ГОРИЗОНТЫ ЕВРОПЕЙСКОГО ТЕАТРА

Драматический театр - это европейское искусство, где национальные особенности никогда не затушевывали основу: театр древней Греции. Сегодня, в конце XX века, театры различных европейских стран ищут пути познания друг друга.

Европейский театральный ландшафт велик. Открыв для себя театральную Варшаву, Будапешт, Москву, Западная Европа все еще не идентифицировала эти явления. При этом огромная театральная культура Европы, как чувствительный стетоскоп, улавливает глубинную неуверенность европейца: кто мы? куда мы идем?..

То, что происходит сегодня в театре, отражает общую социальную и культурную картину Европы. Кусочки европейской головоломки становятся на место, и общество получает театр, которого заслуживает. Этот театр - отражение каждодневных забот, динамики и направления движения общества, и в этом отношении утрату театра нечем было бы восполнить.

Современный театр очень занят социальными проблемами. Даже краткий обзор европейских театров приводит к мысли, что здесь существуют несколько общих моментов, достаточно выразительных и, возможно, говорящих о рождении некоей общеевропейской культуры.

Сердце театральной Европы - конечно же, Германия: половина всех спектаклей разыгрывается именно на ее подмостках. Пережитый этой страной во время ее воссоединения подъем отразился на всех аспектах духовной жизни, причем театр Восточной Германии сыграл здесь не последнюю роль, давая выразительное понятие о ситуации в государстве. (Склоним головы перед памятью Хайнера Мюллера.)

Сегодня творческие силы Восточной Германии работают на Западе, а талантливые режиссеры Запада - на Востоке, и эта диффузия - залог дальнейшего прогресса немецкой театральной культуры.

Театр Ирландии четко демонстрирует свое самоутверждение и идентичность, разрабатывая социальные темы с определенным оптимизмом. И эта оптимистическая нота неудивительна, ибо в годы, достаточно тяжелые для Европы, Ирландия была единственной европейской страной с устойчивым социальным фоном и ныне пребывает на экономическом подъеме. Эта страна имеет процветающую прессу и очень здоровый театр, корнями уходящий в классику.

Движущей силой испанского театра сегодня стала культура Каталонии (Барселона). При этом языковой барьер не оказался непреодолимым для кастильцев (Мадрид). Европеизация страны сыграла здесь большую роль. государство в Испании является главным импресарио всех спектаклей. Однако художественные результаты - весьма средние и наблюдается потеря публики, особенно в приватных театрах. Характерна тенденция к возрождению государственных театров.

Театр Бельгии отражает постепенное расхождение двух культур, свойственных этой стране. Фламандская служит эхом голландской, а франкоязычная более глубинно контактирует с культурой Франции. Первая не блещет оригинальностью, вторая старается сберечь свою специфику.

Театральная картина Польши демонстрирует искусство интравертное, направленное вглубь, особенно по сравнению с той ролью, которую театр прежде играл в идеологической, политической и культурной борьбе страны. Здесь, как и в Ирландии, развивается децентрализованный, локальный театр, ищущий репертуар, связанный с пробуждением общества и его каждодневными проблемами.

Прежде всего, отметим политическую роль европейского театра.

В Западной Европе 70-х годов театр оставался главным инструментом политического протеста в обществе, местом социальных дискуссий (чаще всего путем реинтерпретации классики, но не исключая и оригинальных работ). Эту же роль театр играл и в Восточной Европе социалистического периода (в других условиях и другими путями). Велась игра с цензурой, причем в этой игре театр был заодно с публикой, и руководство театра постоянно балансировало между реальностью и ее воплощением - протагонистами в театральной битве. Все в Польше и Венгрии помнят пьесы Мицкевича, послужившие катализатором рабочих демонстраций в Польше в октябре 1956 года. Эпохальные спектакли Юрия Любимова отразили главные вехи интеллектуальной борьбы в России.

Эта критическая роль театра на востоке Европы сейчас бесследно исчезла, и на ее место ничего не пришло. События 1981-1991 годов привели сцену к новой - неосвоенной - реальности.

Любопытно, что в Западной Европе, не бывшей ареной подобных политических событий, наблюдается аналогичное явление: деполитизация театра в самом широком смысле этого термина. Имеется в виду не отсутствие политической и жестко идеологической тематики, - подобные пьесы перестали появляться на сценах как Восточной, так и Западной Европы, - но потеря интереса к глобальным проблемам, сотрясавшим общество. Конечно, сильные критические пьесы все еще играют, но сегодня вопрос в том, что традиционная подача этой критики уже невозможна. Формы подавления свободы духа, которые разоблачались прежде, сейчас уже не те, а современные формы несвободы еще не нашли своего сценического воплощения. Может быть, для этого нет еще адекватного театрального языка.

Сегодня «левая» культура, доминировавшая в западном театре и появившаяся в восточноевропейском, ищет форму для защиты и сохранения уже существующего культурного наследия. Ибо великой национальной классике угрожает исчезновение, обеднение и выхолащивание со стороны «рыночных» сил, снижение ее до уровня поп-культуры.

В Италии, например, нет уже последователей у поколения, создавшего славу итальянского театра, поколения Стрелера. Это драматическое направление, имевшее влияние на многие театры и многих режиссеров, не только не распространяется более, но даже сужается. Это уже не та движущая сила, которой театр Италии являлся в свой «золотой век». То же утверждение справедливо и для Франции. «Левые» сейчас уже не ставят вопрос о необходимости существования общества как такового.

Они согласны пользоваться его достижениями и хотят сохранить демократизацию общества, которая базируется на полной занятости, стабильности и регулярно растущих доходах населения. Создается впечатление, что одному поколению трудно перелиться в другое. Это относится и к Италии, и к Германии, и к Франции. Именно путь к следующей театральной генерации является главной проблемой европейского театра сегодня.

Есть и другая особенность, объединяющая все театральные формы, независимо от того, процветают они или нет. Это - новые взаимоотношения с публикой и все увеличивающееся влияние на театр рыночной экономики.

В Германии - бастионе европейской театральной культуры - строятся в ряде городов театры на 1500 мест для постановки мюзиклов. Страна «серьезного» театра побеждена этим новым явлением. В Польше - аналогичная ситуация. Пристрастие к театру-развлечению распространяется по Европе. Но развитие «культурной индустрии» не является настоящим конкурентом театральному искусству - это всего лишь массовая продукция. в Великобритании, например, общественное финансирование театра сокращено наполовину, что привело к подлинно антрепренерскому театру, связанному с острой конкурентной борьбой. В Италии государственные субсидии привели к развитию маркетинговой культуры, культуры «звезд», но также и к определенным формам сопротивления ей. Есть попытки децентрализации: создание небольших новых театриков, более гибких, чем колоссальные «машины», известные нам. Эта тенденция проявляется в Европе везде.

Наиболее европейская черта театра сегодня - это то, что он сам задает себе вопрос: «А нужен ли я?» (В Дании, к примеру, этот вопрос весьма актуален: там кино пользуется гораздо большим зрительским вниманием, чем театр.)

Такой «поиск души» театра характерен для всех стран Европы, в частности дли Германии и Италии. Происходит возрождение театра, близкого людям.

Например, в Неаполе, не имевшем после войны стабильного театра, возрождаются на сцене определенный стиль жизни и диалект языка. Это похоже на то, что делал Рудзанте с тосканским диалектом во время кризиса венецианского театра в эпоху Ренессанса, - своеобразный культурный прорыв через речь.

«Поиск новой души» включает в себя и появление театра с ироничным подтекстом: по сути, это критика театром себя самого, типичная для нынешней европейской ситуации. Отсутствие четкого ориентира (куда идти театру?) характерно для культуры и может породить волнующие, исключительные театральные направления. Ведь в искусстве трудные положения зачастую приводят к блестящим решениям.

Несмотря на то, что вопрос о смысле и цели своего существования, европейский театр задает себе повсеместно, никакое другое искусство не может быть столь могущественным и тонким. Театр был и остается единственным «живым» способом художественного воплощения все более усложняющейся действительности, которая в результате должна изменяться в сторону гармонии и добра.

Театр - это концентрированная форма, в которой общество ищет себя, лаборатория общества.

Это то, что Демосфен в своей речи в защиту финансирования афинского театра, когда Афины были окружены со всех сторон македонцами, назвал «теоретизирование», то есть осознание обществом своего места в мире и отношения (родства) к нему. Ничто не может заменить театр, на ощупь ищущий новые ценности для осмысления, новые пути к их воплощению и новую аудиторию.

Медленно и неуклонно объединяющаяся европейская культура будет иметь великий театр, и это будет не театр осмеивающий, но театр представляющий.