БУКЕТ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Что такое «прекрасная эпоха»? Серебряный век русской культуры. По крайней мере, так считает режиссер Игорь Славинский, представивший на сцене мастерской театрального искусства «Сузір‘я» спектакль, показавшийся мне еще одним комплиментом в адрес серебряного века. Правда, в топорности и грубости этот комплимент нельзя было упрекнуть. Напротив, он выглядел тонким и не лишенным остроумия.

Блистательное начало ХХ столетия в лице Цветаевой, Гумилева, Мандельштама, Северянина, Вертинского и Хармса в этой постановке не просто водрузили на еще один пьедестал и увенчали лаврами. Создатели спектакля под названием «Серебряный век» сумели — правда, с помощью Хармса — беззлобно поиронизировать над великой русской литературой и ее столпами. А столпы эти во главе с Львом Николаевичем Толстым были преподнесены зрителям как капризные и ворчливые дети, с которыми охотно возятся взрослые, то есть читатели.

В спектакле были представлены основные «серебряновечные» типажи: франт в блестящем цветастом жилете, мечтающий о бананово-лимонном Сингапуре, трогательная Коломбина в белом трико, роковая женщина — то в черном платье, то в алом неглиже и с хрипловатым ресторанным голосом и т.д. и т.п. Роковой женщине, естественно, досталась Цветаева, а франту (непонятно почему) — Гумилев. Режиссер же в небрежно накинутой на плечи военной шинели занялся Мандельштамом и Северяниным.

Казалось бы, маски разобраны вполне традиционно — ничего необычного. Но не тут-то было! Оригинальность этой постановки заключалась не в каком-то особом распределении масок-ролей, а в том, как была перетасована колода. Режиссеру удалось так лихо перемешать, перетасовать и склеить между собой фрагменты спектакля, что обычные штампы поэтического театра, которых в этой постановке не удалось избежать, казались милыми пустяками. Зато как лихо перемежалась высокая поэзия с легкомысленными прозаическими этюдами Хармса, а романсы Вертинского с кабацкими песенками! В этом винегрете и заключалась основная прелесть спектакля.

Благодаря премьерной постановке «Сузір’я» публика увидела не только торжественно-парадный вариант серебряного века, но и его несерьезную изнанку. Изнанкой, конечно, оказался Даниил Хармс с его анекдотическими историями о столпах русской литературы — от Гоголя до Достоевского.

В результате актеры вошли во вкус и лихо изобразили семейку Толстых: Льва Николаевича, который «как поймает ребенка, как начнет его по головке гладить», и бедную запуганную Софью Андреевну, занятую приготовлением рисовых котлеток. Словом, всем досталось на орехи, и даже безобидному Достоевскому.

Первая — возвышенная и даже трагическая — часть спектакля контрастировала со второй: залихватской и легкомысленной. Правда, как мне показалось, актерам — Ирине Калашниковой, Сергею Мельнику, Екатерине Тыжновой и Елене Даньшиной — больше удалась вторая. Ее они отыграли лихо и по-гусарски — со скачкой на стульях, таборно-ресторанными плясками и прочими проявлениями широкого, «купеческого» веселья.

Оказалось, что серебряный век — это не только томительно-грустно, но и до безобразия весело, а пронзительные интонации Вертинского прекрасно сочетаются с хармсовскими шуточками-прибауточками. Выходит, что прекрасная эпоха хороша именно своей лоскутностью, мозаичностью. И чем меньше фрагменты мозаики похожи друг на друга — тем лучше. В своем спектакле режиссеру удалось представить серебряный век как букет противоречий, но от этого букета нельзя было оторвать глаз. И именно потому, что так много красок и ароматов сплелись в нем воедино.