ХОТИМ КАК ЛУЧШЕ, А ВЫХОДИТ

В наше время какой-нибудь обаятельный... кролик чувствует себя львом, а лев вообще неизвестно кем, потому что этот с длинными ушками с помощью саморекламы, эпатирующих штучек и приятелей-журналистов может создать себе имидж, который затмит настоящие таланты, навязать всем мнение, что черное - это белое и наоборот, что все - пыль на колесе истории, а он красное солнышко. Блестки, мишура, тонны разноцветной блестящей фольги слепят глаза. И если появляется вдруг что-то стоящее, оно захлебывается в океане развлекательного ширпотреба. Споры об элитарности или неэлитарности искусства отпали сами собой. Жизнь теперь складывается так, что оно сегодня доступно лишь немногим и совсем не потому, что билеты, например, в театр стоят очень дорого, хотя надо заметить, что 150 гривен за удовольствие увидеть спектакль с участием приезжей знаменитости выложит далеко не каждый. Искусство становится элитарным по той простой причине, что ценителей, способных его воспринимать, становится все меньше.

Это особенно заметно в такой интеллектуальной сфере, как литература. Число читателей неуклонно сокращается. Хорошие писатели, выше всего ценящие художественность и правду жизни, если случайно и прорываются на страницы прессы с разговорами о высоких материях, воспринимаются как ископаемые, как последние из могикан. Взамен на поверхность всплывают графоманы и дельцы от литературы, пишущие о кровавых убийствах, гомосексуалистах, в лучшем случае - представляете! - о французских королях и графах, только бы не о нашей жизни. Их общая черта - стремительный уход от действительности, эпигонство, удивительное равнодушие к духовным исканиям.

Если искусство кино полностью побеждено американской киноиндустрией, то литература и театр подавлены российскими изданиями и приезжающими московскими спектаклями. В этом не было бы ничего обидного, если бы отличалось лучшим качеством. По поводу нашествия американских фильмов уже сказано-пересказано, о российской книжной продукции - тоже. А вот насчет театральных группок, регулярно наезжающих в Киев, наш прекраснодушный обыватель пребывает в заблуждении. Этому способствуют восторженные газетные девочки, которые, увидев знаменитость, буквально блеют, а если она еще и соизволила побеседовать, слащавым восхвалениям нет границ. Причем, их совершенно не интересует то, что художники делают. Впрочем, судя по их глупым вопросам, о деле они абсолютно ничего не знают и не понимают.

Москвичи приезжают в Киев прежде всего зарабатывать деньги. Кстати, говорят, что билеты на их спектакли в Киеве дороже, чем в Москве. Часто за потускневшим блеском имен популярных актеров зритель видит едва прикрытую халтуру, выражающуюся и в «усеченном» художественном оформлении (если оно вообще существует), в замене одних актеров другими, в поверхностном, мягко говоря, исполнении. В этом я не раз убеждался сам, об этом мне говорили профессионалы - актеры и критики. Но главное даже не в этом. Просматривая российскую прессу легко убедиться в том, что москвичи не привезли в Киев почти ни одного действительно интересного спектакля, поставленного не для зарабатывания денег, а ради художественной идеи. Да и зачем, спрашивается, привозить, если он в Москве пользуется большим успехом? Если такой спектакль вдруг и попадет к нам, то на последнем издыхании, когда утратит свежесть актерского исполнения и злободневность (в Москве любой стоящий спектакль так или иначе увязывается со злобой дня).

И даже не в этом беда. В конце концов то, что москвичи приезжают и показывают спектакли, - это нормально. Беда в том, что это никак не влияет на наши театры. Они и не пытаются соперничать за зрителя, не пытаются соревноваться в мастерстве, в осмыслении действительности, в художественности. Некоторые наши режиссеры, и не только они, очень умно рассуждают, но, так сказать, практически остаются провинциальными ремесленниками.

В киевских театрах в последнее время ставят только спектакли-однодневки. Их легко отличить, прежде всего, по плохой драматургии. К качеству пьес режиссеры относятся как к чему-то необязательному, в лучшем случае, как сценарию, который можно изменять во время постановки как угодно. Если слишком сложно - упростить, актеры не «тянут» - сократить, показалось, что недостаточно глубоко, - дописать.

Конечно, и раньше такое было, спорили, можно ли сокращать или перекраивать драматическое произведение, а сейчас все режиссеры это делают без какой-либо тени сомнения, чтобы, как они говорят, полнее самовыразиться. Мол, в конце концов пришла демократия и человек свободной профессии должен чувствовать себя свободно. Демократия сделала вдруг всех поголовно талантливыми, даже самый ничтожный ремесленник, услышав о свободе творчества (так как он ее понимает, конечно), чувствует себя на равных с Шекспиром и Мольером, не щадя, впрочем, и их. Поэтому у нас нет драматургов и при такой постановке дела - и не будет. А без них театр утрачивает мысль и благородство. Знаменем многих современных режиссеров стала воинствующая безразличность к жизни, агрессивная безыдейность - главной идеологией. Говоря о безыдейности, я имею в виду отнюдь не социальную аморфность, о которой даже упоминать опасно, а отсутствие художественных идей, художественного осмысления действительности, без которых режиссерские ухищрения остаются голой формалистикой. И дело здесь не в деньгах и даже не в мастерстве, а в неумении видеть общие процессы.

Показательными в этом отношении были два антрепризных спектакля, осуществленных на спонсорские деньги режиссером, ходившим в прогрессивно мыслящих, а на самом деле находящимся в плену, мягко говоря, очень ограниченных представлений о театре. Несмотря на участие самых популярных артистов, неуспех спектаклей был уже предопределен пошлой и навязчивой рекламой. Несоответствие обещанного чуда откровенно неудачным спектаклям было просто скандальным. Потом сам режиссер не скрывал, что немаловажным для него было шокировать публику.

И это в то время, когда серьезные режиссеры сегодня ставят себе целью и считают самым трудным не эпатировать публику, а сохранить верность драматургу.

Мы испытываем дефицит не в деньгах, а в первую очередь в режиссерах, умеющих работать с актерами, хотя из года в год наш столичный театральный институт исправно выпускает молодых специалистов.