БЕСЕДЫ С КЛАССИКОЙ

Нынешний «Київ травневий» начался с танго. С танца-загадки и танца-заклинания. Имперский балет расшифровал знакомый всем танец и открыл в нем такие пласты значений и такие тайные смыслы, что оставалось только удивляться мудрости толкователей. Настроение было задано, и фестиваль занялся другими загадками, не менее достойными разгадки. Например, смыслом земного бытия.

Именно к такому высокопарному стилю приходишь, когда думаешь о Пелевине. Хотя сам писатель на высокопарность вроде бы не провоцирует и даже далек от какого бы то ни было «торжественного стиля». Но почему-то театральные интерпретации его текстов оказываются неисправимо высокопарными, если, как сказал В.Ходасевич, вернуть этому слову его прежний прекрасный смысл. Так произошло и с «Затворником и Шестипалым» в постановке Эстонского драматического театра. Несмотря на фривольность и даже цинизм пелевинского текста, «Затворник и Шестипалый» в эстонской интерпретации выглядел возвышенным диалогом о смысле бытия, участники которого иногда — в перерывах между серьезными речами — все-таки шутили.

В Эстонском драматическом театре «Затворника и Шестипалого» поставил талантливый ученик Петра Фоменко Прийт Рутток. Он заставил актеров карабкаться по декорациям-стремянкам, поднимать немыслимые тяжести, тренируя мышцы для полета, словом, всячески преодолевать слабую человеческую природу. Правда, поскольку речь в спектакле идет о курицах, то природа эта — куриная, и имеется в виду не Страшный суд, а Страшный суп. Тем не менее, все эти пелевинские снижения в интерпретации Прийта Руттока превратились в парение над человеческими и птичьими слабостями.

«Затворник и Шестипалый» — совместный проект эстонских и российских актеров Таллинна. Их объединила любовь к раннему Пелевину и желание заново прочесть притчу о бройлерном комбинате имени Юрия Гагарина и его обитателях. Надо сказать, что результат этого нового прочтения понравился публике и даже настроил ее на философский лад. Несмотря на пух и перья, летавшие во время спектакля по зрительному залу ТЮЗа на Липках.

Национальный театр Македонии (г.Штип) обратился к украинской классике — правда, с помощью киевского режиссера Владимира Завальнюка. Завальнюк поставил с македонскими актерами «За двумя зайцами» Старицкого, и спектакль благополучно привезли на «Київ травневий». В буклете фестиваля в качестве одной из причин, по которым в Киев был приглашен именно этот театр, фигурировало расположение Штипа. Ведь Штип, как известно, построен на склонах потухшего вулкана, стало быть, в сердцах местных актеров должны бушевать поистине вулканические страсти. Владимир Завальнюк этих страстей не убоялся и отправился ставить спектакль в Македонию. А результат его стараний был предъявлен публике 17 мая.

Как по мне, самой интересной составляющей македонского спектакля был театр теней. В промежутках между шаблонными беседами героев тени как будто издевались над ними, демонстрировали чужой, перевернутый мир, не испытывающий никакого уважения ни к Проне Прокоповне, ни к Голохвастову. Введение театра теней искупало некоторую традиционность спектакля и слишком прямую и резкую игру актеров. Поэтому теневой мир, на каждом шагу подстерегающий героев, выглядел режиссерской находкой, удачно разбавившей навязший в зубах фарс. От фарса, как выяснилось, мы уже устали.

17, 18 и 19 мая на фестивале вспоминали С.Виткевича — драматурга парадоксов, классика польской литературы. На «Київ травневий» приехал Театр имени Виткевича (Закопане, Польша) и привез две постановки по мотивам текстов «одного из самых легендарных персонажей мировой культурной сцены ХХ столетия». «Курку водну» Станислава Виткевича поставил Анджей Дзюк, а в кулуарах фестиваля киевским зрителям напомнили о том, что Виткевич был тесно связан с Украиной. Он долго жил на Волыни и Подольщине, и именно на украинской земле покончил с собой, узнав о нападении фашистской Германии на Польшу. Конечно, малоприятно быть местом гибели классика, репутация Черной речки Украине совсем не нужна, но Виткевич не только погиб, но и жил у нас.

По мнению польских критиков, режиссер Анджей Дзюк сумел передать в «Курке водной» феерический стиль и горькую философию Станислава Виткевича. Эстонский режиссер Прийт Рутток тоже не ударил лицом в грязь перед Виктором Пелевиным. Литература и театр не могут жить друг без друга, хотя и перебрасываются порой горькими обвинениями. Но ссора лучше, чем равнодушие. По крайней мере, она — следствие любви.

Фестиваль продолжается. Впереди немало интересных театральных страниц, а самая последняя, с золотым обрезом, отдана непререкаемой звезде — Анни Жирардо — и ее театру.

Ажиотаж вокруг спектакля французской гостьи столь велик, что устроители, по договоренности со звездой, добавили еще один спектакль — дневной, который состоится 26 мая в 15.00. На него билеты пока есть.