«Быть исключительно правдивым...»

Праздники улиц, инициированные активистами микрорайонов, проходят в Украине очень ярко и щедро. И в городах, и в селах - это своеобразная демонстрация бессмертного творческого начала народа с множеством разнообразнейших изделий мастеров, вышивок, с композициями цветов, вкусными блюдами, выступлениями самодеятельных коллективов, поэтов, композиторов, шутками и смехом. Приблизительно таким должен был быть и праздник улицы имени Ивана Микитенко в микрорайоне Масляниковка в городе Кировограде. Четверть столетия назад бывшую улицу Общественную назвали именем украинского писателя, а этой осенью, когда исполняется 115 лет со дня рождения Ивана Микитенко и 75-я годовщина его загадочной мученической смерти, обычный праздник улицы превратился в широкомасштабную просветительскую акцию памяти писателя.

Случилось так, что инициативу библиотекарей и педагогов местной 33-й школы поддержал глава областной организации Союза писателей, подсказав, что на праздник можно пригласить сына Микитенко - Олега Ивановича, а один из депутатов городского совета взял на себя финансовое обеспечение мероприятия. Он также оплатил изготовление мемориальной доски и новых современных табличек с названием улицы и портретом писателя.

Собственно, праздник начался с посещения села Ровного Новоукраинского района, откуда родом Иван Микитенко и его жена Зинаида Григорьевна, которой в течение многих лет суждено было разыскивать любимого мужа, не зная его судьбы, да еще и имея клеймо жены врага народа. Гости - сын Олег Иванович и внук Юрий - побывали в Ровненской средней школе №2, которая носит имя Микитенко (там он учился сто лет назад) и где действует мемориальный музей писателя, а во дворе - стоит памятник ему.

Дело в том, что через десять лет после так называемой общественной реабилитации Ивана Кондратьевича (официальной быть не могло, потому что его не арестовывали) в Ровном, на месте, где когда-то стояла усадьба родителей, торжественно открыли литературно-мемориальный музей Микитенко. Но в период тяжелых 90-х, он остался без охраны и был частично ограблен, тогда и решили перенести музей в стены родной писателю школы. Нынешние школьники чудесно проводят экскурсию по музею, в чем убедились гости, которые привезли в дар школе множество книг.

- Помню, как мы с мамой приехали в село впервые после общественной реабилитации, - рассказывает Олег Иванович. - Это был большой народный праздник. Мама встретила учеников, которых она учила здесь еще в 20-е годы.

В областном центре Олег Иванович встретился со школьниками 33-й школы, студентами-филологами Кировоградского педагогического университета, а в областной научной библиотеке имени Дмитрия Чижевского - с общественностью города. Как выяснилось, старшее поколение знает и хорошо помнит произведения Микитенко, для молодежи же это имя почти неизвестно.

Так случилось, что время формирования, становления таланта Ивана Микитенко пришлось на переломный период революций начала прошлого века, когда едва ли не весь мир восхищался идеями социализма, и он, выходец из простого народа, не мог не воспринимать их и умом, и сердцем. Это уже в 37-м, когда его будут исключать из партии, вспомнят якобы кулаческое происхождение. И хотя это была неправда, но для тогдашней власти каждый украинец, осознававший свое единство с родной землей, был потенциальным врагом. Кстати, обвиняли его и в том (об этом пишет в своих воспоминаниях жена писателя), что он выступал против вхождения тогдашнего Союза украинских писателей в Российскую ассоциацию пролетарских писателей, упоминали даже, что когда-то, во время встречи со Сталиным, Микитенко спросил, почему, дескать, в «Белой гвардии» Булгакова такое разное отношение к белогвардейцам и к петлюровцам, ведь и те, и другие были контрреволюционерами?

Преданный коммунистической идее, певец тогдашнего социалистического прогресса Иван Микитенко не был идейным слепцом. Он пристально присматривался к жизни, искал в нем свою правду - крестьянского сына, украинского интеллигента, человека, желающего добра своему народу. В меру коммуникативных возможностей, которые были у тогдашнего общества, писатель стремился к правдивости в творчестве, чувствовал свою ответственность за написанное. Жена вспоминает, что он всегда подчеркивал: «Надо быть исключительно правдивым в своих произведениях, потому что по ним будут знакомиться с прошлым последующие поколения».

О том, что писатель прислушивался к мнению простых людей, задумывался над ним, он сам пишет так: «…Після доповіді селянин-незаможник спитав мене: «Воно, конєшно. Влада робітників і селян, як ви сказали. Це я згоден. А чому ж диктатура… пролетаріату?..» Одним цим питанням він поставив під удар увесь настрій селян, створений нами до цього моменту. …Як не доводь, які логічні докази не виставляй після цього, але цей селянин-скептик уже зім’яв їх своїм запитанням. Кілька років це питання не давало мені спокою». Кстати, пьесы «Диктатура» и «Кадри» в нынешних условиях сползания к авторитаризму могли бы звучать со сцены очень и очень актуально.

В начале и в середине 30-х они не просто звучали - гремели. Шли в театрах не только Украины, а всего Советского Союза. Для этого, естественно, самой идейности было мало, нужен был талант. Он развивался быстро, наступательно, как пишет об отце Олег Микитенко, всего за каких-то полтора десятилетия «…он прошел путь от начинающего поэта и автора пьес-одноакток для сельского театра до автора известных повестей и очень популярных пьес…». Умноженный на большую трудоспособность и организованность, он и создавал успех. В те годы Микитенко, фактически руководитель украинского писательства, представлял его по всему миру. Конечно, в сатанинском 37-м он не мог не быть обреченным на уничтожение.

Оно выпало ему особенное. После нескольких месяцев пребывания в Европе, которую он посещал как делегат ІІ Международного антифашистского конгресса писателей в защиту культуры, Иван Кондратьевич попал просто в ад. Доносы, нападки, требования раскаиваться неизвестно в чем, наконец - исключение из партии. Ивана Кондратьевича не арестовали. Очевидно, несмотря на все мракобесие тогдашней ситуации, опасались его связей и знакомств в мире и должны были учитывать большую популярность произведений. Но он сам пошел в НКВД, чтобы выяснить, наконец, в чем его обвиняют. И исчез навсегда. Можно только представить состояние жены и сына, не избежавших клейма семьи врага народа, но, в отличие от родственников узников ГУЛАГа, которые имели хоть какую-то информацию о своих близких, не знавших ничего и только искавших и надеявшихся.

И лишь почти через 20 лет тщательная проверка прокуратуры УССР обнаружила, что тело Микитенко нашли уже через две недели после исчезновения (но семье об этом не сообщили!). Труп привезли в двор управления НКВД, и до сих пор - ни следа! Анализ найденных в архивах документов и расследование, проведенное Олегом Ивановичем, практически не оставляют сомнений: известного писателя убили доблестные чекисты, организовали «нахождение» его тела, которое потом, очевидно, подбросили в какую-то из братских могил расстрелянных ими официально, с приговорами «к высшей мере социальной защиты». Микитенко же убили словно бандиты, не прикрыв его смерть даже фальшивой правовой отговоркой.

Но талант, как оказалось, не убить. После 1957-го года его произведения выходили более чем 20 раз тиражами до 150 тысяч. Их ценность определяет прежде всего принадлежности к украинскому миру, органическое единство с родным краем, неизменная преданность народу, частью которого он был, есть и останется. И, отвергая идеологическую мишуру, потомки действительно будут судить о прошлом и по его произведениям.