Дембельский альбом

В одной из витрин Корсунь-Шевченковского краеведческого музея выставлена фотография времен Первой мировой. Запечатлены на ней трое лихих — фуражки набекрень — георгиевских кавалера. Фотография расцвечена вручную: широкие ремни — красным, околыши на фуражках, лифы и манжеты у френчей — горчичным. Рамка у фотографии — из вертикально поставленных — заборчиком — винтовочных пуль. Создание такого произведения армейского искусства наверняка заняло немало времени и сопровождалось переговорами с полковым умельцем, извлечением пуль из патронов, поиском красок и клея. Этот тройной портрет — явно прообраз дембельского альбома будущего! Рассчитано произведение было, конечно же, на то, что рассматривать его будет весь Корсунь и, вероятно, прилегающие населенные пункты. Как видим, так оно и случилось.

Дембельский альбом — порождение мрачной мужской тоски, досуга в неволе, куража, запаха портянок и жажды красоты. Отчасти это и воинский трофей, который предъявляется при переходе от жизни армейской к жизни гражданской — буквально из одного мира в мир иной. В этом смысле альбом — отсвет души солдата, предуготовленной к переселению в новый социум, и некий отчет о прожитой жизни и самореклама для будущего потенциального зрителя-читателя — невесты, соседа, мамы-папы, детей, внуков-правнуков. У Достоевского где-то есть: на Страшном суде люди смогут оправдаться, предъявив том «Дон Кихота». Каждый пишет свою книгу. Дембельский альбом — это как бы предвестие осознания этого.

В советские 60—90-е, за полгода до увольнения, почти каждый солдат и матрос отвечал себе на вопрос — будет ли он делать дембельский альбом. Удержаться было трудно, как трудно бывает и зрелым людям не поддаться ажиотажу, шумной моде, движению толпы. Решив, что будет, вы сразу же сталкиваетесь с проблемой: где взять? То есть фотоальбомы, как и большинство предметов ширпотреба, были товаром дефицитным. Тем более в оторванных от цивилизации гарнизонных магазинах незабвенного Военторга. Кому-то альбом присылали родные, кто-то мастерил его сам. Художникам — одаренным самородкам скучать в этом смысле не приходилось с первых дней службы. Поэтому художники чаще всего увольнялись из армии без своих альбомов: они «приедались» как солдатская каша.

Конечно, главное в альбоме — фотографии. Но отличие дембельского от любого другого - это наличие в нем рисунков — сентиментальных и комичных, текстов песен — общеизвестных и узко полковых, газетных вырезок — с портретом министра обороны и приказом о дембеле, календарей — с вычеркнутыми днями, географических карт… Здесь могут соседствовать китч (рисунок длинноволосой девушки у березы) и забавное высказывание («танк — это хорошее противотанковое устройство»), вполне авторские акварели и горькие стихи, переписанные из чужого альбома: «Когда солдату 19, А дембель только через год, Солдат, ты можешь спать спокойно, — Она тебя уже не ждет». Вкусы в двадцать далеко не у всех сформированы.

В какие-то периоды была мода на обтяжку обложек шинельным сукном, в какие-то — бархатом. Делали обложки и из дерева, что-то выжигали или вырезали на поверхности, ввинчивали значки, эмблемы, покрывали лаком…

Во многих частях фотографирование запрещалось из соображений секретности. Фотоаппараты были у единиц, хранить их разрешалось в каптерках, а пользоваться по праздникам. Это по идее. Реальность же такова, что в солдатских альбомах можно встретить и некогда секретные подводные лодки, и танки, и самолеты. К фотографированию в роте готовились, заинтересованные оповещались: «Завтра фотографируемся, я пленку зарядил». Проявлялись пленки зачастую втихаря, порой в каких-то вагончиках, банях, подсобках. В некоторых случаях на эти дембельские хлопоты офицеры смотрели сквозь пальцы, чтя традиции. Но были и «звери», рвали фотографии и альбомы: уставом не предусмотрены.

Командир войсковой части полковник Валерий Ч. вспоминает: «В 1987-м я учился в Киевской военной академии, был в патруле. Пункт комендатуры находился на железнодорожном вокзале. Однажды, принимая наряд, увидел, что наши предшественники изъяли несколько солдатских альбомов. То есть остановили солдат, досмотрели вещи, увидели альбомы — изъяли. Солдаты уехали. Я стал просматривать фотографии — никаких секретов. Конечно, в альбомах встречается всякое. Некоторые зачем-то фотографировались и с автоматом, направленным на человека, и со штык-ножом, приставленным к горлу. Такой «голливуд» подлежал изъятию. И это правильно. В тех альбомах тоже имелось несколько таких снимков. Но в остальном — ничего страшного… Я знаю, что такое солдатская служба. А альбом — это память о годах, не самых простых в жизни. Как старший по патрулю я тогда принял решение, может, и неправильное: выслать альбомы по имевшимся адресам. Отправил за свой счет. Это было недорого… Сейчас в украинской армии специальных альбомов солдаты не делают, во всяком случае у нас в части. Да и вообще что-то давно не слышно об этом. Солдаты, конечно, фотографируются, может, и чаще, чем раньше. Снимки вставляют в обычные фотоальбомы с прозрачными «файлами». Но дополнительно альбом не украшают… Причина, наверное, в том, что срок службы сокращен, служат, как правило, вблизи родных мест, дома часто бывают; традиция и отмерла. Впрочем, эта традиция в армии никогда не поощрялась».

В крупном книжном магазине Черкасс на одном стеллаже с альбомами — свадебным, девичьим, «Наш ребенок» стоит и альбом «ДМБ». На обложке двуглавый орел. Продавец говорит, что покупают. Но редко. Очевидно, орла заменяют трезубцем. О таком дембеля советской армии, конечно, и мечтать не могли. Над созданием этого альбома поработали классные художники — что-то изобразили в юмористическом духе, что-то в серьезном и даже в трагическом. Есть тут и набор традиционных армейских шуток (копать от забора до обеда!). Но есть и «белые пятна», художники предусмотрели, что кто-то захочет вписать и свое, авторское. Всем хорош альбом. Но есть и минус — у соседа, отслужившего за сотни километров от тебя, такой же! И это значит, что культурный феномен действительно умер.

Культурный пласт — миллионы альбомов, рассредоточенные по шкафам городов и весей, — замер в росте. Для него наступила жизнь после жизни. Теперь этот культурный слой испытывает на себе давления новых времен, дыхание макулатурных машин и жар огня свалок. Конечно, со временем артефакты армейской субкультуры станут темами специальных исследований и диссертаций. И не за горами время, когда посетитель Корсунь-Шевченковского музея вслед за фотографией времен Первой мировой с не меньшим интересом будет рассматривать и альбом, на обложке которого стоят таинственные литеры «ДМБ».