ГИМН НЕПОКОРНОМУ

Жизнь Дмитрия Дидоренко разделена на две половины - до ранения и после. До - была обычная суета, странности и интересы, работа, учеба, служба в армии и акварели… Желание писать просто-таки распирало. Он писал харьковские дворы и улицы, крымские пейзажи - все, что радовало его глаза. Писал и щедро делился своими рисунками. Одним из первых вышел на улицы города не с портретами, а пейзажем. Его картины буквально разлетелись. Одна из ранних графических работ тех лет «Высоты» - в Донецком художественном музее. Свои картины он отдавал почти за просто так, за «карманные» деньги. Порой из-за этого возникали неприятности с коллегами, которым он сбивал цену. Но пришел день, когда эта щедрость возместилась. После ранения понадобились деньги на лечение и все, что он не дополучил, начало поступать как бы само собой. На организованной экспозиции средства пошли в стеклянный куб с такой большой амплитудой, что даже не вмещались.

В годы армейской службы Дима приобрел профессию сапера. В составе поисковых экспедиций, вернувшись домой, занялся обнаружением мин времен второй мировой войны на харьковской земле. Их обезвреживанием и перезахоронением останков солдат. Во время седьмой экспедиции одна из немецких мин взорвалась. Дмитрий, спасая других, был ранен и потерял зрение. Это случилось в 1991 году, ему тогда было 23 года. Сегодня Дмитрий вспоминает:

- Если бы мной занимались только врачи, я бы не выжил. Потерял много крови. Вся организационная возня, пока я начал подниматься, была на маме. Она не рыдала, не билась в истерике: «Ох, что же теперь с Димочкой делать?!». А делала все спокойно и планомерно. Ко мне ежедневно приходило по 7-8 гостей. Было такое впечатление, что мною занимался весь мир. Пол-угла в палате было завалено арбузами. За месяц я поднялся, все зажило как на собаке. Конечно, мама очень сильно сдала, переволновалась. Теперь, если привожу «шкуру какого-нибудь медведя», диплом или еще что, очень радуется - выстоял.

А это было непросто. Обычно, попадая в такую ситуацию, люди стараются получить хоть какую-то гарантию - зрение возвратится. Лежа в больнице, он напрягался, старался увидеть предметы, хотя ему и твердили, что это невозможно. Но постепенно начало формироваться иное зрение. Дмитрий называет это «зрением души», «тонким миром». Новые восприятия оказались настолько необычными и сильными, что потребовали выхода - Дима взял в руки краски. Я долго пыталась выяснить, понять, как без зрения можно передать форму, соблюсти оттенки, выразить мысли? Дмитрий терпеливо объяснял:

- Рисовать помогает внутреннее зрение, им владеют все, но мы его утрачиваем не успев ощутить. Представьте, что вы идете по улице, в толпе. Вы же не измеряете расстояние между людьми? Движетесь автоматически, ваше тело координирует это движение. Но при этом вы еще можете думать о чем-то своем, о близких, работе и смотреть как бы внутрь себя. Вам нет дела до улицы. Вот здесь как бы и происходит расслоение зрения глаз и души. Закройте глаза и представьте что-нибудь - вы же видите. Самый идеальный пример - вы читаете книгу. Почему вы видите не бумагу, не буквы, они вас не интересуют, вы вникаете в смысл текста, как бы проваливаетесь в изображение. Вот так вижу и я - окунаюсь, проваливаюсь в изображение. А все остальное - оттенки и краски - дело техники.

У художника Дидоренко около 40 выставок, из них 16 персональных после ранения. И не только в Украине, России, но и в Нью-Йорке, Бостоне, Осаке. В ноябре 1995 года ему присуждена премия им. А.Куинджи. В этом году он представил персональный проект в Московском международном художественном салоне «ЦДХ-99».

В картинах Дмитрия Дидоренко на первый план выходят иносказательность, яркость образного видения. Образы несколько зашифрованы. Специалисты отмечают поразительное свойство в композициях - светоносность цвета, мягкого, нежного, почти бархатистого. Стихия цвета выступает символом духовного движения и энергии мысли. Его работы дарят ощущение радости.

На «Майской ночи в городе каменном» в белых стихах звучит ода любви:

- Я обнял эту радость. Все поплыло. А ты на моих руках. Тихое дыхание и выразительный шепот. Сердце кувыркается от счастья и его не удержать. Оно дарит все новые и новые слова. Губы - действие. В голове никаких помышлений. Одна бархатная усталь. Я целую эти плечи…

Это наша майская, самая…

Потеря зрения для Дмитрия уже не трагедия. Он ведет полноценный образ жизни. Только в этом году три месяца провел в поездках. Его воспринимают как состоявшегося художника, без скидки на то, что с ним случилось. Убирает в комнате, если нужно готовит обеды и общается с друзьями. Они к нему приходят по-прежнему часто, невзирая на его характер. А по словам самого Дмитрия, он просто ужасный: необычайно требователен, его раздражает небрежность, никогда не соглашается на полумеры, - всегда стремится к максимуму.

- Я пытаюсь жить так, - говорит Дидоренко, - чтобы людям, которые «плачутся», стало стыдно. Никого не упрекаю, но своей жизнью «мозолю глаза». Многим окружающим тяжело и неприятно знать, что есть человек, которому неизмеримо тяжелее, но… В Библии сказано, что мы созданы по образу и подобию не Бога, а создателя, значит мы - маленькие создатели, а отсюда - можем все. Но мы боимся. Этот страх разъедает нас, как кислота. Если Христос все строит на любви, то Люцифер - на страхе, боязни, беспокойстве. Надо только взяться за дело и не бояться, и все будет получаться. И еще, нужно искать хорошее, а не плохое, и радоваться этому хорошему. Вот проснулся утром, встал на ноги, снял телефонную трубку, позвонил друзьям - есть у тебя возможность самостоятельно двигаться, есть слух - разве этого мало?