Иван Уривский: "В украинской классике — чрезвычайно мощная энергия"

В марте прошлого года режиссер Иван Уривский по результатам опроса театральных критиков стал лауреатом театральной премии "Зеркало сцены-2017" (за спектакль "Украденное счастье" в Киевском театре "Золотые Ворота"). Каким выдался прошлый год для нашего лауреата? Об этом и другом - в интервью ZN.UA.

Забегая наперед, уже от себя замечу, что прошлый год для молодого режиссера был хотя и напряженным, но результативным: театральная премия, две премьеры в двух театрах. В Одесском украинском театре им.В.Василько - "Турандот" по К.Гоцци (февраль), в одесском Театре кукол - "Мистификация" по А.Куприну (ноябрь), об этом спектакле подробнее - в материале ZN.UA "Заколдованный". Сейчас в работе - Гоголь, знаменитая пьеса "Женитьба". Есть и другие творческие идеи, о которых молодой режиссер преждевременно говорить не спешит.

- Иван, за последние полгода Театр им.В.Василько, в котором ты работаешь, пережил немало испытаний: скандальные выборы директора, смерть художественного руководителя Игоря Равицкого и ожидание нового патрона. Каким видишь будущее этого театра? И что дал тебе - как художник - чуткий и деликатный Равицкий?

- Да, действительно, последние несколько месяцев для нашего театра были непростыми. Игорь Николаевич Равицкий долго и добросовестно сколачивал театральную труппу. И как результат - в нашем театре работают талантливые, хорошие люди. Убежден, что они смогут пройти и нынешние испытания.

Игорь Николаевич, замечательный режиссер и хороший человек, очень любил этот театр. Эта его любовь прорастала почти в каждом закоулке театрального дома. Эта любовь буквально отражалась на каждом театральном работнике.

Теперь его очень не хватает. Часто вспоминаем его.

Думаю, новый руководитель театра, Юлия Пивоварова, сможет сохранить то хорошее и ценное, что создавал Игорь Николаевич в течение многих лет. И, безусловно, со временем появятся и новые импульсы в развитии нашего театра. Игорь Николаевич Равицкий и Валентина Михайловна Прокопенко заложили в Одессе прочный фундамент украинского театра.

- Судя по откликам одесских СМИ, здесь довольно благосклонно восприняли твою версию купринской "Олеси" под названием "Мистификация" - уже в Театре кукол. Что осталось для тебя нераскрытым в тексте Куприна, ведь это уже второе твое обращение к нему?

- Текст такого рода (для меня) - словно глубокая яма. Смотришь в нее, а там - темно и страшно. И уж если прыгаешь в эту яму, то никогда не упадешь на дно, поскольку на самом деле его нет. Ты оказываешься в каком-то ином измерении, в какой-то воронке. Она тебя будет долго "крутить", а потом возьмет и "выплюнет" на поверхность. И со временем наступит момент, когда захочешь вернуться в одну из таких авторских "воронок", т.е. к определенному тексту.

С "Олесей" именно такая ситуация. Мне захотелось вернуться в "воронку" Куприна. Мне казалось, что эта история нуждается в определенном переосмыслении - со стороны режиссера.

Прием, использованный в спектакле "Золотых Ворот", нуждался именно в "ревизии". И вот когда уже в одесском спектакле на сцене появились большие куклы - наряду с драматическими актерами, - для меня все словно встало на свои места. Появилось новое измерение старой истории. Ведь теперь все происходит не вокруг героини Олеси, а вокруг героя - Ивана Тимофеевича. Его мы и погрузили в эту "Мистификацию". Возможно, на это намекал и Куприн? И для него это также сугубо мужская история? Кто знает…

Собственно, "Мистификация" помогла и мне самому раскрыть то, что раньше оставалось в тексте непонятным, недосягаемым.

- "Мистификация" в одесском Театре кукол - на украинском языке. Это определенный прорыв. Хотя иногда отдельные гастролеры и намекают: дескать, в Одессе категорически не воспринимают спектакли на украинском языке. А ты ставишь только на украинском. Так "воспринимают" - или категорически "не воспринимают"?

- Одесса - украинский город. Вместе с тем - это город многонациональный. В частности, театр им.В.Василько - единственный в Одессе, в котором спектакли идут исключительно на украинском языке.

За время работы в нашем театре я ни разу не столкнулся с каким-то "категорическим непринятием" украинского языка. Просто есть определенная часть зрителей, воспитанная на халтурных антрепризах. Следовательно, такие зрители вообще не воспринимают серьезного театра.

Но, насколько я это чувствую, одесский зритель очень любит украинскую классику и спектакли на украинском языке. На многих таких спектаклях - аншлаги.

У таких тем есть единственный конструктивный путь - как можно больше интересных, качественных спектаклей на одесских сценах на украинском языке.

- В то же время, к сожалению, в Украине редко можно увидеть гастрольные проекты именитых европейских художников. Конечно, остается Интернет, хотя видеоверсии никогда не воссоздают театральную атмосферу. Какие значительные спектакли - хотя бы в Сети - в последнее время поразили тебя, задели за живое, стали эталоном современного театра?

- На фесте PORTO FRANKO летом я впервые "вживую" посмотрел спектакль гениального Эймунтаса Някрошюса. Это был "Мастер голода" по Кафке. До этого видел его спектакли только в Сети. Именно такие спектакли и оставляют привкус настоящего высокого мирового театра.

Такой привкус высокого европейского театра остался и после спектаклей Римаса Туминаса - тоже одного из моих самых любимых театральных режиссеров.

В целом, литовский театр - один из моих самых любимых.

Слежу за немецким театром: Тальхаймер, Остермайер. Поражают спектакли Филиппа Жанти (даже видеоверсии). Пересматриваю спектакли Роберта Уилсона.

Но в последнее время почему-то хочется купить билет, поехать, например, в Киев и посмотреть последние премьеры украинских режиссеров. Они тоже вдохновляют. Современный украинский театр - для меня лично - процесс живой и довольно интересный.

- А, собственно, что ты вкладываешь в словосочетание "современный театр"? Каким он является, и каким, возможно, должен был бы быть в Украине?

- Современный театр - театр разный. Без ограничений, на любой вкус. И чем больше такого театра, тем лучше (конечно, если он качественный).

Каждый в самом себе должен найти свой театр. И каждый хороший спектакль должен найти своего зрителя.

И все, что происходит в украинском театре - прогрессивное и противоречивое, - в действительности и является современным. Такой театр может быть ужасным, может быть прекрасным, может быть архаическим и авангардным. Но такой театр - здесь и сейчас. Я воспринимаю театр визуально и эмоционально. Если эти два фактора совпадают, тогда для меня и возникает современный театр, какую бы стилистику ни предусматривал тот или иной спектакль.

Театру, чтобы называться "современным", не обязательно гнаться за актуальными темами, использовать модные приемы, - достаточно будет создавать такой театр интересно, искренне, откровенно, талантливо - с любовью.

- Если говорить об определенных методиках, об определенных профессиональных приоритетах в создании той или иной постановки, то к чему (к кому), к каким источникам обращаешься во время работы - в период репетиций?

- Пытаюсь найти художественную правду в том сценическом мире, который придумываем вместе с хореографом, художником, актерами. В таком мире может не быть никаких правил, там вообще может не быть логики. Но художественная правда должна быть. Здесь важно объединить вокруг себя людей, которые хотят работать и которым это нужно.

А нужна - история.

А дальше - творческое удовлетворение от процесса работы, даже когда сложно и иногда что-то не получается. Надо быть в постоянном поиске. Поскольку поиск иногда важнее результата. А сам путь к результату - ежедневный труд, интуиция, стечение обстоятельств, определенный фарт. Возможно, именно тогда и попадаешь на правильный путь в создании спектакля?

Что касается "Турандот" Карло Гоцци… Чтобы найти именно такой правильный путь, мне понадобилось сделать два разных спектакля. А уже потом понять, что выбранные пути - неверны. И я отчаянно решил делать уже третий вариант "Турандот", который присутствует в репертуаре нашего театра.

- Самая неожиданная и самая комичная рецензия на одну из твоих постановок - помнишь ее?

- Однажды прочитал отзыв в соцсети, но не на свою постановку. На спектакль нашего театра "Счастье рядом", - это спектакль Дмитрия Богомазова по пьесе И.Франко "Украденное счастье". Так вот, в отзыве было следующее: "Искренне благодарю, Иван, за этот спектакль!"

Такая искренняя "ошибка" зрителя - для меня на самом деле большая честь и искренняя радость, поскольку есть режиссеры, всегда являющиеся образцом в профессии.

А в целом рецензии профессиональных критиков дают возможность взглянуть на собственный спектакль новыми глазами. Поскольку иногда открывают вещи, о которых ты в процессе работы даже не думал! А они, оказывается, в твоем спектакле рождаются, существуют. Это вдохновляет и побуждает к детальному анализу собственной работы.

- Ты последовательно берешь для одесской сцены украинскую тематику. А каких украинских авторов еще мечтаешь раскрыть, открыть - и для Одессы, и для себя?

- В украинской классике чрезвычайно мощная энергия. Там много неизвестного и неоткрытого. Это меня и привлекает.

Украинская тематика для меня - нечто очень близкое и родное. Кому-то такое "нечто" может показаться архаикой... Но если отряхнуть пыль времен, то открываешь для себя другую и неизвестную сторону украинской Вселенной.

В моем режиссерском "портфеле" есть тексты Кропивницкого, Леси Украинки, Карпенко-Карого, Котляревского, Франко, есть произведения Гоголя. Надеюсь продолжить процесс открытия этой Вселенной.

- А без чего молодой режиссер может жить в театре, и без чего он не должен там жить?

- Режиссер не может жить без талантливых актеров, без творческого поиска, без хороших людей вокруг, без умного зрителя. Без свободы нельзя.

В то же время режиссер может спокойно существовать без сплетен, без интриг, без дураков...

- Сегодня режиссеры твоего возраста, апеллируя к основам постдраматического театра, стремятся отойти от текста, от автора. А как выстраиваешь свой "диалог" с текстом, с автором - именно ты? На примере постановок по произведениям И.Франко, М.Коцюбинского? Как, например, возникло неожиданное решение киевского "Украденного счастья", где воин Михаил оказался призраком?

- Возможно, в определенном смысле я старовер... Поскольку считаю главным в спектакле именно автора. И пытаюсь, как могу, раскрыть определенные грани именно авторского художественного мира - то ли реальные, то ли потусторонние. Или вообще никем не постигнутые.

Я верю, что только автор закладывает определенные коды, которые иногда невозможно расшифровать. Но попытки режиссера и определенные его попытки это сделать - т.е. раскрыть автора - для меня и составляют процесс создания спектакля.

Так было и с "Украденным счастьем" в "Золотых Воротах". Мне показалось, что здесь должны сойтись два мира - бытовой мир Миколы (как хозяина) и потусторонний мир Михаила, являющегося разрушительной силой у Франко.

Таким образом мы пытались создать мостик между реальным и мистическим мирами. На этом мостике, в результате, и разворачивается сюжет нашего камерного "Украденного счастья".

Авторский текст - как стена, которую надо нежно разрушить, чтобы увидеть то, что "за" стеной. А уже потом - кирпичик по кирпичику - следует вновь восстанавливать эту авторскую стену.

Такая "стена" (уже в спектакле) может быть кривой, сырой, любой, но она построена именно тобой. И главное - из того же кирпича, что и у автора.

Когда берешь классику, то невольно вступаешь в диалог с другим миром, с людьми, которых уже нет, живших сто и более лет назад. Только тогда и происходит "синтез" прошлого и современного. Мертвое становится живым - за счет энергии настоящего. А попытки открыть автора всегда изменяют и тебя самого.

- Интересно, пересматриваешь ли иногда старые театральные фолианты ХХ в., где разные специалисты и художники пытались объяснить, "как" правильно создавать театр или определенный спектакль? Ведь ХХІ в. резко изменил представление о сценических процессах. Впрочем, что, на твой взгляд, остается неизменным?

- Теория, которую вкладывают в головы студентам в творческих вузах, не всегда помогает в практической работе над спектаклем. Но и без теории нельзя. Поэтому вновь и вновь возвращаемся к произведениям Курбаса, Мейерхольда, Гротовского, Станиславского.

Просто сейчас в театре многое изменилось, обрело новый смысл, иные формы. Это понятно, время не стоит на месте. Но если, например, прочитать Чаббак, то она говорит почти о том же, что и Станиславский в свое время, - только доступнее для современного актера или режиссера.

Театр постоянно манипулирует со временем. И время постоянно манипулирует театром. Поэтому не надо искать в такой игре и в таких манипуляциях победителя.