Государственный реестр книжных памятников Украины: сон длиною в восемь лет…

Вот уже более 15 лет в рамках ЮНЕСКО работает уникальная международная программа, позволяющая не только отследить эволюцию человеческой мысли и увидеть движение хронографа времени, но и собрать воедино наиболее значимое для человечества документальное наследие. «Память мира»… Сегодня в ее реестре около 160 ценнейших документов, среди которых и оригинальные граммофонные пластинки с записью музыки уругвайского композитора Карлоса Гарделя, и золотые списки императорских экзаменов времен династии Цин; переписка и рукописи Ганса Христиана Андерсена; йеменские рукописи VII и VIII века н. э. с фрагментами из Корана, написанные на самом древнем арабском алфавите (обнаружены в 1972 году во время ремонта одной из рухнувших от проливных дождей стен Большой мечети Йемена); архивы семьи Альфреда Нобеля; знаменитый финикийский алфавит, изображенный на саркофаге Ахирама (XII век до н. э.) и ставший основой для множества других алфавитов; книга «Джикджи», в которой изложены основы учения дзен-буддизма, напечатанная корейскими священнослужителями в 70-х годах ХIV века по той же технологии, по которой 80 лет спустя Иоганн Гутенберг отпечатает свою знаменитую Библию; и 1405 уникальных для мирового синематографа фильмов братьев Люмьер; сборники ведийских текстов, относящихся к 1800—1500 гг. до н. э., несущих, по мнению индуистов, сокровенное учение; и 200 тысяч старинных рукописей из города Томбукту в Мали (бумага, баранья кожа, кора, лопаточные кости верблюдов), в которых рассказывается об управлении, вреде курения, применении лекарственных трав, содержатся колоссальные знания по правоведению, теологии, грамматике, математике…

Есть на страницах «Памяти мира» и украинский след: коллекция еврейской народной музыки, состоящая из 1017 восковых валиков и транскрипций еврейского фольклора, записанных в 1912 — 1947 гг. на территории Украины и Белоруссии («ЗН» писало о них в № 8 (637) 3 — 7 марта 2007 года). По богатству и разнообразию записанного на цилиндрах Эдисона материала это самая большая коллекция еврейского фольклора в мире. К сожалению, после фоноваликов «Память мира» больше ничего не слышала о богатствах, сосредоточенных в музейных, библиотечных и архивных фондах Украины, хотя у нас есть целый спектр документов, имеющих все основания быть отнесенными к всемирному наследию. Другое дело, что далеко не обо всех из них известно. Оказывается, до сих пор мы даже приблизительно не знаем, что именно и в каком количестве находится в наших государственных фондах и хранилищах. Как тот маленький гном с зеленым трилистником в руке, Украина сидит на огромном горшке с золотом, настоящих богатств которого все еще не знает.

Некоторые называют «Память мира» зонтичной программой, подразумевая ту удивительную для столь масштабного проекта всеохватность и легкость, с которой ей удается объединять различные знания и научные дисциплины, сплетать в единую канву работу специалистов разного профиля. В ее задачах — не только тривиальный учет и обеспечение сохранности документального наследия, но и его активная популяризация. Надо отдать должное, представители ЮНЕСКО постоянно акцентируют внимание на том, что конечная цель программы — открыть все то, что раньше находилось за семью печатями и было лишь уделом избранных. Скажем, вы захотели осмотреть средневековые медицинские и фармацевтические рукописи или ознакомиться с одним из самых ранних свидетельств распространения христианства среди славян — знаменитой Су­прасльской рукописью? Что ж, даже если вы найдете время и деньги для столь увлекательных поездок, никто не гарантирует вам радушного приема и открытых фондов. В лучшем случае, еще до поездки вам придется предоставить массу рекомендационно-мотивационных документов, подтверждающих ваш научный статус и объясняющих интерес к этим документам. Бесконечная вереница замков? Круглые следы расплывшихся печатей? Но ведь «сохранение культуры не является ни добавочной нагрузкой для богатых, ни ненужной роскошью для бедных: эта деятельность имеет всеобщее и основополагающее значение для выживания и подъема человеческого духа» — так говорится в общем руководстве ЮНЕСКО по сохранению документального наследия. А это значит, что прямой путь к обеспечению всеобщего доступа к ценнейшим документам сегодня лежит через оцифровку и микрофильмирование. Уже не первый год идейные вдохновители программы в качестве ознакомительной «витрины» используют каналы Интернета и с успехом работают над электронными носителями. Документальное наследие человечества действительно хрупко и уязвимо. Редчайшие тексты и ценнейшие миниатюры нельзя круглосуточно выдавать, однако с ними можно работать виртуально. Очень просто, эффективно и малозатратно. На сегодняшний день это единственная возможность спустить содержимое бесценных кладезей мудрости и красоты «в народ», не заглушив при этом их тонкий мерцающий свет, не повредив роскошные одежды.

Приобщение к программе «Па­мять мира» — высокий полет для фондодержателей любой страны, к нему они готовятся годами. И наше государство исключением не является. Еще в 1992 году Кабмин утвердил соответст­вующее «Поло­жение о Государствен­ном реестре национального культурного наследия», целью которого был учет объектов материальной и духовной культуры исключительной исторической, научной, художественной или другой культурной ценности, имеющих важное значение для украинского народа и определяющих его вклад во всемирное культурное наследие. Через семь лет тем же Кабмином была утверждена судьбоносная для фондов Ук­раины «Программа сохранности библиотечных и архивных фондов на 2000 — 2005 гг.», разработка которой проводилась с учетом всех рекомендаций Генераль­ной конференции ЮНЕСКО в рамках программы «Память мира». Именно с этого момента Украина начала заниматься своим золотым горшком, именно с этого момента на государственном уровне ей захотелось рассмотреть то, на чем она сидела веками, что так старательно прятала от самой себя. Полные сил и энтузиазма мы побежали, вот только хаотичность и разобщенность наших действий ни к чему не привели: мы потерялись, даже не успев толком отбежать от задекларированного листка бумаги.

В рамках Программы сохранности фондов на Национальную парламентскую библиотеку Украины (НПБУ) и другие ведущие библиотеки страны (среди которых и Национальная библиотека им.
В.Вернадского (НБУВ), и Госу­дарственная историческая библиотека (ГИБУ) на корпоративных основаниях была возложена работа по созданию Государственного реестра национального культурного наследия, в частности Государственного реестра книжных памятников Украины. (Правда, библиофилы не очень жалуют термин «книжные памятники», предпочитая называть все рукописные и старопечатные издания, книжные коллекции, обладающие выдающимися духовными, эстетическими, полиграфическими или документальными свойствами, просто редкими и ценными изданиями).

«Налево — инкунабулу, направо — палеотип?»

Согласно межгосударственному стандарту о книжных памятниках, подписанному в свое время и Украиной, при выявлении книжных памятников применяются три следующих основных критерия: хронологический (смотрят на возраст документа, например, все рукописные книги до конца ХVI века включительно считаются памятниками мирового значения), социально-ценностный (оценивают уникальность и коллекционность документа), количественный (учитывают распространенность и редкость). Предусматривалось, что любой фондодержатель (будь то библиотека, музей или архив), согласно «Инструкции о порядке отбора рукописных книг, редких и ценных изданий из библиотечных фондов в Государственный реестр национального культурного наследия», вышедшей в 2001 году, будет отбирать из своих фондов редкие и ценные документы, в том числе рукописные материалы, потенциально являющиеся памятниками мирового значения, и вносить данные о них в Реестр. Последний должен был фиксировать только короткие библиографические сведения. В сконцентрированном виде он призван был показать, сколько экземпляров, например, знаменитой Острожской Библии есть у нас в Украине и где именно они хранятся. Фактически статус памятника Государственного реестра — это идеальная охранная грамота для любого собрания или документа. В перспективе даже для разрешения на вывоз той или иной книги за границу главным аргументом будет наличие информации о том, входит ли данный экземпляр в Государственный реестр национального культурного наследия или нет (исключение книжного памятника из фонда по причине его морального или физического износа вследствие естественного старения материалов запрещается).

Согласно Инструкции по отбору документов, все книжные памят­ники разделяются на следующие категории: рукописные книги до XVII века включительно (все), а начиная с XVIII века — лишь уникальные, с учетом особенностей письма, материалов, языка, оформ­ления и содержания; все инкунабулы (книги, изданные на начальном этапе книгопечатания — до 1500 года) и палеотипы (условное название европейских печатных книг, изданных с 1501 по 1550 гг.), иностранные старопечатные книги до 1800 г.; все издания глаголической печати, кириллической печати — до 1800 г., издания гражданской печати (включая периодику) — до 1830 г.; украинские издания до 1860 г.; издания, отобранные на основе экспертной оценки: украинские за 1861—1945 гг., российские — за 1831—1925 гг., иностранные — за 1801—1900 гг. Неко­торые издания могут подпадать под критерии сразу нескольких баз, но публиковать их, по словам экспертов, в любом случае нужно только один раз, потому что Реестр — это исключительно учетный документ, хотя и общегосударственного значения. И нужен он не только для научных исследований специалистам разных областей, не только представителям таможни и специалистам по антикварной и букинистической книге, но и международному статусу Украины. Положа руку на сердце, следует сказать, что наш золотой горшок и его содержимое уже давно стоило бы тщательно взвесить и всесторонне описать. В наших архивных, музейных и библиотечных фондах действительно есть то, что потрясает и впечатляет, только сучка без задоринки не бывает, поэтому мы до сих пор с большей активностью листаем зарубежные каталоги по рукописной и старопечатной книге, чем заглядываем в углы собственной сокровищницы. Хотя она далеко не бедна. При составлении Программы сохранности библиотечных и архивных фондов на 2000 — 2005 гг. был подсчитан приблизительный объем государственных библиотечных фондов Украины, в результате чего мы получили 60 млн. документов XV — XX веков, причем 2 млн. (!) из них потенциально были отнесены к редкому и ценному документальному наследию. Если говорить о финансах, то суммарный объем финансирования Программы с успехом был втиснут в рамки смешной для подобного проекта цифры и составил почти 11 тысяч гривен (причем только в 2003 году фондодержатели увидели 100% финансирования). Главная ответственность за исполнение программных целей и заданий была возложена на Минкультуры, Главный архив и Национальную академию наук, что привело к конфронтации между ними. И хотя официально их взаимоотношения вполне пристойны, вопросы с полномочиями, обязанностями и ответственностью стоят между ними как канатоходцы на канате.

«Книжная арифметика: скрупулезный подсчет документальной единицы»

В свое время Минкультуры сумело сделать по этому вопросу многое, например, приобрело у России специальную программу под названием ИРБИС и роздало ее главным участникам проекта. Правда она, по уверениям последних, оказалась неадаптированной под наш Государственный реестр. А технического координатора работ, способного адаптировать ее под украинский Реестр как не было, так до сих пор и нет. Но самым интересным в истории с золотым горшком, пожалуй, является то, что официально действие Программы закончилось еще в 2005 году, хотя Государственный реестр книжных памятников Украины не только не был завершен, но даже не дошел до середины. Сегодня у нас описано менее 10% (!) документального наследия, несмотря на то, что с окончанием срока действия Программы работу над созданием Реестра никто из участников в сторону не отложил. Правда, по словам специалистов, за пятилетний срок перепроверить или переописать, ввести в базы данных, отредактировать и объединить около 2 млн. описаний книжных памятников даже при наличии достаточного количества средств невозможно. Почему? Во-первых, старую книгу надо изучать при помощи книги: для квалифицированного описания нужны разнообразные специализированные справочники, которые есть далеко не в каждой библиотеке. Во-вторых, потенциально, чтобы работать на Реестр, старые книги надо уметь читать, знать латинский, греческий, старославянский языки, понимать немецкую готику и т. д., то есть быть специалистом высочайшего уровня, а таковых в Украине сегодня единицы. В-третьих, чтобы полностью заниматься научным описанием для Реестра, специалист не должен отвлекаться на свою основную работу: комплектацию фондов, обслуживание, создание внутренних каталогов, обеспыливание документов, на контроль за микологическим и физическим состоянием фондов, консультации, выставки, научную работу и т. д. Но это все «детали». Главный вопрос сегодня заключается в том, чтобы работа всеукраинского масштаба продолжала двигаться вперед.

Как говорилось ранее, все библиотеки (архивы, музеи) работают над Реестром без сокращения своих основных функций и объемов ежедневных работ. По предварительным подсчетам, всеукраинский депозитарий исторической литературы — Государственная историческая библиотека имеет около 100 тысяч (!) документов, которые нужно отобрать из
800-тысячного фонда и внести в Реестр. В Институте рукописи библиотеки Вернадского рассчитывают на 400 тысяч записей, причем только в отделе старопечатных и редких изданий по состоянию на 1 июля 2007 года уже внесено 488 инкунабул (все), 2306 палеотипов (все), 489 кириллических старопечатных изданий XV — XVII века (все), 4963 издания гражданской печати и 4831 редкое издание XIX — XX столетия, то есть всего 13077 единиц документального наследия. Парламентская библиотека, ввиду немногочисленности редких и ценных изданий в своих фондах, уже подготовила соответствующие каталоги по изданиям кириллической и гражданской печати.

В фондах трех главных киевских библиотек сберегаются редчайшие прижизненные издания классиков художественной литературы, научных светил, автографы, книги с экслибрисами, издания знаменитых голландцев Эльзевиров, старопечатные издания на латинском, немецком, французском, польском, латинском и других языках, библиотеки Киево-Печерской лавры, Софийского собора и множество других собраний; роскошные «подносные» издания, монографии известных исследователей и искусствоведов, документы, напечатанные на нетрадиционных материалах, необычных форматов и форм. По содержанию это научные труды, исторические работы, учебная и художественная литература, изысканные коллекции по теории и истории изобразительного искусства, краткие поучения, богослужебная и литургическая литература. И если не позаботиться о сохранности этих документов, то очень может быть, что они окончательно «уснут» на уютных полках антикварных шкафов государственных хранилищ, так и не став жемчужинами мирового наследия.

Но материал о перипетиях создания Госу­дарственного реестра книжных памятников Ук­раины был бы неполным, если бы представители трех главных киевских библиотек (как одни из основных участников проекта) не согласились прокомментировать сложившуюся вокруг Реестра ситуацию. Исполняющая обязанности заведующей отделом редких и ценных книг НПБУ Нила ФЛЕГОНТОВА:

— На сегодняшний день по библиотекам Украины уже описано около 45 тысяч книг — это лишь 6% от предполагаемого количества документов, подлежащих внесению в Реестр.

— А сколько уже описано именно НПБУ?

— Вы знаете, у нас фонд небольшой. Мы начали формироваться только после войны. Книг гражданской печати — 489 и 87 книг кириллической печати. Все они уже подготовлены для внесения в Реестр. И еще не решен вопрос о современных книгах. Поскольку Министерство культуры и туризма назначило нас методическим центром, то и сейчас мы продолжаем заниматься подготовкой всех методических материалов, проводим консультации для библиотек. И хотя финансирование программы прекратилось, библиотеки продолжают работу над Государственным реестром.

— Значит, Парламентская библиотека уже выполнила свое задание по своим фондам?

— Да.

— А вы как-то контролируете работу других библиотек?

— Функции непосредственного контроля у нас нет. Мы контролируем выполнение Инструкции по порядку отбора рукописных книг, редких и ценных изданий из библиотечных фондов к Реестру.

— А у кого такие функции есть? Кто должен контролировать процесс внесения документов в Государствен­ный реестр?

— У нас нет денег, о каком контроле может идти речь?

— Если предположить, что в ближайшем будущем эти деньги появятся, то на кого будут возложены функции контроля и какими методами он будет осуществляться?

— Не знаю. Но государственные проблемы не должны решаться силами библиотечных работников.

— Нила Георгиевна, когда Реестр может быть составлен?

— За пять лет мы внесли только 6% книг… Эффективность работы библиотечных сотрудников напрямую зависит от средств, которые смогут выделять на дальнейшую реализацию этой программы. Мы вносим сведения, пишем методички за счет своего рабочего времени. То, что мы в состоянии сделать без какого-нибудь финансирования, мы продолжаем делать. Главный вопрос сегодня в том, чтобы при Минкультуры создать межведомственную рабочую группу. Только сейчас по нашим областям начался процесс компьютеризации. А разве такую работу сегодня можно проводить без компьютера? На данном этапе мы стараемся хотя бы просто формировать базы данных, которые потом можно будет «слить».

Заместитель директора по научной работе ГИБУ Алла СКОРОХВАТОВА:

— Сколько сотрудников у вас занимается описанием книг для Государственного реестра?

— У нас в библиотеке этим вопросом занимаются все отделы- фондодержатели. Но люди работают над программой лишь по мере свободного времени. Пока что весь процесс научного описания и каталогизации происходит на чистом энтузиазме. За два года мы описали почти 20 тысяч документов из предполагаемых 100 тысяч. Мы можем сделать полную каталогизацию всех документов за три года, но лишь в том случае, если для работы над Реестром нам будут выделены 16 штатных единиц.

— Ранее вы говорили, что вопрос о том, стоит ли озвучивать местонахождение той или иной книги или рукописи из Госу­дарственного реестра, все еще открыт. Я так понимаю, что это связано с кражами?

— Да, речь идет только о сохранности фондов.

— По-моему, в других европейских странах практикуют не только указание местонахождения уникальных документов из государственных библиотек, но и смело называют имена частных владельцев в соответствующих каталогах…

— Да. Но не забывайте, что там выделяются хорошие деньги на сохранность.

— Скажите, будут ли у вас объединяться в единый фонд уже внесенные в Реестр книги и рукописи?

— К сожалению, у нас нет для этого помещений. Если бы были — тогда да. Мы решили, что будем на карточке с описанием книги делать специальную пометку о том, что издание является книжным памятником. Если она в единственном экземпляре — будем забирать из пользования.

Вы знаете, что на сегодняшний день программа о книжных памятниках Украины официально закончена, но ведь по-настоящему работу еще никто не сделал. Каждая книга открывается, изучается, описывается — это интересный, но чрезвычайно длительный процесс. Это работа на десятилетия. Сегодня она продвигается только благодаря энтузиазму и заинтересованности сотрудников библиотек. Пока что в судьбе Реестра национального культурного наследия больше вопросов чем ответов. На мой взгляд, сегодня отдел библиотек Минкультуры должен доказать министру культуры, что эта программа очень значима и крайне нужна для Украины.

Доктор исторических наук, профессор, заведующая отделом старопечатных и редких изданий НБУВ Галина КОВАЛЬЧУК:

— Я хочу, чтобы вы понимали сложность работы. Сам Реестр — это список. Но чтобы внести в него данные, нужно провести серьезную научную работу, сделать подробное описание книги. Описывать рукописные книги начинали еще в 20-х годах прошлого столетия, но при подготовке печатных каталогов сегодня оказалось, что многие из этих описаний неверны. Их нужно переделывать.

Никто в полном объеме не владеет информацией, какие именно сокровища мы имеем в государственных хранилищах. Есть масса забытых знаний. Я рассматриваю иллюстрации в книге первой половины XVI века, а там изображен парашют… Явный парашют, и спутать его ни с чем нельзя. Модель парашюта еще до Леонардо да Винчи. Понимаете? Говорят, что Украину плохо знают в мире, так почему же не дать узнать через наши рукописи и старопечатные книги? Предполагалось, что Государствен­ный реестр будет нужен и Минкультуры, и основным фондодержателям, и Министерству внутренних дел, и таможенной службе. Например, вывозит кто-то книгу с автогра­фом Пушкина за границу и говорит, что она бабушкина. И любой таможенник должен тут же войти в базу данных и проверить, бабушкина ли это книга или музей­ный (архивный, библиотечный) эк­зем­пляр. Бабушкину с таким автографом вывезти, возможно, и не раз­решат, а ворованную обязательно конфискуют. На данном этапе кто-то должен начинать собирать данные по Реестру, иначе мы его не закончим никогда. Нужно сводить вое­дино всю информацию. По­этому я и предлагаю создать специ­аль­ную межведомственную группу, единый координационный центр, в котором были бы и книговед, и программист, и операторы компьютерного набора. Я об этом пишу во всех специализированных журналах для библиотекарей уже несколько лет, но мне никто не отвечает. И я не то должностное лицо, которое уполномочено делать это в государственном масштабе.

— У меня в руках приказ Минкультуры, в котором прописан состав межведомственного координационного совета по вопро­сам реализации Программы сохранения библиотечных и архивных фондов на 2000—2005 гг. Получается, совет нужно не создать, а воссоздать?

— Я говорю не о «совещательном» совете, а о реальных исполнителях. Каждая библиотека должна передавать координатору свои описания с тем, чтобы кто-то компетентный, предварительно все проверив, сводил это вместе: базу данных по инкунабулам — один специалист, кириллицу — другой и т. д. Потому что каждая книга уже имеет какое-то унифицированное название. Возьмем, например, знаменитую Острожскую Библию Ивана Федорова. Название этого издания — «Библия, сиречь книги Ветхаго и Новаго завета по языку словенску». Чтобы в реестре свести все данные об экземплярах этого издания воедино, нужно всем одинаково его описать. Существуют соответствующие правила описания старопечатных книг, согласно которым нужно указать сначала «Библия», а затем подать название по титулу, иначе машина не сможет свести разные описания одного и того же издания, и мы не будем знать, сколько экземпляров Острожской Библии хранится в Украине. Далее. Мы знаем, что это острожское издание. Но на титуле это не указано. Чтобы понять, что это Острог — надо вчитаться дальше, посмотреть в обороте титула, в посвящении, в конце книги, где указываются выходные сведения. Создатели Государственного реестра (особенно по старопечатным и редким книгам) должны иметь высочайшую квалификацию. Вы напишете «Библия сиречь книги…» на языке оригинала, с использованием старославянских букв, кто-то напишет современными украинскими буквами, а кто-то — русскими, и машина занесет эту книгу под разными номерами. Это неправильно. Цель Реестра — показать, сколько экземпляров Библии, напечатанной Иваном Федоровым в 1581 году в Остроге, есть в Украине и где именно они находятся. Описать имеющиеся у нас книжные памятники можно и нужно. Сейчас в мире столько хищений! Может быть, какие-то библиотеки даже не догадываются о том, что у них чего-то давным-давно уже нет…

— Галина Ивановна, сегодня много говорят о том, что для реализации этой программы нет ни технического оснащения, ни денег...

— Самая объективная причина — это отсутствие кадров. Например, сейчас дадут какой-нибудь областной библиотеке определенную сумму денег на Реестр, а там не понимают, что такое инкунабулы и палеотипы. И ни языков, ни правил описания старопечатных книг, ни ИРБИСа они не знают… Не все решается деньгами. Несомненно, они нужны, но я бы потратила их, в первую очередь, на создание реальной группы исполнителей, которые бы работали, собирая базы данных и от Министерства культуры, и от Главного архивного управления и от Академии наук Украины.

— Ваши прогнозы, когда Государственный реестр национального культурного наследия может быть составлен?

— Если никто ничего не будет требовать, он не будет закончен никогда. Я готова сейчас передать базу данных по инкунабулам, палеотипам, кириллическим изданиям XV—XVII веков и другие таможне, Министерству культуры и туризма, Консорциуму европейских научных библиотек — пусть весь мир узнает, какие мы сокровища храним, но насколько это правомочно юридически? И один инкунабул — гордость любой библиотеки, а у нас 488 таких изданий! Но база данных Реестра не должна быть открытой и висеть в Интернете. Редкие и ценные книги нужно беречь. Кстати, чаще всего под словом «редкая» понимают ценное издание, а на самом деле слово «редкий» означает что-то единичное. Многие украинские исследователи пишут, что Острожская книга — самая редкая книга в мире, но в мире ее более 100 экземпляров (только в нашей библиотеке их восемнадцать), а для старопечатной книги это очень немало. Поэтому редкой ее назвать нельзя. Но как первая славянская Библия она очень ценна. Это большое отличие, и вот это отличие Реестр нам, помимо всего прочего, и должен будет показывать.

…Перефразируя руководство ЮНЕСКО по сохранению документального наследия, заметим, что «исторически некоторые народы и культуры являются более осознанными в стремлении сохранения документов, чем другие». Будем надеяться, что в ближайшем будущем Украину смело можно будет отнести именно к осознанным государствам. Что она наконец-то перестанет играться с зеленым трилистником в своей руке и сумеет посмотреть на горшок с золотом другими глазами, осознав, что беспокойство за судьбу каждой отдельно взятой рукописи или книги является залогом национального и международного процветания. Что, восхищаясь документальным наследием других стран, она ни при каких обстоятельствах не должна забывать о перламутровом блеске собственных жемчужин.