Два в одном — короткометражном. Кира Муратова и Евгений Голубенко представили «Куклу»

Муратова пока оставляет зрителей в предвкушении своего нового большого фильма — «Два в одном». С украинской премьерой придется повременить: сделанный полностью на украинские деньги (продюсер Олег Кохан), этот фильм сначала должен представить Украину на международном фестивале класса «А» — на Берлинале. Между тем Кира Муратова вместе со своим супругом и творческим соратником Евгением Голубенко приехали из Одессы в Киев с другим премьерным кинопроизведением — короткометражкой «Кукла» и рассказали «ЗН» в том числе и о том, почему они преключились на киноисследование темы мошенничества.

Кира Муратова. — У нас сейчас период подвешенного состояния, когда идет печать копии «Два в одном». Этого момента очень ждешь, чтобы посмотреть готовый фильм и освободиться наконец от этого груза. Сейчас «Два в одном» вроде и готов. Но мысли все равно о нем. Так что и говорить об этом пока нет смысла.

— Ваши впечатления от «Куклы» на большом экране?

К.М. — Ужасно. К сожалению, мы не знали, что это будет так плохо выглядеть. Фильм снимался на непрофессиональную камеру, и он чудесно смотрится на DVD. А тут — размыто, противно. Не видно ничего. «Кукла» — это телевизионный фильм, ограниченный в способах презентации. Его нужно по телевизору показывать. Там он отлично смотрится.

Евгений Голубенко. — Такими камерами сейчас снимают сериалы.

— Опыт работы с видео сильно отличался от привычных киносъемок?

К.М. — Ничего нового не почувствовала. Не уловила. Снимали как всегда, кадр ставили так же. Все вроде бы происходило быстрее, но это потому, что все работали бесплатно, на энтузиазме, и их нельзя было долго мучить. Всем просто хотелось поработать в кино, что-нибудь сделать — по дружбе или из любви к процессу. Три дня мы снимали в городском саду и были уверены, что никто нам за это не заплатит. А потом появился продюсер Олег Кохан, который купил этот фильм и всем заплатил. Он же теперь и продюсер фильма «Два в одном».

Е.Г. — «Письмо в Америку» сняли на пленку за два дня. Там две части. А трехчастевую «Куклу» сняли за три дня. То есть скорость одинаковая.

— Помнится, в прошлом году промелькнула еще одна короткометражка — «Справка».

К.М. — Там другая история. «Справка» выпала из «Настройщика» и теперь существует самостоятельно. Хотя задумывалась как часть фильма.

— «Кукла» задумывалась как злободневный фильм или как некая универсальная история?

К.М. — Мошенничество злободневно всегда. Эта история могла произойти в любую эпоху. Но само название — «Кукла», то есть фальшивая пачка денег — указывает на наше время. Персонаж фильма — веселый садист. Это извращение психики, которое граничит с безумием: «Я так ненавижу свою бывшую жену, что сделаю вид будто я ее облагодетельствовал, а на самом деле разыграю». И будет радоваться тому, что на какое-то время сделал ее счастливой.

Е.Г. — Среди аферистов есть люди безумно талантливые. Это прежде всего характер, сильная личность, способная загипнотизировать свою жертву. И эти люди безумно затрачиваются, они актерски пашут. Но при этом получают удовольствие, кайфуют по-своему. Когда уже поймали клиента и его уже «ведут», их такой при этом драйв толкает! Занятные персонажи. Они мыслят совершенно схоластически и при этом друг друга прекрасно понимают. А человеку чуждому этот текст кажется полным бредом. В «Кукле» — пример такого схоластического мышления, когда все шиворот-навыворот, черное кажется белым, а белое черным. Исследование этого характера — и есть сюжет фильма. За эти тридцать минут мы должны успеть рассмотреть персонажа полностью.

— Можно сказать, что с психологии убийства («Три истории», «Второстепенные люди») вы переключились на исследование мошенничества?

К.М. — Сначала я специально интересовалась убийством. А потом поняла, что глубоко исследовать убийство мне не под силу. Наверно, я недостаточно это понимаю. Например, я не понимаю Раскольникова. Не то что не понимаю — я ему не верю как литературному персонажу Достоевского. Для меня это можно ставить только в эстетическом варианте сериала. Однажды я видела постановку «Преступления и наказания» у Юрия Любимова на Таганке. Там Раскольникова играл безумно высокий человек. Он был как бы на ходулях. И эта странность, что это уже как бы и не человек, а «некто», меня удовлетворяла. Тогда я этому верила. А человеку, который убивает двух старушек, а потом об этом долго философствует, а потом еще и раскаивается... Я в это не верю. Все равно убийство — это акт физический. Понимаете?.. У Ницше сказано, что убийца имеет три ипостаси: до убийства это один человек, во время убийства — другой, ничего общего с первым не имеющий, а после убийства — это третья ипостась. Эти три психические ступени на самом деле несовместимы, а Достоевский их как-то просто совместил. И я подумала: если Достоевскому это не удалось, то мне уж и подавно. Глубже докопаться я не смогу. Нужно куда-то двигаться, а в ту сторону я двигаться уже не могла.

— А мошенничество, в отличие от убийства, для вас постижимо?

К.М. — Конечно. Это всегда какая-то игра ума. Разве это можно сравнивать? Это другая степень злодейства. Мошенничество насквозь рациональное. За исключением, конечно, удовольствия, испытываемого мошенником. Но это эмоция, игра, свойство характера.

— Бывает, что в роли мошенника выступает не отдельный человек, а целое государство. Не это ли произошло с фильмом «Два в одном», когда Россия, поссорившись с Украиной, отказалась финансировать ваше кино?

Е.Г. — Понимаете, нам никто прямо не говорил о причине отказа. В частных беседах, скажем, с Михаилом Швыдким, нам говорили: «Все, что вы ни принесете, будет финансироваться». Потом выяснилось, что наш сценарий будет анонимно рассматривать некая независимая комиссия и вынесет по нему вердикт. И вот эта анонимная комиссия решила, что данный сценарий им не подходит. Во времени это совпало с конфликтом между нашими государствами. Вот и все. Можно трактовать ситуацию как угодно.

— Евгений, а вы сейчас делаете собственные художественные проекты?

Е.Г. — Я вообще по образованию живописец и всю жизнь этим продолжаю заниматься.

К.М. — Он попал в кино случайно, как кур во щи. А теперь стал даже сценарии писать.

Е.Г. — Обычно все происходит наоборот. Все толковые художники-постановщики, которые умеют рисовать, давно из кино смылись. Ни Ромадин, ни Рустам Хамдамов уже не работают. Они стали полноценными самодостаточными живописцами и в кино стараются не лезть. А я совершенно случайно попал в кинематограф и продолжаю там функционировать как художник-постановщик. Если мой товарищ, художник-живописец, сидит и ноет, что работы нет, то я ему предлагаю пойти со мной и поработать на фильм. Так они все тут же соскакивают мигом! Потому что ни один художник, который всю жизнь просыпался когда хотел и никогда не ходил на работу, он работать в кино не будет. Это народ достаточно избалованный. И потом, художник-постановщик — это неблагодарная работа в смысле тщеславия. Там весь фокус в том, что вы мою работу не должны видеть. Если вы видите мою работу в кино, значит, я ее плохо сделал. Все подчинено драматургии, и вы не должны отличать, где декорация, а где натуральный интерьер.

— Но в фильме «Чувствительный милиционер» ваши картины появлялись.

Е.Г. — Они появляются периодически. Могут появиться мои картины или картины моих друзей, которые мне нравятся.

— Как вы относитесь к тому, что ваши фильмы совершенно свободно сегодня продаются на пиратских дисках?

К.М. — Если они там в хорошем качестве — тогда положительно. Если в плохом — отрицательно.

Е.Г. — Мы живем в бедном государстве. А в бедном государстве и должно быть пиратство. Почему только люди, которые могут заплатить бешеные деньги за диск, могут смотреть кино? К тому же люди, которые выпускают якобы лицензионные диски, в большинстве случаев тоже пираты. Мы не участвуем в доходах от наших фильмов, поэтому нам это совершенно безразлично.

— Вы присутствовали на многих конкурсных просмотрах недавнего кинофестиваля «Молодость». Какие впечатления от увиденного?

К.М. — Румынский фильм режиссера Порумбою — просто супер. Посмотрели «Эйфорию». По-моему, это фильм стандартно-стереотипный. Типичный фильм про страсть, сделанный слишком правильно. А короткометражный конкурс очень интересный. Хорошо, что увидели эти дебюты, они очень свежие. Там еще нету стереотипов. Фильмы шероховатые такие, но от них свежее и приятное ощущение. Смотришь их — и учишься, как не закостенеть.

О «Кукле»

Дуэт Муратова — Голубенко давно стал одним из самых заметных творческих содружеств Украины. Художника-постановщика, уже много лет работающего на фильмах Киры Георгиевны, можно без преувеличения назвать соавтором всех ее последних произведений. В том числе и короткометражной «Куклы» (оператор — Владимир Панков , в ролях — Наталья Бузько, Яков Кучеревский, Леонид Кушнир, Юрий Невгамовный, Александра Свенская).

Короткометражки Киры Муратовой часто обходят вниманием. Они остаются в тени ее полнометражных фильмов. Тем временем Муратова совершенствует свое владение коротким метром. Впервые попробовать этот формат ей довелось в конце 90-х, когда финансирование кино достигло «мертвой точки». «Письмо в Америку» (в оригинале название писалось по-латыни) стало прецедентом независимого кино по-украински. Это фильм из категории ноу-баджет, сделанный на собственные мизерные средства людьми, испытывающими непреодолимую потребность что-то сообщить зрителю. Кино, сделанное в ситуации, когда «не можешь не снимать».

Шесть лет спустя Муратова выпускает «Справку» — исследование абсурдной постсоветской действительности, оформившийся в самостоятельное произведение эпизод из «Настройщика». В «Кукле» Муратова словно развивает свой предыдущий фильм, создавая очередной образ неординарного злодейства. На сей раз злодей появляется в облике загадочного благодетеля, призванного передать уличной художнице (Наталья Бузько) десять тысяч долларов, которые ей в приступе добродетели подарил бывший муж. Деньги оказываются «куклой», подкинутой бывшим мужем из чувства мести. Но злоумышленник будет наказан своим сообщником-курьером, который завладеет настоящими деньгами, продолжая череду вероломных предательств. В основе сюжета — столкновение двух злых умыслов, один коварнее другого. Соревнование плохого с худшим. Снова, как и в «Настройщике», в центре внимания Муратовой — кража, мошенничество, обман.