Возможно, как никто другой, он испил горькой отравы пролетарской диктатуры и социалистической плутократии. И когда сегодня я вижу подагрические движения, направленные на реставрацию социализма, и слышу истерические вопли в его защиту, то в моем воображении выплескивается вновь рождаемое, но все равно мертвое прошлое салонного политического искусства. И я задаюсь вопросом: не достаточно ли заплатили Михаил Грицюк, Алла Горская, Виктор Зарецкий, Анатолий Лымарев, Елизавета Бедзир-Кремницкая собственной жизнью за эту Свободу Искусства?! Неужели нам недостаточно испоганенных соцтем прошлых лет (да и нынешних «соцтем» в духе новых лозунгов), выброшенных на свалку истории вместе с «Лениным в Октябре»?! Разве недостаточно загубленных по велению Темы талантов?

Сегодня можем говорить лишь о нашем частичном искуплении вины в отношении Грицюка и потребности должного сохранения художественного наследия Мастера (при этом с горечью думаю: где же традиции славного отечественного меценатства - могучих духом В.Тарновского, Г.Галагана, П. и В.Симиренков, А.Шептицкого и близких им по моральным убеждениям), а также использования наследия выдающегося скульптора в экспозициях (а не в фондовых запасниках) современных столичных музеев. Частичное искупление объясняется той важной объективной причиной, которую объясняет выпуск в свет альбома «Михаил Грицюк». Приятна эта новость вдвойне: в период экономического внекультурья появляются издания, отмеченные европейскими стандартами мышления (скажем, альбомы Я.Запаско, Т.Кара-Васильевой и, во-вторых, альбом издан посредством финансовой помощи Международного фонда «Відродження»), то есть деньги Сороса потрачены не на сомнительной ценности проекты, а по назначению, что делает честь инициаторам финансовой поддержки сохранения наследия Михаила Грицюка.

Тот, кто припоминает выставку Мастера (едва ли не первую в его жизни!) в начале 70-х гг. в залах павильона на Владимирской улице, когда сразу были представлены «Валентина», «Феофан Грек», «Федор Достоевский», «Борис Пастернак», «Игорь Стравинский», «Пророк», «Артемий Ведель» и другие произведения, - тот не может избавиться от чувства ответственности перед фактом рождения чего-то непривычного, щемящего ощущения присутствия Высокого, Истинного, пронизывающего тогда всю нашу неофициальную культуру (вспомните очерки Е.Гуцало, поэзию Л.Костенко, музыку Л.Грабовского, В.Сильвестрова, мелодии В.Ивасюка, фильмы С.Параджанова). Михаил Грицюк доказал своей выставкой, возможно, первый в послевоенной пластике Украины, что направление, которому присуще поганство натурализма, обречено, за пределами правды и истины, без этой выставки не было бы последующего простора...

Любое цивилизованное общество, в том числе Украина, заботится о сохранении своего национального наследия. Вопрос состоит в том, что художественное наследие Михаила Грицюка требует безотлагательнейшего внимания.

Известно, что Грицюк - мастер монументальных и станковых произведений. Об этом убедительно пишет Л.Череватенко, шаг за шагом оценивая реализованные и перереализованные композиции. Стоит поддержать еще одну мысль, которая, возможно, непривычна с точки зрения характера предложения, но с позиции этики правомочна и эстетически актуальна. Она в определенной степени служит атрибутом глубокого уважения общества к Мастеру. Необходимо воплотить в жизнь как декоративно-парковую композицию скульптурную отметку произведения Михаила Грицюка «Артемий Ведель» - преисполненный удивительной экспрессии и обоснованной внутренней пульсацией творчества образ гениального музыканта. Такая композиция может украсить парковый ансамбль у Верховной Рады. вместе с образами Марии Заньковецкой, Михаила Глинки; нашлось бы для нее место и у «Украинского дома» или вновь отреставрированной филармонии. Постановка композиции утвердит понимание нами пионерских предложений талантливого скульптора, никогда не придерживающегося правил игры, которая восхищала тривиальную посредственность. Уже в первой последипломной работе - статуя Т.Шевченко в Москве, - исполненной М.Грицюком вместе с однокурсниками А.Фуженко и Ю.Силькевичем при поддержке И.Кавалеридзе, проявились глубоко потаенные потенции молодого скульптора, становившиеся с годами все более зримыми в иступленном предельно настойчивом труде на пути к вершинам художественного познания. И этот Шевченко, стоящий сегодня в Москве как утверждающий фактор украинской государственности, - это частица его, Грицюка, «муки и радости», это преодоление препятствий без страха и отчаяния.

Листая страницы книги, вновь возвращаемся к каждому созданному скульптором образу, мысленно следуя по пути, где он не сделал ни одной остановки, помня: «Если я остановлюсь, то потеряю собственное ощущение идеи, свое внутреннее видение». Авторы альбома стремились раскрыть перед нами ритмы, темпы, высокие мерки этого творческого труда, в котором он испепелил себя, не оставляя никакой надежды, что жизнью отведено больше времени, - знал, что это не так, и должен был торопиться.