ЧТО В «ИМЕНИ» ТЕБЕ МОЕМ?

Цикл передач о кино Ирины Гордейчук, появившийся не так давно на телеканале «Тет-а-тет», заинтересовал меня своей цельностью, профессиональным вкусом и в то же время артистическим шармом и раскованностью. Я знала, что это - новая программа Ирины с емким и многозначным названием «Имя», а параллельно существует на УТ-1 программа «Все о кино», которую ведет та же Ирина Гордейчук. Мы познакомились на телефестивале «Бархатный сезон», и, убедившись, что Ирина, к тому же, - приятный человек и собеседник, я захотела побольше узнать о ней и о ее новой передаче, укоротив до размеров интервью собственную любознательность. Разумеется, я предвкушала при этом отзывы читателей «ЗН», заинтригованных «лица необщим выраженьем» и самой телепередачи «Имя», и ее вдохновительницы.

- Ирина, появилась еще одна телепрограмма о кино в твоем исполнении. Чем «Имя» отличается от своих предшественников?

- Ты знаешь, мне давно хотелось придумать передачу о личности на фоне кино, что-то типа «Кино в моей жизни». И так случилось, что весной этого года мне предложили на «Тете» сделать интервью с Никитой Михалковым, поскольку я пять лет назад уже работала с ним как журналист. Так возникла программа «Имя». Первоначально она должна была называться «За чашкой кофе», то есть в основе предполагались посиделки, болтовня о том о сем за чашкой кофе. Два года назад я сделала интервью с Лицитисом в таком ракурсе - и передача вышла в эфир в этом году на «Тете» уже в контексте программы «Имя».

- Создается впечатление, что «Имя» существует достаточно давно, поскольку передача яркая и цельная. А на самом деле, когда зрители увидели первый выпуск?

- В мае этого года. Передача была посвящена Калягину, потому что у него в мае день рождения, и мы именно в этот день вышли в эфир. Представляя программу «Имя», я сказала, что она будет, с одной стороны, о кино, а с другой стороны - совсем не о кино. Я считаю, что ничего более ценного, чем личность, нет и быть не может. Когда-то Пикассо спросили, что он считает самым важным в искусстве: о чем или как? Он ответил, что самое важное в искусстве - кто. В «Имени» я пытаюсь раскрыть личность своего героя в несколько неожиданном ракурсе. Сначала я в интервью задавала вопросы, не касающиеся политики вообще и почти не касающиеся кино. Но в силу своей, наверное, личной амбициозности мне не хотелось опускаться до быта, до примитива. Я стала усложнять вопросы, чтобы вывести человека на интересный мне ракурс. Иногда для пользы дела я из себя изображаю «чайник», много говорю, делаю комплименты, задавая вопросы. Мне важно, чтобы человек понял, что я знаю о нем не только то, что он, к примеру, приехал как член жюри на фестиваль «Стожары». Скажем, о Конкине я знаю не только то, что он Шарапов.

- Кстати, твоя передача с Конкиным еще не вышла. Ты можешь в качестве анонса поведать об изюминке именно этой программы?

- Сейчас я тебе расскажу один нюанс. Я училась в Саратовском университете на журналистике в то время, когда Конкин учился в Саратове в театральном училище. Познакомились мы только в этом году, но в Саратове я смотрела его дипломный спектакль, о чем он, разумеется, не знал. В моем интервью с Володей такая деталь очень пригодилась. Ты бы видела его реакцию, когда я перед камерой ему рассказывала эту историю! Между прочим, Саратов - очень театральный город, там учились и работали Янковский, Михайлов, Каюров и многие другие.

- Сколько передач за эти несколько месяцев уже вышло в эфир?

- Восемь: с Калягиным, Пьером Ришаром, Никитой Михалковым, Виталием Соломиным, Лицитисом, Клодом Бонуччи, Андреем Анкудиновым и Игорем Дмитриевым. Кроме того, выходила отдельная передача - дайджест из будущих программ. У меня уже сняты интервью с Конкиным, Крючковой, Гостюхиным, Барбарой Брыльской, Бурляевым и Садальским.

- А как тебе работалось с Садальским? Я слышала о нем крайне неблагоприятные мнения в смысле человеческого общения.

- Именно это слышала и я. Когда он появился на теплоходе на «Бархатном сезоне», мы загорали на нашей палубе, которую ты помнишь, и я в разговоре с женой Андрюши Анкудинова сказала, что надо бы с Садальским сделать интервью. Она мне ответила: «Даже не подходи! Хам!» Но потом Игорь Борисович Дмитриев, с которым мы подружились еще на «Стожарах» и записали большое интервью, посоветовал мне: «Ира, сделайте передачу о Садальском». Я говорю: «Мне сказали, что он хам». А Игорь Борисович: «Что вы, он - очень сложный, очень ранимый, мы с ним дружим. Он не всех к себе подпускает, но вы сможете найти к нему подход». В итоге, по рекомендации Дмитриева, Садальский согласился со мной побеседовать. Он говорил очень много, суетливо и очень нервно. Мой оператор Иван считает, что передача получилась. Я попыталась избежать грязи, хотя о ней он тоже говорил, например о своих скандальских новостях. Это человек, который вырос в интернате, в жизни лишен тепла, не женат... Кому-то он хамит, а кому-то раскрывается. Передача с ним, наверное, будет неоднозначна.

- А как изменился Никита Михалков за пять лет? Ты слышала какие-нибудь отзывы о своих передачах вообще и об интервью с Михалковым в частности?

- Ты знаешь, после первой же передачи о Калягине пришло письмо о том, что очень нужны такие монографические программы. Понятно, что Никита Михалков самоигрален, и его любопытно увидеть, даже когда он говорит три слова на вручении премии. Но более любопытно узнать его как человека. Как ни странно, актеры, за редким исключением, почти не играют перед камерой. Тут есть некая телевизионная магия... Многие раскрываются и говорят какие-то сокровенные вещи. Чем крупнее личность, тем проще, понимаешь? Тем свободнее... Мне, например, было безумно приятно, когда Роман Балаян, друг Михалкова, сказал: «Я впервые за несколько лет увидел в твоей передаче, что Никита нормально говорит, а не вещает. Я ему все время повторял, что он ведет себя с журналистами, как зажравшийся барин. И вдруг - нормальный человек!» Мне это тем более было приятно услышать, потому что так сказал человек, хорошо знающий Михалкова, не только его коллега, но и друг. Оказывается Никита Михалков проявляется вдруг какими-то другими гранями даже для друзей.

- Ты говорила о первоначальной идее передачи «Кино в моей жизни». А в программу «Имя» ты собираешься приглашать не только кинематографистов, но и людей других профессий, чтобы поговорить о роли кино в их жизни?

- Конечно. Одна такая передача уже вышла в августе. Я сделала интервью с Клодом Бонуччи, французским кутюрье. Он одевает кинозвезд: Лайзу Миннелли, Микки Рурка и других. На разговоре об этом мы и построили кинопередачу. На Каннском фестивале он представлял свою коллекцию, и в структуре фестиваля прошла большая телепрезентация, связанная с Клодом Бонуччи. В ракурсе «Кино в моей жизни» мне хочется сделать программы с яркими политическими деятелями, художниками, певцами и т. д. Кино, грубо говоря, любят все. У меня есть договоренность и с украинскими артистами, не раскрытыми в такой, знаешь, житейско-бытовой области. Тот же Олялин, оказывается, пишет стихи, о чем я не знала.

- Когда-то он был соседом моей бабушки, и на днях рождения замечательно читал стихи Бродского, запрещенного в те времена... А какую передачу ты взяла с собой на «Бархатный сезон»?

- Мне показалось, что передача о Пьере Ришаре - самая любопытная для телефестиваля. Но номинации «Портрет» в конкурсе не было, и моя программа каким-то образом попала в номинацию публицистики. Поэтому член жюри Клара Лучко сказала: «Конечно, Пьер Ришар сам по себе интересен, но при чем тут журналист?» Я на нее не обижаюсь, поскольку при чем тут публицистика? Мы постараемся сделать на следующий год специальную фестивальную программу, тем более должны, говорят, ввести на «Бархатном сезо-не-96» номинацию портрета.

- С моей точки зрения, создание портрета яркой личности - наиболее интересная работа для журналиста на телевидении, если этим занимается профессиональный талантливый человек. Не хочу тебе льстить, но программа «Имя» - явное тому подтверждение. А что для тебя значит твое собственное имя?

- Моя девичья фамилия Пучинкина. Она очень хорошо меня характеризует. Я - человек эмоциональный, иногда это бьет меня по голове, но не выбивает из жизни. А наше с тобой имя Ирина - греческое, и означает оно, как ты знаешь, - мир. И хотя я взрывной человек, нервный (в силу профессии), но в принципе - очень мирный. Я ненавижу конфликты, скандалы и иду на них только в крайней ситуации - тогда я уже жгу мосты. А вообще я люблю мирно сосуществовать и наслаждаться, что называется, жизнью. Я - совершенно аполитичный человек, очень люблю такие посиделки, какие получились у нас с тобой. Но я миролюбива и неконфликтна только до поры до времени. Если меня глубоко задеть, выбегает мой тигр (я по гороскопу Тигр) и рушит все, не задумываясь о последствиях.

...Вот такая она, мирная тигрица Ирина Гордейчук, любящая свое «имя» в прямом и телевизионном смысле. Подробности в передачах телекомпании «Тет-а-тет»...