«І В СМЕРТІ З РІДНИМ КРАЄМ ПОРІДНЮСЬ» ПОСЛЕДНИЙ ПОЛЕТ «ПТАХА ДУШИ»

Открытие новых памятников сегодня — редкость. Винниччина, например, в постсоветские времена только и сумела, что разбавить повсеместную «лениниану» появлением в Жмеринке «великого комбинатора» Остапа Бендера. Какие времена, такие и герои...

Поэтому не иначе как скульптурно-знаковым событием можно назвать возвращение к землякам поэта Василя Стуса. В минувшую субботу он вернулся в Винницу на сломанном крыле своей трагической судьбы. И — в новом статусе.

У каждой эпохи — свои герои. Как правило, великомученики. И признаваемые обычно уже потомками. Как это произошло с Василем Стусом, который погиб в ночь с 3 на 4 сентября 1985 года в карцере политического «лагеря смерти» в с. Кучино Пермской области — за несколько недель до ожидавшегося присуждения его стихам Нобелевской премии. Тогда поэта изолировали от общества, словно опаснейшего рецидивиста. Сегодня его жизнь и творчество уже предлагаются основанием для новой национальной идеи Украины, способной духовно объединить антагонистические Запад и Восток страны.

Впрочем, действительно сложно не согласиться, что мифологизации поэта и правозащитника, об уходе которого в вечность рассказывалось в одном из недавних номеров «ЗН» в статье «Гибель Василя Стуса», способствуют очень многие обстоятельства. В частности, что родился он на Западе (причем на Рождество Христово), а состоялся на Востоке. Ушел из жизни в 47, как и Тарас Шевченко. Отсюда и символичность его «Народе мій, до тебе я ще верну», невольно ставшего продолжением шевченковского «Поховайте та вставайте...».

Поэтому и не могу понять, почему такими препятствиями сопровождалось возвращение Стуса в виде руки-крыла, поднявшего бунтарский дух поэта-политзаключенного в последний полет?

Как рассказал скульптор Анатолий Бурдейный, творческая часть работы над монументом уложилась в три месяца. Главным стало прочтение произведений Стуса («Свіча в свічаде», «Зимовi дерева», «Палимпсести», «Табірний зошит») , после чего тень будущего памятника в виде сломанного крыла поэзии, мужества, трагической судьбы, недопетой поэзии пришла скульптору... во сне. А вот создание самого памятника растянулось на долгих пять лет.

Сначала для полета «крыла», которое, повторю, олицетворяет национальную идею, хронически не находилось средств. Был момент, когда власти спохватились за три месяца до 60-летия Стуса и за полгода до выборов-98: «Даёшь!». Но, услышав от скульптора, что бригада из 7—8 человек даже в «стахановском» темпе без выходных сможет управиться самое быстрое за год, потеряли к проекту всякий интерес.

В конце концов, когда деньги все же собрали усилиями общественности, депутатов, обладминистрации и мэрии, Винницкий педагогический университет, как раз отказавшийся от имени Н.Островского, не пожелал принять имя В.Стуса, как и предоставить площадку для его памятника перед своим входом.

Еще раз достала поэта из прошлого и всемогущая «контора», которая в свое время уничтожила его и обрубила, по словам Михайлины Коцюбинской, верхушку дерева творчества Стуса, бесследно изъяв рукопись его последнего сборника «Птах души». Именно бывший сотрудник КГБ сорвал и переименование прилегающей к винницкому вузу улицы.

Отсюда понятно и неприятие многими бывшими соратниками Василя Стуса участия силовых структур в увековечивании памяти поэта. Наверное, именно поэтому не приехали в Винницу на открытие первого действительно монументального памятника Стусу узники Кучино Левко Лукьяненко и Михайло Горынь.

С другой стороны, и мемориальный музей Василя Стуса в Горловке, и его филиал в Виннице на базе областного музея милиции, и самая первая комната-музей в селе Рахновка Винницкой области, где родился поэт, возникли по инициативе и благодаря Фонду ветеранов МВД.

— Да, есть такие разговоры, — признался сын поэта, литературовед Дмытро Стус. — Но я благодарен всем, кто помогает сохранить память о человеке, который сделал себя в этом мире, вопреки обстоятельствам и, возможно, даже вопреки судьбе.

Кстати, руководство местных органов на открытии «Птаха души» явилось чуть ли не в полном составе. И за это сын поэта их тоже поблагодарил. Но я вообще-то о другом.

...Когда после торжеств власть предержащие и депутаты схлынули — Винница как-никак праздновала День города — у подножия «сломанного крыла» остались немногие. Неизвестные в лицо и не допущенные полчаса назад в первые ряды. Дождавшись окончания суеты, они наполнили пластиковые стаканчики и выпили молча, не чокаясь.

И если в этот момент душа Стуса витала где-то поблизости, она наконец поверила, что возвращение состоялось.

Была ли она рада этому? После поджога могилы на Байковом кладбище в 1995 г., когда поэта посмертно реабилитировали. После кражи мемориальной доски-барельефа на недавнопереименованной ул. Стуса в Виннице и до сих пор не восстановленной. После загадочной пропажи из мастерской скульптора Анатолия Бурдейного головы памятника, из-за чего его открытие пришлось перенести с весны на осень. Не знаю.

Во избежание нового покушения нижнюю часть шестиметрового памятника укрепили бетоном. Здравствуй, страна новая, но знакомая до слез...

Як добре те, що смерті

не боюсь я,

І не питаю, чи важкий

мій хрест,

І перед вами, судді,

не клонюся

В передчутті недовідомих

верств,

Що жив, любив і

не набрався скверни,

Ненависти, прокльону,

каяття.

Народе мій, до тебе я ще

верну,

Як в смерті повернуся

до життя.

Своїм стражденним і

незлим обличчям,

Як син, тобі доземно

уклонюсь.

І чесно гляну в чесні твої очі,

І в смерті з рідним краєм

Поріднюсь.