ДРАМЫ УКРАИНО-ПОЛЬСКОГО БРАТСТВА

Киевский Дом учителя совсем не зря архитектурно схож с «домом» Верховной Рады Украины. Здесь под аналогичным стеклянным куполом нынче функционирует своеобразный историко-мемориальный филиал другой, исходной для украинской независимости Рады - Центральной. И отнюдь не случайно именно здесь 4 марта с.г. посольство Польши и Польский институт в Киеве решили провести премьеру большого документального фильма «Трудное братство», в котором повествуется об одном из фундаторов УНР Симоне Петлюре и его альянсе в начале 20-х годов с Юзефом Пилсудским, главой Польши. Картина была снята под высоким патронатом нынешнего Президента Республики Польша Александра Квасьневского и польского министерства народной обороны. В ее создании приняли участие также авторитетные ученые Киева и Львова. Кинопремьеру сопровождала обширная фотовыставка на ту же тему, а также представительная делегация государственных, общественных и военных деятелей из соседнего государства. Так что событие во всех отношениях получилось неординарным.

Уже у входа в Дом учителя за прохожими охотилась мобильная телегруппа с вопросом: «Как вы относитесь к Симону Петлюре?» Один из ответов удалось расслышать: «Петлюра - это украинский Сталин. Только неудачливый...» Выставка, фильм и участники последовавшей затем дискуссии говорили, в общем, о другом, хотя мысль о политической и личной неудачливости Симона Васильевича опровергнуть так и не удалось. Фотодокументы и кинокадры поведали, действительно, о серии фиаско этого видного деятеля украинской социал-демократии. В 1927 году, став одним из учредителей УНР и членом ее первого правительства, Петлюра скоро оказывается изгоем в кабинете В.Винниченко и покидает его. В 1919-1920 гг, придя во главе Директории к единоличной власти, Петлюра оплачивает военную помощь Польши в восстановлении УНР отказом от прав на Восточную Галицию. Между тем эта весьма весомая жертва оказалась тщетной. Незнание настроений народных масс изначально делает ставку на Польшу ошибочной. Как отмечается в «Трудном братстве», не в последнюю очередь именно недоверие украинского населения к польскому союзнику не позволило главному атаману войск УНР эти самые войска и сформировать: вместо ожидаемых ста тысяч добровольцев в них вступило всего... четыре. Следует серия поражений и отказ Польши от союзнических обязательств. Затем - новый поход на Киев в 1921 году и новое поражение. Финал - полулегальная жизнь Петлюры на территории бывшего союзного государства и бесславная гибель в Париже от руки террориста, которого французский суд безоговорочно оправдал. Параллельно фильм прослеживает и в чем-то схожую по неудачливости судьбу маршала Пилсудского, партнера Петлюры по «трудному братству». Итак, фильм, по всей видимости, невзначай напомнил о том, что масштаб исторических фигур определяется не благородством их натур и замыслов, а политической результативностью их дел.

К чести создателей ленты, они стараются быть объективными, и не скрывают горькой правды. Мне даже показалось, что здесь звучат некоторые ноты национального покаяния польской стороны перед украинской. Ведь наряду с ратными подвигами упоминаются и конфликтные противостояния внутри совместно украино-польских войск, а Рижский трактат, положивший конец союзу Петлюры и Пилсудского, так прямо и наречен изменой Польши Украине. В конце концов выгоды от того союза оказались явно односторонними. Польша сохранила суверенитет, Украина - нет. Так было ли тогдашнее и впрямь трудное взаимодействие «братством»?

Фотоэкспозиция и фильм в своей финальной части отсылают зрителя ко дню нынешнему и перспективам военного сотрудничества обеих стран в рамках ООН. Тут-то, как мне кажется, и возникает подтекстовый, дипломатично смягченный сюжет состоявшейся акции. Более-менее явственно в этом сюжете присутствует третий персонаж - Россия. Ведь идея польско-украинского «братства» Петлюры и Пилсудского в фильме формулируется не сама по себе, на некоей панславянской основе, а относительно общего противника - распадающейся на куски Российской империи. Соответственно заявленные в финале нынешние виды на армейское единство двух стран в будущем явно подразумевает уже решенное польское и предполагаемое украинское членство в НАТО, чему опять-таки противостоит снова фрагментируемая постсоветская Россия. Несомненный симметризм политических раскладов для Польши и Украины в начале и в конце ХХ века как бы подсказывает и аналогию решений. Однако, как уже отмечено, былая версия «трудного братства» для нас оказалась бесплодной. Не возникнет ли и нынче аналогия финалов? Стоит поразмыслить. Так уж повелось со временем Переяславской и «Черной» рад до эпохи рад Центральной и Верховной: к кому бы из братьев-славян к западу или к востоку Украина ни прислонялась, все равно оказывалась «младшей» и в убытке. Несомненно, нашей новой, постпетлюровской, независимости нужны принципиально новые решения. А исторические аналогии стоит знать лишь для того, чтобы не оказаться их рабом.

Как бы то ни было, Польский институт в Киеве разворачивает свою деятельность, на мой взгляд, ярко, смело и мудро. Отнюдь не идеализируя опыт былых взаимоотношений наших стран, он предлагает откровенно и без предубеждений осознать весь его драматизм, с тем, чтобы прискорбному дефициту братства в прошлом противопоставить истинное добрососедство в будущем. Кстати, среди гостей на нынешней премьере блуждали два актера, ряженых в доспехи польских рыцарей XVII века. Как пояснил директор Польского института г-н Петр Козакевич, это своеобразный анонс следующего его проекта, который планируется ближе к осени. Речь идет о показе в Киеве и нового блокбастера Ежи Гофмана «Огнем и мечом», где, как следует уже из названия, восходящего к Генрику Сенкевичу, украино-польские контакты представлены вовсе в болезненных формах. Конечно же, нашим странам, прежде всего, стоит объясниться, оглянувшись в прошлое. Такая уж нам выпала история. И чтобы там ни говорили, она не учит только бездарей.