И ПАДАЛ СНЕГ НА «МАСКАРАДЕ»…

Год от года престиж фестиваля «Київ травневий» растет. Программы его становятся насыщенней, а среди участников все больше звезд первой величины. Да простят мне великолепные театры, представившие свои спектакли на суд фестивальной публики в этом году, – работы их по-разному и по-своему интересны, — но приезд долгожданного Вильнюсского Малого театра под руководством Римаса Туминаса — безусловный хит майского театрального праздника этого года.

Образный мир Туминаса чувственен и по-детски ярок, даже если в спектакле преобладает черно-белая гамма, он полон горького юмора, светлой печали и саднит, как свежеоцарапанная коленка. В одном из интервью, правда, не по поводу лермонтовского «Маскарада», Римас сказал: «Бытие наше становится все более смешным, и жалким, и любимым. Хочется соскучиться по жизни на земле. Кажется, что не той жизнью живем, не так живем». И чтобы как-то по-своему исправить это, Туминас обрушивает на зрителя шквал собственных, точно выстроенных метафор. В «Марии Стюарт» наравне с актерами живут, более того, помогают им создавать образы, камешки, сено и вода. В недавней премьере «Ревизора» у вахтанговцев призрачность существования олицетворяет утлый плот в бурном море жизни, на котором ютится кучка чиновников города N. В «Маскараде» это пушистый, ярко-белый и такой холодный снег. Который, как и персонажи, плавно и страстно кружится в ритме знаменитого хачатуряновского вальса.

Не боясь нареканий почитателей классических канонов, позволю себе заметить, что Лермонтов может быть восторженно и безоговорочно принят лишь озлобленными на жизнь юнцами – так много желчи и нелюбви к людям в его произведениях. Драматическая же поэма «Маскарад», с точки зрения стиха, сюжета и развития действия, достаточно вялая, чтобы не сказать банальная. Самая сильная ее сторона – торжество мизантропии. Именно последнее, на мой взгляд, давало пищу для пафосных постановок, известных из истории театра и не менее пафосного исполнения ролей.

Литовец Туминас с легкостью решил одновременно две задачи – создал на основе слабой поэтической безделицы великолепное, зрелищное театральное действо, наполненное самыми современными эффектами, и представил подлинную человеческую трагедию бесконечного одиночества, на которое обречен любой мизантроп, гармонично разбавив ее сочным, оказавшимся столь уместным здесь, юмором. Трагедию, по мнению Туминаса, разобрали, растаскали и продали. Сквозная его мысль в том, что нормальный человек не может выдержать трагедию два часа кряду, она происходит быстро и чаще всего в тишине. Все остальное время надо играть что угодно, ради этих «двух минут трагедии».

Благодаря своей «снежной» находке, режиссер вместе с художником-постановщиком Адомасом Яцовскисом конструируют эту человеческую трагедию с первой секунды спектакля. Легкие снежинки, флером окутывающие Летний сад, легко лепятся в игривые снежки и постепенно, не без людских усилий, превращаются в громадный снежный ком сплетни, лжи, злобы и ненависти, который и распластывает к концу героев трагедии. А вместо Летнего сада, места гуляний и сплетенных судилищ, остается на сцене одинокое кладбище с застывшей на пьедестале памятника Ниной. Она неслась по жизни легко, как балетная снежинка, и мгновенно, как снежинка, растаяла, в бурном огне страсти мщения. Она так и не поняла причину нелюбви.

Умение думать и переживать на сцене фантастически сочетается в литовских актерах с умением двигаться, танцевать и петь. Среди квартета лидеров – Нина, Звездич, баронесса Штраль, Арбенин. Последний, в исполнении Арвидаса Даршиса, филигранно играет первую скрипку. А вторит ему виртуозный перевод — безукоризненная работа Эдмундаса Микульскиса.