Композитор Сергей Круценко: видеть музыку, слышать кино

Первый украинский полнометражный 3D анимационный фильм "Микита Кожум'яка" продолжает радовать в международном прокате: хорошие сборы в Польше, Турции (около 7 млн долл. только за первый уик-энд). На очереди - Венгрия, Казахстан, Вьетнам, страны Балтии. Композитор этого проекта - Сергей Круценко - рассказывает ZN.UA об особенностях создания музыки для анимации; вспоминает свой саундтрек для знаменитой "Хайтармы"; раскрывает подробности нового совместного проекта с Киевским театром на Подоле, а также делится своим мнением относительно "скандального фасада и внутренней начинки этого же театра".

"В творческой сфере есть несколько меня, - говорит Сергей Круценко. - Первое - композитор, второе - мультимедийный продюсер, третье - режиссер. Поэтому, говоря о музыке (в частности), всегда выступаю как некий трехглавый змей-горыныч!".

Действительно, Сергей Круценко - автор музыки к более чем 30 кинопроектам (среди них, повторюсь, такой знаменитый как "Хайтарма"); он же (совместно с Олегом Павлюченковым) - один из подвижников в деле реставрации украинской классики ХХ в. (среди обновленных картин последнего времени - "Захар Беркут" Леонида Осыки); а еще Сергей полон желания и энергии реализовать амбициозный и полезный проект - киноэкранизации лучших спектаклей Украины для отечественного и мирового проката (по аналогии с известным британским проектом, который доносит до всего мира свои лучшие сценические произведения).

- Сергей, поле деятельности у вас обширное, но первый вопрос связан все-таки с успехами "Микити Кожум'яки". В чем особенности работы композитора именно в таком жанре? Жанре, который активен и успешен в Голливуде, например.

- "Микита Кожум'яка" - разножанровая история. Прокат фильма, насколько я знаю, охватит 15 стран. Это первые уверенные шаги украинского кино на международном рынке.

Когда пишешь музыку для мультфильма, нужно точно понимать, что пишешь для детей. И выражаться в рамках этого жанра. И тогда задача упрощается, ведь ребенок ничем не замутнен: хорошее для него - хорошее, а плохое - плохое. Зло должно быть злым, а добро - добрым.

Если послушать музыку, которую я написал к "Никите Кожемяке", то даже без видеоряда понятно, что именно добро победило зло. Когда в финале одни герои взлетают в небо на большом корабле с пропеллером, другие герои машут им рукой. Словом, все хорошо, а в конце вылетает мышка и начинает кричать: "Вы что, думаете, что уже все - нет-нет, мы еще увидимся!". Вот такая душевная радость над безусловной победой.

- Оглядываетесь ли вы на западные форматы музыки в кино (в частности, голливудские блокбастеры), когда пишите саундтрек уже для отечественного проекта?

- Безусловно, анализирую большое количество наиболее удачных мировых работ. Последний аккорд в "Никите Кожемяке" абсолютно голливудский. Это классический аккорд, который использует композитор Джон Уильямс.

Если говорим о кино, в музыке все исходит из драматургической идеи. Были примеры, когда именно музыка "собирала" кино, которое не было удачным как монтажная история.

- Если говорить об отечественном прокате, в котором далеко не все фильмы национального производства окупаются, то что, на ваш взгляд, нужно в первую очередь, чтобы "касса работала", а зритель - "валил"?

- Недостает хотя бы 500 кинозалов. Недостает также хорошей школы в каждой конкретной профессии: актер, режиссер, оператор. Так же нам мешает отсутствие практики и школы, замененное большим количеством мифов. А мир - стандартизирован: там все взаимозаменяемо. Мы же находимся в состоянии извечного творческого поиска. А зритель ходит в первую очередь на школу - на визуально-драматургический стандарт, а потом уже на творческий поиск.

Есть такие тонкие вещи как школы. Кинематографический язык и рекламный - часто диаметрально противоположны. У нас большое количество людей зарабатывало рекламой, музыкальным видео. И они свои привычки переносят в большое кино.

Еще многие наши кинематографисты длительное время работали на рынке российских сериалов, что тоже нанесло неизгладимый след на привычки.

В Украине был длительный период, когда мы как киноиндустрия занимались лишь культивированием мелких внутренних радостей. Когда Иван Петрович показал свой кадр Василию Алексеевичу. И последний сказал: "Это прекрасно!". Но на это были потрачены деньги налогоплательщиков. А толк был только для Ивана Петровича и Василия Алексеевича.

Приведу в пример такую страну, как Испанию. Они приглашали выдающихся западных режиссеров. Условия работы: съемки на территории Испании и об Испании, чтобы весь состав дублировался испанскими специалистами. Пример фильма: "Вики Кристина Барселона". Картина попала в мировой прокат, многократно окупилась.

Мы очень древняя нация, но молодое государство. Знаете, у летчиков есть позывной - "свой-чужой". Так вот на культурном уровне мы пока еще не "свои" в европейском сообществе.

Ведь то качество, в котором сейчас, к примеру, снимает телеканал "Культура", телеканал "Меццо" показывать не будет. Интерес предметный начинается лишь тогда, когда ты соответствуешь стандарту.

- Если вспоминать "Хайтарму" Ахтема Сейтаблаева, то чем для вас как для композитора была интересна эта картина?

- "Хайтарма" прежде всего национальная история. Причем на фоне трагедии крымскотатарского народа параллельно разыгрывается тема любви. Я попытался отразить весь трагизм депортации целого народа в своей музыке. В саундтреке звучит много крымскотатарских мелодий, написанных композитором Джемилем Кариковым, и народных тем. На запись приезжали прекрасные музыканты из Крыма. Ведь данный мелос - совершенно неакадемическое звучание. Я же писал музыку с общемировым симфоническим звучанием и интегрировал в этот звук крымскотатарские мелодии.

В музыке к "Хайтарме" я попытался взойти к мировому опыту времен большого Голливуда наподобие "Крестного отца". Я, конечно, не ученик Эннио Морриконе в прямом смысле, но постоянно учусь у великих.

Кстати, сейчас делаю для Джамалы оркестровую версию песни "1944" (с которой она победила на Евровидении) для нового фильма Ахтема Сейтаблаева "Ее сердце". Джамала ее уже приняла. Теперь покажут руководству Евровидения. Если им подойдет по внутреннему формату, то есть большая вероятность того, что с этой версией Джамала и будет открывать Евровидение в Киеве.

- В настоящее время вы работаете над проектом "12 месяцев", который предполагает цикл известных украинских мелодий. В чем особенности этого проекта?

- Хочу взять 12 украинских мелодий и совершенно по-разному их оркестровать. И потом сделать запись с большим симфоническим оркестром, с синтезаторами. Например, с симфоническим оркестром под руководством Владимира Шейко уже записан первый цикл на тему "Цвіте терен".

Я провожу эту мелодию через разные виды написания - от самого древнего до Джеймса Бонда. Я уже написал три месяца из этого украинского цикла. Так же записана вариация на тему песни "Ванька дурай". В разработке сейчас "Ніч яка місячна". Думаю, за год закончу цикл. Поскольку занимаемся мультимедийными историями, то планирую данный проект превратить в некое единое аудиовизуальное действо.

- В рамках вашей деятельности особое место занимает реставрация украинской киноклассики…

- Этот проект мы продвигаем совместно с моим большим другом и партнером - Олегом Павлюченковым. Ведь будущее есть только у тех, кто ценит прошлое. Уже отреставрировано более 40 фильмов. Не мы являемся заказчиками и продюсерами, но мы - технологическая база, которая все это исполняет.

Картины были реставрированы в их визуальной части. Есть планы также заняться преобразованием звукового формата лент. Потому что старое стерео не вписывается в формат показа на больших кинофестивалях.

Есть технологии, которые позволят этим фильмам звучать в современных звуковых стандартах. Естественно, будем все согласовывать с авторами, с их художественной концепцией. Какие картины оказались самыми сложными для реставрации? Наверное, "Тіні забутих предків" и "Білий птах з чорною ознакою". Кстати, реставрация "Білого птаха" сделана по личной инициативе Олега Павлюченкова.

На мой взгляд, надо сделать базовый фонд спектаклей, концертов, словом того, что представляет цвет нации, но не в формате "телевизионный спектакль".

- Вместе с Виталием Малаховым вы работали над проектом об Андреевском спуске, переносили спектакль в формат кино. В чем особенности именно этой версии?

- Один из спектаклей Виталия Ефимовича - "Вернисаж на Андреевском" - превращаем в полнометражное кино. Мы в этом проекте теперь сорежиссеры и сопродюсеры.

Как возникла идея? Виталий Ефимович пригласил меня на премьеру, я посмотрел спектакль, увидел: полчаса продолжатся овации, и люди не хотят уходить.

Подумал: может быть, это мое субъективное мнение и мнение еще 70 людей в малом зале? Далее посетил этот же спектакль на Малой сцене дворца Украины, где 250 зрителей. Та же история. Полчаса браво!

И тогда я подумал: ведь у меня есть технологические возможности, чтобы превратить некоторые постановки театра в народное достояние. И их будет видеть не 250 человек.

Начали разрабатывать концепцию. И, таким образом, "Вернисаж на Андреевском" полностью перевели в формат языка кино. Постановка превратилась в большую полноценную кино-, интернет- и телеверсию. Сняли уже всю "натуру". Осталась только досъемка самого "тела" спектакля в павильоне.

Мы, кстати, развили этот спектакль: дописали с Виталием Ефимовичем предысторию персонажей. И в целом это будет полноценное экранное кино. Ведь театр и кино - совершенно разные языки.

- Где можно будет увидеть эту киноверсию спектакля?

- Скорее всего, на телеэкранах. Уже есть предварительный интерес со стороны некоторых каналов. Люди соскучились по таким проектам.

Еще раз повторю: все снято, как в кино. И музыка записана оркестрово. Киноверсия спектакля называется "Вернисаж. Киев". В целом это кино о том, как в одном месте собрались люди, которые, оказывается, незаметно и давно влияли на судьбу друг друга.

Внутренний слоган этого проекта - "Нет плохих людей, есть сложные времена".

Виталий Ефимович вообще большой мастер перевертышей, когда зритель думает одно, а оказывается - совершенно другое.

- Естественно, вы знаете, что вокруг театра на Подоле сегодня кипят нешуточные страсти в связи со спорным фасадом. Ваше мнение как художника и гражданина относительно этого здания и этого скандала?

- Я причастен к этому театру напрямую. Являюсь технологическим директором нового театра - на общественных началах - как специалист. Собрал экспертов, чтобы сформировать техническое представление о будущем театре. И на данный момент являюсь главным техническим консультантом театра.

Черная коробка? Это к архитектору. Но данный скандал как лакмусовая бумажка проявляет развитие нашего общества, разные эстетические моменты. Славянский менталитет вообще напрямую связан с фасадной культурой: очень важно, на какой машине ты приехал, в каком костюме одет. А что внутри - нас меньше волнует.

Это надо менять, потому что главное - суть событий.

Интересно - и почему все 23 года спали, пока театр строился, когда сквозь фундамент прорастали деревья, грибок съедал стены, все валилось? А актеры героическим трудом сами рыли ямы, чтобы хоть что-то спасти от разрушения.

А сейчас, вместо того чтобы радоваться, все находятся в состоянии: "Пропало все!". Вот одна из наших проблем: не умеем друг за друга радоваться.

Есть постановление ЮНЕСКО, которое запрещает строить здания а-ля старина. То есть если ты восстанавливаешь памятник архитектуры, то должен восстановить его в том же первозданном виде. Но если строишь новое, то никаких "рюшечек" - а-ля ХІХ век подольское купечество. Мне кажется, этот скандал поднял множество нерешенных вопросов. Это и вопрос взаимоотношений общества и власти, вопрос новизны в старом мире.

- Есть в планах продвигать театральную тему, далее сотрудничать с Театром на Подоле?

- Да, готовим несколько премьер. Это будут не просто спектакли. В них технология производства будет выступать базовой величиной. Впрочем, не хочу заранее раскрывать тайны…

Театр - это все-таки язык взаимодействия "здесь и сейчас". Кино - способ перенесения энергии актера и драматургии с помощью некоторой переходящей составляющей. У кино иногда каждая деталь условна. Даже если бы Янукович ничего не говорил, а просто камеры показали крупным планом, как он сломал ручку, то многое из этого можно понять. Это и есть киноязык!

Кстати, я в свое время имел отношение к студии к "Укркинохроника". В СССР всегда были три очень сильные школы - питерская, московская и киевская. Выдающийся наш оператор Эдуард Тимлин - ныне живущий, преподающий… Его ученик - Анатолий Химич.

- Известно, что вы были задействованы на съемках нашумевшего современного балета "Великий Гэтсби" Дениса Матвиенко. Надо полагать, что это съемка фрагментов, но не целостной версии - с целью представить ее в мировом прокате?

- Киноверсии как таковой нет. На это не было продюсерского желания. Мы зафиксировали определенное событие только в пятиминутном ролике. Это было сделано инициативно. Хотя даже по этому ролику видно, что по оптике, пластике - это киноязык, а не ПТСная съемка… Даже балетные артисты подходили, говорили, мол, мы в таких ракурсах никогда себя не видели.

- Если в нескольких словах, то в чем отличие ПТС от особенностей вашей съемки?

- У нас мультикамерная съемка с кинооптикой. Поэтому и изображение кинематографично. Еще некоторые вещи можем доснимать, чего не делает ПТС. Люди, участвующие в съемке, - профессионалы. Оператор получает определенный угол площади, которую покрывает своим зрением. И уже на этой площади он как художник формирует историю. Я могу лишь чуть-чуть иногда подруливать, когда вижу, что все вдруг вышли в одну крупность.

Мы хотим формировать историю, нас интересуют культурные явления. Например, сейчас мы сняли нашей кинотехникой - многокамерно - выступление ансамбля Павла Вирского. И хотим говорить об этом явлении как о культурном коде, который уже десятилетия удерживает высокую планку.

- Не могу не спросить еще об одной важной работе, связанной со скорбной датой памяти жертв Бабьего Яра. Как раскрыть подобную трагедию современными технологичными средствами, сохранив и музыкальную составляющую, и игровой сюжет?

- Это совместный израильско-украинский проект - исполнение симфонических произведений на библейские сюжеты для чтеца, мужского хора и симфонического оркестра - "Авраам" и "Каин и Авель" израильского ученого и композитора Баруха Берлинера.

Сама форма концерта - многогранна. Израильский чтец читает Библию на иврите, а параллельно идет оркестрово-хоровая музыкальная история - дирижер Владимир Сиренко.

Я подумал, что поскольку в самом действе заложена некая многофункциональность, то хорошо было бы сделать и киновизуальную историю, чтобы прочувствовали всю трагедию Бабьего Яра. Мы провели кастинг актеров - отец, мать и маленькая дочка. Одели их в одежду той эпохи. И сняли: как семья под эту трагическую музыку идет в Бабий Яр. Параллельно отсняли в Синагоге вынос Торы. Мы всегда снимаем любые концерты киношно, где видны эмоции музыкантов, мелкие нюансы игры…

Но в самом этом трагическом действе мы сделали светлый финал. Как у Стивена Спилберга… Вот и наша "семья" в финале выходит в современный мир, входит в нашу нынешнюю жизнь. Говоря символом о том, что они живы и вечны...

Я делал презентацию этого действа, отправил киноверсию в Израиль. Там это очень взволновало людей, многие плакали. Знаю, что проект будет показан практически во всех странах мира благодаря содействию израильских обществ.

Фильм снят в формате 4К со звуком Surround 5.1. Что позволяет его издать в формате 4КBlu-ray. Представьте - этот формат только месяц назад появился в мире как официальный. А мы уже сделали работу и издали диск. Эта работа технологически не просто актуальна, она будет гиперновой еще года полтора–два, технологически современной - еще лет 10. А в художественном смысле, надеюсь, намного дольше.

ИЗ ДОСЬЕ

Сергей Круценко - украинский композитор, продюсер, режиссер. Родился в Киеве. Сам себя называет "музыкантом в девятом поколении". Его отец, Вячеслав Новиков, живет в Финляндии. Мама - преподаватель в Музыкальной академии. Дедушки и бабушки Сергея - солисты капеллы "Думка". Учился у Александра Панова по классу скрипки. Впоследствии нашел себя как композитор. Среди его кинопроектов: "Никита Кожемяка", "Полярный рейс", "Хайтарма", "Охота на Гауляйтера", "С днем рождения, королева", "Джокер".