Коллекционер: с «артом» не прогоришь

PinchukArtCentre — де-факто первый в Украине Музей современного искусства — открыт. Историю его создания перескажет сегодня каждый, кто смотрит телевизор, в особенности каналы ICTV, СТБ и «Новый». Не вызывает сомнений: шумиха вокруг этого музея (даже пожар во время церемонии открытия) — из области грамотной PR-стратегии и служит делу создания позитивного имиджа лично главы «Интерпайпа» и благотворительного фонда «Сучасне мистецтво в Україні». Заслуг Виктора Михаловича как мецената, впрочем, это отнюдь не умаляет. Жесткий прагматизм конкретного человека вполне может пойти на пользу державе.

Музеи современного искусства существуют сегодня не просто в каждой мало-мальски цивилизованной стране — чуть не в любом европейском поселке. И не только в Западной Европе, но и в Дубае, Астане, есть даже в сибирском городке Ульяновске. (Другое дело, что родину Ильича никто и в мыслях не сравнивает с Нью-Йоркским музеем современного искусства, Stedelijk Museum или мюнхенской Пинакотекой.) Везде, в общем, кроме Украины. К концу 1990-х рассуждения о том, что отсутствие в стране такого обязательного элемента цивилизации, как Музей современного искусства, — это просто позор и что в результате западное сообщество делает о нас свои выводы, стали у нас «общим местом». На государство, впрочем, надежды не было. Планы организовать институцию своими силами — МСИ «Совиарт» долго-долго собиралась создавать та же Ассоциация артгалерей Украины и В.Хаматов, — тоже остались планами. В общем, реальным строительством «украинского Центра Помпиду» занялся только В.Пинчук. В 2003-м специально с этой целью им создан благотворительный фонд «Сучасне мистецтво в Україні». А уже в ноябре 2003-го в Центральном доме художника был презентован проект «Перша колекція», представлявший собой, по сути, «черновик» будущего музея. Вслед за этим Пинчук добился передачи Минкульту так называемого «второго» Арсенала. В этом здании — реконструкцию собирались осуществлять за счет фонда, без привлечения госсредств, — и наметили «поселить» МСИ, а для начала в октябре
2004 г. провели выставку «Прощай, оружие». (Что забавно — на входе в павильон в качестве баннера красовалось увеличенное фото солдатика-Пинчука на танке.)

Многажды воспетые мытарства МСИ Пинчука (так напоминающие испытания сказочного героя) начались с приходом к власти оранжевых. На пресс-конференции, предваряющей официальное открытие PinchukArtCentre в развлекательном центре «Арена» (помимо украинских журналистов, на ней присутствовали представители агентства «Рейтер», французской «Трибьюн» и др.), Виктор Михайлович с прежней обидой в голосе вспоминал: «В день, когда в Украине сменилась власть… я подошел к ним и сказал: «У меня к вашему правительству — всего одно предложение. Давайте продолжим «Арсенал»! В итоге они зарубили все». Как известно, уже в самом начале 2005 г. «Арсенал» (вместе со зданием и сама интеллектуальная собственность Пинчука и К, т.е. идея об обустройстве в нем МСИ) перешел к государству. Там — по крайней мере, по состоянию на сегодняшний день — идея и застыла на уровне прежних благих намерений. А МСИ Пинчука отправился скитаться по съемным площадкам. (Проект «Перевірка реальності» в мае 2005 г. выставлялся в Украинском доме.) Презентация PinchukArtCentre в выкупленном главой «Интерпайпа» помещении стала чем-то вроде демонстрации торжества человеческой воли над неугомонной стихией. И напомнила финал сказки, в которой добрый молодец победил дракона.

«Сказочная» модель развития событий вокруг МСИ, разумеется, только видимая и, более того, демонстрируемая сторона дела. На «обратной стороне Луны», как и водится в нелегком галерейно-музейном быту, тем временем вовсю лились и льются по сей день «невидимые миру слезы». А кроме того, решаются вполне утилитарные имиджевые задачи.

Пример более чем удачного конкретного имиджеформирующего решения? Заметим, что о передаче «второго» Арсенала В.Пинчук, тогда — зять действующего президента Л.Кучмы, в свое время договорился вполне по-свойски. Как он сам рассказал, «встречался с министром обороны, культуры, убедил их сделать музей». В результате здание передали-таки на баланс Минкульта. Вскоре после этого о своем намерении «поселиться» в нем и заявил частный музей Пинчука. Но…

К слову, «позитивным» имиджеобразующим фактором, скорее всего, окажется для Владимира Михайловича и пресловутый пожар во время открытия арт-центра. На общественную оценку произошедшего не может не повлиять поведение самого хозяина, едва ли не первым начавшего тушить пламя и раскидывать, чтоб не загорелся, чадящий пенопласт. Мало кто при этом заметил, что к столь непосредственным действиям В.Пинчук приступил после краткой беседы с М.Гельманом. (В конце концов — какая разница, кто о чем беседовал?) И мало кто задается вопросом, почему вообще так халатно отнеслись к технике безопасности, да и вправе ли пожарные тревожить художественный мир олигархов?

Помнится, рождался Музей Пинчука в 2001—2002 г., во время бурной избирательной (парламентской) кампании. Изначально подбор коллекции курировал упомянутый выше Гельман, чья галерея в ту пору открылась в Киеве. «Первую коллекцию» (едва не самыми ценными экспонатами которой были, помнится, пара полотен покойного О.Голосия), несмотря на ее амбициозное название, тогда не раскритиковал только ленивый. Куратором последующих выставочных проектов и, главное, создающегося музея стал известный уже киевский искусствовед А.Соловьев. Наконец, уже в 2005-м у создающегося МСИ появился еще один, французский, куратор — Николя Буррио. Если верить предположениям арт-среды, по объективным причинам более чем пристально следящей за развитием событий, именно влиянием именитого европейского искусствоведа на В.Пинчука обусловлена очередная «смена курса» в составлении коллекции. Нынешнее «Новое пространство» и впрямь заметно отличается от «Проверки реальности». Тем, что, за редким исключением, репрезентует «арт-объекты иностранного производства». Наввин Раваншайкун и Сара Моррис, Олафур Элиасон и Ксавье Вейян (ориентировочная стоимость работ — от 200 до
500 тыс. евро), а также «московский экс-киевлянин» Олег Кулик и др. — художники именитые. Присутствие их работ в коллекции — несомненный показатель ее респектабельности и качества. Но… Это не украинские художники. К «украинцам» по нынешним временам вряд ли можно без большой натяжки отнести и С.Браткова, и Боба Михайлова, одним словом, большинство других авторов «манифестного» проекта МСИ. В общем, такое впечатление, что обязательная составляющая любого национального музея современного искусства — его национальная специфика — на момент открытия арт-центра несколько утрачена. Но в таком случае МСИ рискует превратиться просто в очень хорошую и обширную частную коллекцию избранных произведений искусства. А не (цитирую по каталогу) «отображать общие тенденции» мирового худпроцесса. Впрочем… Надо верить, опасения наших «митців», что они в который раз остаются «чужими на празднике жизни», все же останутся лишь опасениями.

Не меньше вопросов, чем сама первая экспозиция, вызывает «контекст», в котором ей приходится существовать. Перестройка трех уровней офисного центра, осуществленная под руководством знаменитого архитектора Филиппа Чиамбаретта, специализирующегося на перестройке ангаров и промышленных зданий (к слову, по ходу работ не забыли консультироваться и со специалистами Национального художественного музея), вызывает искренее восхищение. Однако… В общей сложности 3 тыс. кв. м площади (примерно, 2,5 — выставочная) — это все же не так много для Музея современного искусства. (Для сравнения: экспозиция мюнхенской Пинакотеки современности занимает 12 тыс. кв. м выставочной площади. Обошелся, кстати, МСИ Баварии в 121 млн. евро, из которых только 13 млн. составили частные пожертвования.) Самое же главное, с «окружающим ландшафтом», в котором должно жить украинскому МСИ, при всем желании ничего не мог бы сделать ни один в мире самый гениальный архитектор. Фасад музея смотрит на Бессарабку. «Арена» соседствует с бутиками и рестораном, модным ночным клубом. Может, конечно, и удобно, полюбовавшись контемпорари, тут же отправиться на дискотеку, по окончании которой, к примеру, еще и завернуть за недорогими продуктами в «ареновский» «Фуршет», но… Увы, современное искусство — дитя именно «контекста». Так что в окружении «Фуршетов», дискотек и пабов украинский МСИ может вызвать в том числе и иронию. Опять же, мало подходящий контекст вряд ли способствовует одной из главных музейных функций — нормальному приобщению консервативной части общества (т.е. подавляющего большинства наших реципиентов культуры) к контемпорари. И так ведь приходится объяснять: перед вами — искусство, а не «наркоманские извращения». А уж если вначале доказывать, что, к примеру, созданная из алюминиевой посуды «концептуальная» скульптура Субодха Гупты — не мусор, случайно вынесенный из близлежайшей харчевни, и что увиденное, в принципе, несопоставимо с витриной «вон того» магазинчика…

PinchukArtCentre определенно хорош. Но пока — прежде всего как пример довольно удачного продвижения (в основном, на Запад) позитивного имиджа самого Хозяина. С имиджем вариант вообще беспроигрышный: помогает государство создателю МСИ или, наоборот, ставит палки в колеса — репутацию человека цивилизованного он все равно заслужил.

«Арсенал» имел все шансы и вправду стать отечественным Центром Помпиду. И — чем черт не шутит! — ведущим музеем актуального искусства в Восточной Европе. А Украина — иметь на этом всем отличный международный пиар. Вместо этого…

Да, кстати, PinchukArtCentre — де-факто все же не первый Музей современного искусства в Украине. В 2004 г. выставкой «Коллекция» в Херсоне открылся… Ну да, он самый — МСИ… Арт-центр расположен прямо по месту проживания (проще говоря, в квартире) художника Вячеслава Машницкого. В коллекции экс-киевлянина — работы О.Тистола и Ю.Соломко, О.Голосия, А.Гнилицкого и мн. др… Так что живи спокойно, страна, пока у тебя есть такие герои-артподвижники, как В.Пинчук или В.Машницкий (с его «музеем в чемодане»). А там, глядишь, и «Арсенал» достроят.