«Духовное золото» Сковороды в свете постмодернистского исследования

Каждое слово в заглавии книги Павла Ямчука «Християнський консерватизм: дух, епоха, людина» несет в себе нечто магнетическое и привлекает читателя. Люди откликаются на эти слова больше, чем на призывы и лозунги нашего времени. Уже в первых строках речь идет о том, что «давно уже назрел разговор... о сущности украинского мировоззрения». Вот так! Ни больше ни меньше. Именно эта высокая планка сразу привлекает внимание и вызывает симпатию. Без таких высоких устремлений нельзя преодолеть настоящие высоты.

Для Павла Ямчука Средневековье не что-то далекое и чужое, а те же реалии, чувства и восхождения духа, которые очень важны в наше время. Иногда простые вещи, которые нам излагает автор, довольно афористичны. «В Средневековье нет второстепенных мыслителей», — утверждает он. И тут же объясняет, что все они прошли испытание временем.

Понятие «великого времени» — одно из центральных в книге. По словам Евгена Сверстюка, мы находимся в плену временности. Как-то утратили ту простую истину, что все, что мы делаем, — лишь часть в большом потоке великого времени. Наша временность кажется нам настоящей реальностью. На самом деле она эфемерна по сравнению с настоящей реальностью великого времени, в котором присутствуют наши близкие и далекие предки.

Книга хорошо структурирована, очень логична. Вы скажете, а какой же она должна быть? Так-то оно так, но бывает по-разному. А тут просто пир «логики», настоящее наслаждение для того, кто готов внимательно следить за мыслью публициста.

С чего автор должен начинать работу на эту тему? Конечно, с того, как он понимает тот же «консерватизм». «Консерватизм предполагает не догматическое соблюдение отжившего, но милого прошлого (хотя именно такое понимание консерватизма — довольно распространенный повод для умиления), а устойчивые духовные основы, сориентированные на лучшее в предшествующем опыте человечества в сочетании с адекватным пониманием современности и наличие четких нравственных приоритетов, а также своего рода систем табу». Что касается украинского консерватизма, то он «с самого начала своего существования в предбарокковую эпоху обладает рядом постоянных приоритетов, а также ориентацией не на светские ценности, а на сковородинское «духовное золото».

В книге есть концептуальные исследования, в которых собеседниками читателя становятся такие фигуры, как Вячеслав Липинский и Сергей Аверинцев, Анри Бергсон и Дмитрий Донцов, Михаил Бахтин и Юрий Лотман. После концептуальных вещей автор переходит к практическому анализу конкретных лиц. Речь идет об Иване Вышенском, Петре Могиле, Ипатии Потии.

Весьма интересна неожиданная параллель между Иваном Вышенским и китайским мыслителем Ли Бо. Оказывается, у них много общего. Автор полемизирует с известным тезисом Редьярда Киплинга, что «Запад есть Запад, а Восток — это Восток. И вместе им не сойтись». Но ведь известно, что крупные фигуры объединяются и подают руку друг другу через то время и пространство, которые заполняли малые.

Петр Могила предстает перед читателем духовным деятелем, рыцарем-аристократом, художником-мыслителем и первым настоящим просветителем, появившимся задолго до Дидро, Гельвеция и Руссо. В Петре Могиле, по мнению Ямчука, соединились все примечательные признаки настоящего благородства. К этим чертам нужно добавить еще и дар предвидения и учительство. Читая рассказ об отцах украинского консерватизма, ощущаешь, что для автора они живые люди, в чем-то даже наши современники.

«Консерватизм» — не только научная, но и публицистическая книга, в которой много ярких образов, тонкий юмор. Кстати, о юморе. Не зря последняя глава книги направлена на то, чтобы доказать: сатира и юмор вполне присущи консервативному мышлению. Ведь они помогают бороться с ложными ценностями, помогают отличить их от настоящих.

Раньше, читая Гоголя и Диккенса, я задавался вопросом, что же делает их великими писателями, что отличает от «просто писателей». Они «просто» умеют правильно навести резкость. Взять тот единственный ракурс, который делает все события, все мысли понятными. И тогда вся картинка становится четкой и яркой. В определенной степени эта черта есть и у Ямчука. Его точки отсчета, авторитеты, его ценности вполне приемлемы... для меня.

Очень важно, что автор открыто исповедует свою веру православного христианина, не стыдясь и не камуфлируя этого.

«Консерватизм...» вышел из печати при содействии Украинской ассоциации банков, которая профинансировала это издание, выпущенное в известном своей просветительской деятельностью луцком издательстве «Терен».

Нельзя не сказать и о презентации книги, прошедшей в Музее украинской литературы. Поговорить о «Консерватизме» пришли Евген Сверстюк, Михайлина Коцюбинская, Мирослав Маринович, Васыль Лисовый, Богдан Горынь и другие. Весьма уместными (а когда они неуместны?) были песни на слова Феофана Прокоповича в исполнении Нины Матвиенко.

При обсуждении прозвучали не только похвалы в адрес автора. Были высказаны и критические замечания. Причем это тот редчайший случай, когда критика оказалась конструктивной и доброжелательной. В частности, отмечалось, что книга бы выиграла, если бы был указатель имен, кто-то даже предложил и указатель научных терминов. Богдан Горынь, наверное, справедливо заметил, что озаглавить издание лучше было бы «Український консерватизм». Книга стоит того, чтобы ее популяризировать. Это историческое исследование, вводящее читателя в круг важнейших проблем современности, должно пригодиться студентам и преподавателям.