ГОСПОДА, ЛЕД ТРОНУЛСЯ

В Киеве началась «малахомания»...

В Национальной опере Украины прошел международный фестиваль «Дети и звезды мирового балета». Балетный форум под столь громким названием был приурочен к двум датам: 25-летию Всемирного совета танца ЮНЕСКО и 5-летию Украинской академии танца. Организаторами акции выступили Главное управление культуры города Киева, Украинская академия танца и компания «Альфа Капитал». Фестиваль проходил как серия традиционных гала-концертов, в которых участвовали ученики академии и ее филиалов, а также артисты Национальной оперы. Программа концертов, увы, не отличалась новизной: все это мы уже видели и не раз. К тому же зрителей ожидало еще одно разочарование: далеко не все из ранее объявленного в афишах пришлось увидеть. Не доехали почему-то в Киев ни прима-балерина Большого театра Людмила Семеняка, ни обладательница почетного титула «Божественная» балерина Мариинского театра Диана Вишнева, не было также обещанного модерна в исполнении учеников балетной школы из Австрии...

Но! Один пункт из обещанного все же был выполнен. 20 марта в сборном концерте выступала настоящая звезда мирового масштаба.

Приезд в Киев Владимира Малахова - одного из самых высокооплачиваемых танцовщиков планеты, имя которого ставят в один ряд с именами Нижинского, Нуреева и Барышникова, - завершился, похоже, конфузом. Во время выступления в Национальной опере Украины у гостя были украдены ботинки. Обувь эта была не модельной, а сугубо специальной - мягкие, на пуху ботинки, предназначенные для отдыха и согрева натруженной стопы танцовщика, и артист оставил ее за кулисами перед тем, как выйти на сцену.

Украденная пара профессионально необходимой обуви - увы, далеко не первая потеря в жизни Малахова. Оказалось, что подобное случается с личными вещами танцовщика довольно регулярно: ботинки крадут уже пятый раз, воруют также бандажи (специальные плавки), палочки для массажа и разогрева стопы и многие другие личные вещи знаменитости. Очевидно, пристрастие к фетишизму у всех фанов одинаково. Теперь наконец и киевляне заразились международным вирусом - «малахоманией»...

Владимир Малахов начал пользоваться успехом у киевской публики еще четыре года назад. В финале Первого международного конкурса им. Сержа Лифаря молодой танцовщик дебютировал в Киеве в качестве премьера парижской «Гранд-Опера». Многим запал в душу стройный, идеально сложенный, чувственный и в то же время предельно академичный танцовщик, безупречно исполнявший хореографию Лифаря.

Между прочим, Владимир Малахов - наш земляк. Родился он в 1968 году в Кривом Роге. Способного десятилетнего мальчика родители отдали в Московское хореографическое училище, где он восемь лет учился в классе известного педагога классического танца П.Пестова. После окончания МАХУ многообещающего танцовщика из-за отсутствия пресловутой прописки не берут в Большой театр. Его приглашают к себе в труппу руководители Московского театра балета Людмила Касаткина и Владимир Васильев. Молодой артист легко «вписывается» в плановый репертуар театра, при этом успевая активно участвовать в различных балетных форумах. В газетах появляются статьи о его блистательных победах на международных конкурсах артистов балета в Варне (1986), Москве (1988, 1989), Джексоне (1990), о присуждении ему премии имени Сержа Лифаря (1989) и почетных титулов «Лучший танцовщик Европы» и «Лучший танцовщик мира» за 1997 год.

С тех пор, как Владимир Малахов остался на Западе, прошло более семи лет. Тридцатилетний танцовщик с Украины стал гражданином Австрии, сохранив, правда, за собой, увы, не украинское, российское гражданство. На сегодняшний день он является одновременно ведущим солистом нескольких крупных балетных компаний, с которыми сотрудничает по контракту. Малахов - премьер балета в «Метрополитен-Опера» (США), Национального балета Канады, парижской «Гранд-Опера», Венского и Штутгартского оперного театров. Рабочий план репетиций и выступлений танцовщика расписан до 2000 года. Поэтому незапланированные блиц-гастроли Владимира Малахова в Киеве состоялись, можно сказать, благодаря чуду...

На сцену Национальной оперы Малахов выходил дважды. Он представил две современные хореографические миниатюры, созданные специально для него. Первая - «Заметки» («Notation», музыка Пьера Булеза, хореография Уго Шольца) - воспринималась как короткий монобалет и ошеломляла виртуозностью и спонтанностью демонстрации различных душевных состояний героя. Вторая миниатюра называлась «Вояж». Этот короткий номер в стиле модерн с элементами пантомимы был создан балетмейстером из Вены Ренато Занеллой. Выразительный и страстный монолог на музыку второй части концерта для фортепиано с оркестром В.-А.Моцарта (ля-мажор, К.488) Владимир Малахов впервые исполнил на вечере памяти Рудольфа Нуреева, который состоялся на сцене «О'Киф-Центра» в Канаде в марте 1995 года. Короткие выступления «танцовщика № 1» будоражили воображение, заставляли думать и надеяться...

После концерта Владимир Малахов, любезно согласился дать эксклюзивное интервью для еженедельника «Зеркало недели».

- Кто помог вам стать идеально академичным и в то же время предельно изысканным и выразительным танцовщиком? Кто этот чародей?

- Мир... Наверное, и я тоже создавал самого себя - своей работой, своими поисками. Впрочем, мне трудно ответить на этот вопрос...

- Когда вы ощутили себя сложившимся, зрелым танцовщиком?

- Я себя еще таковым не ощущаю. У меня еще все впереди.

- Таким образом, вы еще в поиске самого себя?

- Я и в поисках, и в полетах, и в падених, в радостях и огорчениях...

- Что преобладает в вашем танце: расчет или эмоции, математика или лирика?

- Для меня совсем не важна техническая сторона танца. Более всего я ценю качество, а не количество. Главное - чтобы все, что я делаю, шло от души и сердца. Если публика меня понимает, я счастлив!

- Очевидно, для того чтобы научить свое тело быть послушным инструментом в достижении этой высокой цели, вам пришлось пройти нелегкую школу? Кто помогал вам в обретении совершенства?

- В первую очередь - это мой педагог Петр Антонович Пестов в МАХУ. Потом - Алекс Урсуляк в Штутгарте. Кроме того, очень много мне дали работа в разных компаниях на Западе, сотрудничество со многими хореографами, исполнение разнообразного репертуара в стилях классики и модерн.

- Таким образом, вас формирует процесс?..

- Да, безусловно.

- Выступая во многих зарубежных труппах приглашенным солистом, не чувствуете ли вы себя в них инородным телом?

- Я сразу вписываюсь в чужую труппу, и у меня никогда не возникало с этим проблем. Просто не надо акцентировать: я - звезда. Я такой же человек, как и все, и это самое главное.

- Ваше имя называют в ряду таких феноменальных танцовщиков нашего века, как Вацлав Нижинский, Рудольф Нуреев, Михаил Барышников... Каждый из них внес в эстетику мужского танца что-то свое, неповторимое: фантастическую элевацию в прыжке, подъем на высокие полупальцы, блеск виртуозности. Чем, на ваш взгляд, обогатили мужской танец вы, Владимир Малахов?

- Ой! Это не мне решать, а публике.

- Кто приобщил вас к модерну?

- Необходимость. Я работал в разных балетных компаниях, и в их репертуаре были балеты в стиле модерн; сотрудничал с разными балетмейстерами, создававшими свои новые произведения в этом стиле, которые обязан был освоить.

- Что привлекает в модерне вас, безукоризненного, идеального академиста?

- Исполняя хореографию в стиле модерн, я вместе с тем открываю для себя множество разных новых деталей и нюансов в классических балетах. Модерн помогает классике, а классика - модерну, они взаимосвязаны.

- Расскажите о «Notation» - номере, который вы исполняли в концерте (хореография Уго Шольца на музыку Пьера Булеза).

- Номер этот был создан для меня в 1996 году. Он не имеет конкретного сюжета. Хореография демонстрирует определенные состояния, чувства, скажем, меланхолию, агрессивность, робость, надежду, отчаяние. Музыка Булеза очень сложная. Поначалу мне было очень трудно понять постановку. Вживался я в нее с трудом. Чтобы легче запомнить хореографию, я даже придумал для себя сюжет. Но уже после премьеры стал находить в хореографии что-то свое, новое, так как не могу все и всегда повторять без изменений. Со временем изменяется и ощущение танца, и трактовка ощущений, состояний. Я ведь сам по себе тоже меняюсь - и как танцовщик, и как человек. Появляется в жизни что-то новое - новые привязанности, чувства, мысли... И трактовка хореографии приобретает дополнительные нюансы.

- Как рождается «звезда»?

- Это - результат изнуряющей работы по десять часов в сутки. Это - труд и пот. За закрытыми дверями репетиционного зала может происходить все, что угодно: падай, смейся, плачь, бейся головой об стенку, но главное - заставь себя делать то, что не получается. Признаюсь, и у меня есть вещи в балете (не буду говорить какие!), которые я терпеть не могу исполнять, однако я, пересиливая себя, должен их танцевать с любовью, с желанием, с настроением. После такого преодоления своих антипатий к тем или иным произведениям чувствуешь, что произошла метаморфоза, и ты начинаешь их любить.

- Балет - это не только сольный танец. В балете очень важен и необыкновенно привлекателен еще и диалог партнеров, их дуэт. В конце 80-х на многих зрителей производил впечатление ваш дуэт с Татьяной Палий, с которой вы неоднократно выступали на международных конкурсах. Еще тогда было отмечено, что солист Малахов - прекрасный партнер, чуткий и бережный. Что в партнершах вы цените больше всего?

- Для меня не важно, с какой балериной я танцую. Важно, чтобы она была раскрепощена. С кем бы я ни танцевал, я говорю: «Расслабься и отдыхай. Всю «черную» работу я за тебя сделаю сам, а ты думай об образе и о балете...» Силовую работу должен выполнять партнер. Ведь в па-де-де никто не смотрит на танцовщика, так как он всегда стоит за спиной балерины. Он - ее опора, и от его умения в большой степени зависит, как будет выглядеть прима, к которой приковано всеобщее внимание. Задача партнера - создать все условия для того, чтобы балерина выглядела с наилучшей стороны. Если она споткнулась, покачнулась или упала, - виноват партнер. В дуэте вся ответственность за общее впечатление ложится на партнера-танцовщика.

- Летом 1996 года на сцене нью-йоркской «Метрополитен-Опера» вы исполняли партию Зигфрида в балете Чайковского «Лебединое озеро». В партии Одетты-Одиллии выступала наша с вами соотечественница Ирина Дворовенко. Судя по американской прессе, это был ее блистательный дебют в труппе АБТ. Каковы ваши впечатления об этой первой совместной работе? Удовлетворены ли вы были партнершей?

- Все было прекрасно, но она для меня слишком высокая. Чтобы отчасти скрыть это, я попросил Иру пойти на маленькую хитрость, визуальный обман - исполнять пор де бра (наклоны) в мою сторону.

Ириша хорошая, талантливая танцовщица. Мы с ней познакомились в 1990 году на конкурсе в Джексоне. И даже жили рядом: мы с Сережей Бондуром - в одной комнате, а Ирина с Таней Палий, моей партнершей, - в другой. Все имена вам знакомые. Ирина очень выросла в профессиональном плане. Сейчас в компании АБТ она на положении солистки.

- Не хотели ли бы вы, Володя, на прощание сказать напутственное слово театральной молодежи, которая за каждым вашим движением в концерте следила, затаив дыхание...

- Я могу сказать вот что. Классический балет в настоящее время теряет прежние свои высокие позиции. Удержать и сохранить высокий уровень классического танца, уникального по своей эстетике, задача не из легких. Достичь это можно, только лишь сохраняя качество танца. А вот качество сейчас пропадает. Я хотел бы попросить всех педагогов классического танца и их учеников сконцентрировать все внимание на том, как исполняется классический танец. Исполнение классики должно быть не просто приличным - оно должно быть идеальным. Это - мое кредо. Не стоит гнаться за количеством. Всегда помните, что в классике главное - качественное исполнение. Лучше сделать чисто всего три пируэта, чем плохо - десять. Ваша задача - соблюдать образцовый академизм классического танца, следить за чистотой линий и движений. Чем я отличаюсь от массы хороших танцовщиков, известных на Западе? Строгим академизмом исполнения. Думаете, мне не под силу исполнить каскад пируэтов, двойные ассамбле и содебаски? Но я за этим не гонюсь. Повторяю, для меня важно качество, а не количество. Если утрачен академизм стиля, балет теряет свой первозданный эффект. Я надеюсь, что молодежь преодолеет этот недостаток, иначе в недалеком будущем для искусства балета в целом потеря истинного классического стиля может обернуться большой бедой.

Мой совет всем танцовщикам - больше работать: впитывать все, что дают педагоги, заниматься дополнительно, не покидать репетиционные залы до тех пор, пока не преодолеешь какие-то свои недостатки, не исправишь ошибки. Воспитывайте в себе энтузиазм к работе!