Декумиризация

По-моему, дурным запахом несет от их кумира, холодного чудовища; по-моему, дурным запахом несет от всех этих служителей кумира.

Ф.Ницше. «Так говорил Заратустра»

Некоторые добросердечные преподаватели моего родного архитектурного факультета, сочувствуя студентам-неудачникам, не способным осилить курс истории искусства, ставили им на экзаменах вопрос-выручалочку: «Сколько бронзовых человеческих фигур окружают гранитного Ленина на площади Октябрьской революции?». Правильный ответ гарантировал оценку «удовлетворительно». Но и этот, казалось бы, элементарный тест для многих молодых людей, едва ли не каждый вечер устраивавших дефиляды по Крещатику, часто оказывался непосильным... Миллионы народных рублей, вложенные государством в монументальную саморекламу, не срабатывали.

Удивительное дело — еще с ветхозаветных времен в большинстве мировых религий есть заповедь «не сотвори себе кумира». Но несмотря на то, что ее нарушение требует существенных интеллектуальных и материальных затрат, перебоев с созданием идолов в мировой истории не наблюдалось. Впрочем, этот процесс всегда осуществлялся одновременно с демонтажом «ошибочных» символов. Иногда разрушение и созидание сплетались в причудливом симбиозе. Например, во ІІ веке в Риме возвели колонну в честь императора Траяна, увенчанную его бронзовой фигурой. Но прошло почти полтора тысячелетия, и по велению тогдашнего папы римского «неактуального» императора заменили скульптурой апостола Петра. Так они и сосуществуют: колонна, опоясанная рельефами, иллюстрирующими боевые подвиги Траяна, и святой, служащий символом христианского милосердия.

Может показаться странным, что кавалькады европейских и евро-азиатских правителей упрямо боролись за переходящее знамя имперского Рима и с некоторой иронией поглядывали на античную демократию Афин. Возможно, им престижнее было имитировать бронзового всадника Марка Аврелия, чем гармоничного нудиста Дискобола. К сожалению, времена аврелиев, савойских, щорсов прошли безвозвратно. Даже «незабываемый» Ильич уже гарцевал на броневике, а не на Буцефале...

Пытаюсь вновь углубиться в историю «кумиротворчества» и «декумиризации». Листаю «Повесть временных лет». Еще Святослав, князь русский, подписывая хартию после переговоров с Царьградом, клялся и Перуном, и Волосом. Казалось, незыблемым будет постамент под языческими богами. Владимир также в Киеве «поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, и Даждьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь». А уже через несколько страниц читаю: «И когда пришел, повелел опрокинуть идолы: одних изрубить, других же пожечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить с горы по Боричевому взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его палками». Ну, что ж тут скажешь! Разве что вновь процитируешь строки «Повести...»: «Велик еси, Господи, и чудны дела твои!»

Снова возникают ассоциации с древностью, правда, не такой уж и седой. На территории империи, занимавшей шестую часть света, буйным и, как пророчили многие, кровавым цветом расцветала идеология, которая, несмотря на ортодоксальный атеизм, не чуралась в пропаганде и заповедей Моисея. Как там пелось на пролетарских маевках — «Зачем нам кумиры златые?»

12 апреля 1918 года Совет Народных Комиссаров принял декрет «О памятниках республики», первый пункт которого четко обозначил направления будущей культурной катастрофы. «1. Памятники, воздвигнутые в честь царей (здесь Ленин собственной рукой дописал «и их слуг») и не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны, подлежат снятию с площадей и улиц и частью перенесению в склады, частью использованию утилитарного характера».

Ну, конечно, ломать — не строить, и с этим пунктом проблем не возникло. Например, к празднику 1 Мая 1918 года рабочие московского завода «Гужон» сделали себе подарок, распилив на куски памятник генералу Скобелеву. И чем им не угодил герой русско-турецкой войны, освободитель братского болгарского народа? А вот с монументальной пропагандой вначале возникли перебои. Сам список лиц, которых предстояло увековечить в памятниках, красноречиво свидетельствует о степени «прогрессивности» новой общественной формации. Революционеров в нем было 31, среди них, например, Брут (недаром же Ильф и Петров вложили в уста лжесумасшедшего из романа «Золотой теленок» фразу «И ты, Брут, продался большевикам!»), Разин (скульптор Коненков даже успел изготовить композицию для Красной площади «Степан Разин с ватагой», потешно, почти как «Ванька Каин с шайкой»). С террористкой Софьей Перовской вообще случился ляпсус: итальянский скульптор-футурист Гризелли воссоздал ее в таких авангардных формах, что когда спало покрывало, вспоминал Луначарский, «некоторые просто шарахнулись кто куда».

Другие категории людей, необходимых для раздувания мировой революции, были не столь многочисленны: писателей и поэтов — 20 (но среди них — Шевченко), философов и ученых — 3 (но наш Сковорода присутствует), художников — 7, композиторов — 3, актеров — 2.

Со временем процесс бронзо-гранитного производства идолов поставили на индустриальные рельсы. Хотя с масштабами и количеством возвеличиваемых персон были постоянные проблемы: дуэт Маркс—Энгельс расширился вначале до тройки Маркс—Энгельс—Ленин, потом до квадриги пополнился Сталиным, который начал вырастать до небес, вытесняя на пьедесталах своего соратника и основоположников.

В 1956 году хрущевская попытка пожертвовать одним тираном ради сохранности тирании осушила, казалось, бездонное море «сталинианы». Ленин вновь стал единственным хозяином мавзолея и доминантой идеологического заказа. У меня нет никаких претензий к нашему бывшему «старшему брату» с его ностальгией по империи и кровавым рекам. Каким бы ужасом ни веяло от тех времен, граждане России могут говорить: «Это наша история, это наши правители, других не было — видели очи, что покупали, пусть стоят ильичи хоть до второго пришествия». И какая-то капля логики в этой аргументации есть.

Но Украина — классическая колония в составе СССР, с беспомощной марионеточной администрацией, которая пыталась быть партийнее самого генерального секретаря, — для чего ей столько лениных? Можно смело подавать заявку в Книгу рекордов Гиннесса с предложением прославиться как государство, имеющее на своей территории наибольшее количество памятников человеку, который никогда не бывал на этой земле, даже проездом в запломбированном вагоне. Герой одного советского фильма говорил: «Ты Ленина не трожь!» Но если мы серьезно, а не к очередным выборам собрались в давно и принципиально антитоталитарную Европу, не будут ли эти позеленевшие символы несвободы препятствием при присоединении к Соединенным Штатам Европы (кажется, этот термин употреблял Ульянов, который значительную часть своей жизни провел именно в западной части нашего континента, сменив шляпу-котелок на кепку лишь на Финском вокзале). «В Украине проблемы со свиноводством и бензином, нам не до великосметных фортелей!» — скажут отдельные граждане, которые станут утверждать, что именно они — народ.

Но демонтаж символов полностью дискредитированной идеологии — это также и шанс сохранить их от неотвратимого разрушения. Правящая некогда партия не злоупотребляет вложением своих средств в содержание их в неаварийном состоянии — есть более важные задачи политического момента.

Конечно, жаль своих бюджетных средств, но откажут ли Европа и США в финансировании создания музея «Тоталитариума», в который следовало бы свезти со всей Украины всех ульяновых-лениных? Опыт создания подобных «ленинлендов» существует у наших соседей венгров и прибалтов. А как же осиротевшие площади наших городов и городков? Неужели они останутся без монументов? Почему же? Несомненно, в каждом, даже самом маленьком хуторе можно найти героя, заслуживающего почета. А если кого-то тревожит перспектива очередного развенчивания кумиров, то так ли уж неразумно поступили жители Ромнов, установив в городском парке памятник свинье, которая, несомненно, может с чистой совестью смотреть в глаза каждому украинцу.