ЧЕТЫРЕ ШАГА ПО КРАЮ ТВ

VII Международный фестиваль телевизионных программ «Бархатный сезон», который завершился на прошлой неделе, отличается от многих зарубежных и практически всех отечественных подобных смотров тем, что вот уже второй год видит себя не только творческим конкурсом, но и, так сказать, плавучей лабораторией насущной телевизионной проблематики. Собирающимся на «БС» гостям и участникам, представителям прессы, предпринимателям и артистам предлагается на время фестиваля образовать некий коллективный разум, который на длительных отрезках морских переходов занялся бы полезным и важным делом: попыткой осмыслить и оценить актуально-волнующие, смутные или болевые зоны телевидения. На страницах «ЗН» хочу наконец-то чистосердечно задекларировать тот интеллектуальный продукт, который был создан общими усилиями на нынешнем фестивале и, честно признаюсь, контрабандой ввезён в Украину.

Формат

Надо сказать, что происходящее отнюдь не носит характер научных конференций с докладами и строгим регламентом. Наоборот, обстановка на «круглых столах» и «интеллект-ланчах» — под стать шортам — весьма свободная. Да и приглашаются все желающие просто пораскинуть умственной наличностью. Между тем пристойный кворум в 25—40 человек всегда собирался. Всё дело в том, что на борту этого фестиваля-круиза всегда достаточно мыслящих деятелей кино и ТВ, которые попросту не признают за своим даром права на отпускной сезон. А некоторые из гостей сами по себе являют уникальные фрагменты новейшей истории экранных искусств. Ныне такой личностью-открытием стал бывший председатель Гостелерадио СССР горбачёвских времён Леонид Кравченко, рассказавший на своём вечере воспоминаний о многих потаённых закоулках «перестроечного» ТВ и принявший горячее участие в дискуссиях «по общим вопросам». Присутствие таких персон — особая забота президента «БС» Валерии Иваненко. Да и мнение о ТВ толковых профессионалов из других сфер нелишне узнать, ведь в конце концов все мы — телезрители, а значит, составляем совокупную цель и даже оправдание телевещания как такового. Так почему бы средству (массовой информации) не узнать мнение своей цели? Ну, хотя бы для того, чтобы оно (средство) не заблуждалось на свой счёт и не дурило цель (т.е. нас с вами), что частенько случается.

Ещё одна принципиальная особенность дискуссий на «БС»: они предоставляют открытую трибуну не только физически присутствующим участникам, но и «виртуалам» — посредством предварительно взятых видеоинтервью. Особое значение также придаётся опросам по обсуждаемым проблемам простых телезрителей-прохожих в городах стоянок фестивального лайнера. В такой попутной регистрации и вовлечении в разговор vox populi выражено стремление «БС» преодолеть свою замкнутость не столько корпусом судна, сколько особой компетентностью в сфере ТВ штатных участников смотра. Ведь этак и впасть в корпоративный снобизм недолго. Таким образом, проплывающие за бортом берега, населённые основной массой телезрителей, тоже всегда в меру возможного имеют право голоса на «БС».

За два последних года одиннадцать тем было пропущено сквозь сознание «сезонщиков». Нынешняя ориентация их размышлений тяготела к пограничью ТВ — к гуманитарным последствиям телевещания и проблемам профессиональной ответственности деятелей ТВ. Вот кое-что из урожая идей последнего «БС» по четырём обсуждавшимся проблемам.

«ТВ и стыд»

Такое мощное орудие воздействия на чувства, образ мысли и поведение современного человека, как ТВ, просто не может не вступать во взаимодействие и с системой нравственных ценностей, исповедуемых в данном обществе. К сожалению, такое влияние нередко оказывается разрушительным, в частности — по отношению к таким общепризнанным и действенным этическим категориям и регуляторам поведения, которые принято называть стыдом и совестью. Участники обсуждения развернули эту проблему в самых разных ракурсах. Во-первых, речь зашла об использовании на ТВ материалов, касающихся интимно-сексуальных сфер: от пресловутой рекламы «прокладок» до стриптиз-шоу дилетантов за деньги, типа «Империи страсти» Н.Фоменко. Есть ли в том смысл, мера и вкус; как к этому относиться «приличным» людям; есть ли тут вообще резон говорить о приличиях или стоит из демократических соображений удовлетворить запросы «бесстыдной» части телеаудитории — в кругу этих тем стартовала беседа.

Известная журналистка из газеты «Сегодня» Наталья Влащенко начала с предупреждения присутствующих об опасности впасть в ханжеское отношение к проблеме: почему, собственно, телесное — естественный и чудесный аспект человеческой жизни — должно утаиваться от телезрителя? Другое дело, что непрофессионализм телеавторов может превращать это в действительно позорные зрелища. Как это происходит, если стриптиз исполняют женщины бальзаковского возраста или раздевание диктора в кадре (недавно это имело место на одном из украинских каналов) оказывается пикантным гарниром к программе новостей. В последнем случае один жанр просто заглушает другой. Продюсер Станислав Пограничный предложил и вовсе «опустить» понятие стыда применительно к ТВ как наследие старых времен, когда «секса не было», а детей находили в капусте: вот именно это и было постыдным. А сейчас все должен решать рейтинг: если люди хотят это смотреть, они должны иметь возможность это смотреть. Включая детей, которые с ранних лет должны приучаться смотреть на мир реально.

Однако консервативная оппозиция не сдавалась. Например, нынешний главный редактор российской «Парламентской газеты» Леонид Кравченко вполне оправданно, на мой взгляд, предложил рассматривать показ интимного по ТВ как проблему различия национальных культур — у одних народов неприлично мусорить на улицах, но вполне нормально выставлять интимное напоказ, у других — скорее наоборот. Г-н Кравченко предложил и вовсе развернуть весь разговор к общеэтическим основам ТВ: кому нужен бессовестный эфир и нужен ли вообще? В частности он критиковал жанр телеигр на деньги. Речь далее пошла о позорной необъективности и лживости телеэкрана в периоды избирательных кампаний; в целом — о тенденциозности телеканалов, заангажированных «линией» их владельцев и продажности журналистики (что неожиданно нашло своих апологетов в аудитории) и, конечно же, — о срамной концепции «реального ТВ», основанного на практике оплаченного подглядывания. В общем, пожалуй, ни одна «стыдогенная» зона ТВ не осталась незатронутой.

«ТВ и агрессия»

Эта проблема предстала тоже в нескольких ракурсах. Во-первых, речь пошла о показе жестокого, страшного, шокового материала во всех жанрах телевещания и в частности — в новостийных программах. Ведь, с одной стороны, и в художественной форме, в составе аудиовизуальной информации изображение страшного и просто ужасного неизбежно — на том нередко строится драматургия в искусстве и объективность подачи актуальной информации. В конце концов страшное — неотъемлемая часть жизни; и не говорить об этом, значит рисовать ложную картину мира. С другой стороны, очевидны и множественные негативные последствия подобных агрессивных по воздействию зрелищ: они способны вырабатывать (особенно у детей) привычку к ужасному и бесчувственность к страданиям других, провоцировать собственную агрессивность зрителей и т.д. О том, что тема дискуссии попала в самый болевой и насущно значимый пункт отечественного телевещания, свидетельствовала как раз накануне опубликованная просьба министра обороны Украины к журналистам телемедиа: ограничить бесконечное воспроизведение на экранах жутких сцен львовской трагедии. Формы и пределы такой регламентации и обсудили аналитики и практики ТВ на «Бархатном сезоне». Спектр мнений оказался слишком велик, чтобы его воспроизводить.

Скажу лишь, что в финале дискуссии речь зашла об агрессивности… самой телекамеры, которая часто и без правовых на то оснований «нападает» на первых встречных и насильственным образом выволакивает их на всеобщее обозрение. Телепапарацци и «скрытые камеры» нередко попросту посягают на права и личное достоинство граждан, чему явно пора дать правовой отпор. Не ждать же смертей в кадре от инфарктов, вызванных «смешными» розыгрышами телевизионных шутников без царя в голове.

«Глобализм и национальное лицо ТВ»

Понятно, проблема в том, что стремительно нарастающие со второй половины ХХ века тенденции к консолидации всего человечества во всех областях общественной жизни противостоят естественному стремлению народов к этнически индивидуальным истокам, национально-культурному своеобразию и духовному самостоянию. Телевидение способно быть как орудием глобалистичной унификации, так и средством самообороны для всего самобытного. Излишне говорить об особой значимости и остроте этой темы для украинского ТВ с его нон-стоп языковыми и прочими «змаганнями» в русско-украинской сфере. Главным выступающим по этому вопросу оказался вовсе не абстрактно умствующий теоретик, а добившийся успеха как раз на сей ниве практик ТВ — владелец русскоязычной телекомпании в Канаде (на «БС» — член международного жюри) Валерий Токмаков. Его личный вариант разрешения сакраментальной коллизии средствами ТВ на деле будет предложен читателям «ЗН» в следующем выпуске газеты. Телепродюсер из Грузии Татьяна Тактакишвили предложила радикально деполитизировать проблему, перевести её в сугубо человеческий план. Она обратила внимание на то, что безусловное доминирование родного языка в её стране связано с отсутствием какого-либо принуждения к тому её соотечественников и вообще — акцентов на языковой проблеме. «Истерический», по её выражению, национализм, как правило, приводит к обратным результатам. А вице-президент Евразийской телеакадемии Валерий Рузин отрекомендовал это новообразованное сообщество профессионалов как конкретный механизм телеглобализации с «национально-человеческим лицом».

«Телевидение как телепатия»

Только на первый взгляд тема кажется притянутой за волосы. На самом же деле, ТВ, как и экстрасенсы, использует широкий арсенал воздействий на своего адресата на подсознательном и даже гипнотическом уровне — от так называемого «двадцать пятого кадра» до введения в предшествующие двадцать четыре настоящих гипнотизёров. Генеральной темой здесь стали вопросы ответственности ТВ за свою колоссальную силу внушения, за конкретные результаты воздействия на массы. С интонацией покаяния о происхождении уникальной практики советского «гипновидения» рассказали руководители тогдашнего ТВ — один из крёстных отцов феномена Кашпировского, Леонид Петрович Кравченко и наш соотечественник Иван Гаврилович Мащенко.

Организаторы дискуссии решили и сами поэкспериментировать: предложили по видеозаписи истолковать смысл молчаливого «послания взглядом» фестивалю от гадалки-предсказательницы из Несебра, которая на набережной торговала амулетами в виде… символа «БС» — сушеного морского конька. Большинство истолкователей вежливо предлагали позитивные трактовки и только один дал исключительно мрачную: «Бойтесь!» Весь этот последний вечер путешествия, ночь и утро следующего дня корабль, возвращающийся из Болгарии на родину, трепал шестибалльный шторм. Путь «БС» домой затянулся на пять (!) часов, а торжественное закрытие фестиваля в Одесском оперном театре было отложено на три часа. Мы причалили к пристани ровно через час после того, как по настоянию впечатлительных коллег автор шутки с прорицательницей выбросил в море купленный у неё амулет. Вот и рассуждай после этого о бесполезности «сухой» теории и «пустых» разговоров. Кстати, о предвидениях. Хочется верить, что материалы двухлетних дискуссий о ТВ на «Бархатном сезоне» наконец-то будут обобщены в одном сборнике под названием «Власть ТВ в современном мире».