«Вижити Україною»

Новинка политического сезона — перед Кабмином, Национальным банком появились демонстранты с лозунгом: «Дайте работу!». Среди протестующих много представителей среднего класса — недавних бизнесменов, менеджеров, финансистов, оказавшихся совершенно незащищенными под ударами кризиса.

При этом — важная деталь — социологи показали: средний класс ведет себя по-разному в, казалось бы, симметричной ситуации: так, когда растет экономика, его поведение консервативно — люди не поддерживают инноваций, щедро тратят деньги на предметы роскоши, меняют машины, дачи. Однако те же люди в условиях спада готовы жестко экономить, очень осторожны в тратах. В то же время они становятся более открытыми к… инновациям, способны рисковать и могут вложить последние средства в проекты, о которых вчера еще и слышать не хотели.

Какие шаги в этих условиях следует предпринять, чтобы быстрее выйти из кризиса и даже обратить его на пользу стране? — с таким вопросом обозреватель еженедельника «Зеркало недели» обратился к Александру ЗИНЧЕНКО — политику и вузовскому профессору, хорошо знакомому с инновационной стратегией, Владимиру РЫЖОВУ — опытному менеджеру, знатоку ВПК и академику НАНУ Алексею МОЙБЕНКО.

А.Зинченко: кризис — не всегда вердикт. Это и уникальный шанс…

Серьезного и системного анализа требуют не последствия, а причины всеобщего кризиса. Он действительно носит глобальный цивилизационный характер. Хочу поддержать позицию, которую ранее в «Зеркале недели» высказал академик НАНУ М.Згуровский. Его ссылка на теорию экономических циклов российского ученого Николая Кондратьева сегодня представляется крайне актуальной.

Нынешний кризис — завершение очередного экономического и технологического цикла, пятого уклада по Кондратьеву. Это закономерный финал виртуальной экономики, виртуальных активов, который буквально на наших глазах уничтожает мыльные пузыри отмытых в офшорах состояний.

Выживут только реальные активы и реальные ценности. Теперь вопрос в том, как создавать добавленную стоимость в новых условиях и чем наполнить реальные активы? Каким образом добавленная стоимость даст добавленную ценность? Кем она будет востребована?

Инновационный потенциал пятого экономического уклада — микроэлектроники, компьютеризации, Интернета и мобильной связи — в значительной степени исчерпан. Поэтому нужно не пытаться инвестировать в старые технологии, а открыть все шлюзы для реальных инноваций. Для людей, способных сегодня разглядеть ростки будущего.

Выход из кризиса должен быть в первую очередь в сфере подлинных инновационных проектов. Их нельзя подменять эрзацами, кадровыми кампаниями, лозунговыми, политическими подходами, чем у нас почти всегда оборачиваются самые добрые намерения.

Речь идет о НОВОЙ ИННОВАЦИОННОЙ ДОКТРИНЕ ГОСУДАРСТВА, о полной смене инновационной инфраструктуры страны. О новых космических и нанотехнологиях, генетических и экологических проектах, высокотехнологичном сельском хозяйстве. О переходе к созданию сетевого, социально ориентированного государства, создающего связи между людьми, регионами и проектами, а не устанавливающего собственное всевластие и иерархию.

Здесь нет готовых рецептов. Нужно искать новые пути интеграции науки, образования, технологий и рынка. Необходимо сохранить квалифицированные кадры, способные работать в условиях высочайшей мировой конкуренции. Важно привлечь именно тех менеджеров среднего звена, которых сегодня кризис выбросил на улицу.

Следует подумать и о том, как вернуть уехавших на Запад высококвалифицированных специалистов. Именно так поступали в Сингапуре, Китае, Финляндии… Собственно говоря, везде, где удалось совершить подлинные прорывы. Нужно создавать интеллектуальную конкурентную среду внутри страны.

Не мы первые. Так, в 2000 году Россия существенно отставала от нас в инновационном законодательстве. А сейчас, когда на протяжении восьми лет эту работу уже организовывают лично президент и премьер, на первый план вышли люди с идеями, а не «голые кабинетные короли».

Через системные инновационные реформы поднимались Германия, Япония, Южная Корея. Ими была сделана ставка исключительно на передовые технологии. К примеру, обновление основных фондов в Германии в послевоенный период составляло десятки процентов.

Это возможно и у нас! Например, завод фирмы СЕЛМА в Симферополе достаточно быстро превратился из примитивных мастерских в современное предприятие, вышедшее на международный рынок высокотехнологической продукции.

Другой успешный пример — новый завод «Веста-Днепр» в Днепропетровске. Его защищенная десятками патентов уникальная продукция востребована и в Европе, и в России.

Есть примеры успешной модернизации и достаточно традиционных производств. Так, авторитет новокраматорских машиностроителей поддерживается более чем в 50 странах мира.

Кризис уже показал, какая составляющая — олигархическая или технологическая — обеспечит будущее страны. Поэтому мы должны законодательно обеспечить технопаркам условия для успешной работы.

Если бы льготные кредиты под новейшее технологическое оборудование были столь же доступны, как и потребительские, то и ситуация со спросом в стране была бы существенно иной.

Пора от конвертационных центров переходить к центрам технологическим и к лизингу новейшего оборудования. Сейчас за рубежом на него спрос резко упал и у нас появился реальный шанс радикально обновить промышленность и сельское хозяйство!

Премьер-министр Ю.Тимошенко недавно говорила о многоструктурных реформах. И вопросы не только в химии, металлургии, сырьевых отраслях.

Экономику могут качественно обновить только системные сверхзадачи. Наиболее значимая из них — проведение «Евро-2012», которая во главу угла ставит преобразование инфраструктуры всей страны, включая аэропорты, дороги, отели, что требует иного качества управленческих решений.

Сейчас на улице могут оказаться и специалисты с уникальным внешнеторговым опытом. Чаще всего он приобретен в сырьевых отраслях. И такой важнейший ресурс для подъема экономики ни в коем случае не должен быть утрачен — по-новому мыслящий бизнес-слой способен стать источником творческого развития для научной среды. До сих пор она мощно отталкивала возможности капитализации знаний. Люди, которые были способны дать жизнь научным открытиям, уходили в бизнес, потому что капитализация в химии, строительстве и сырье давала отдачу через три—пять месяцев. Теперь объемы производства сократились, и эта сфера выталкивает специалистов, предоставляя шанс все изменить.

Самые острые дискуссии вокруг будущего украинской науки в последнее время ведутся не столько вокруг научных результатов, сколько по вопросам собственности.

Современная экономика на эту проблему позволяет посмотреть по-другому: не владеть активами, а эффективно использовать любой ресурс и легко перебрасывать его в направлении технологического прорыва. То есть выход не в продаже имущества или сдаче в непрофильную аренду площадей Академии наук, отраслевых институтов, вузов и научных центров. Научные генералы не должны повторить коррупционные ошибки своих армейских коллег. Необходимо решать проблему передачи помещений и оборудования с помощью лизинга и тендерных процедур, прописав в законодательном порядке обязательность высокой эффективности и научно-технологической отдачи каждого метра.

Важнейшим приоритетом должно быть создание новой конкурентной интеллектуальной среды, системная поддержка дискуссий, право на альтернативное мнение. Нужна независимая система экспертизы научных предложений. Одной из важнейших причин кризиса стало конъюнктурное поведение рейтинговых агентств, которые из независимых экспертов превратились в самых заинтересованных участников гигантских финансовых пирамид.

И все же, думаю, что кризис — не приговор, а колоссальный шанс для Украины. Среди авторитетных бизнесменов и экономистов уже получила распространение мысль о том, что успешно выйдет из кризиса тот, кто правильно построит альянсы, способные прорвать отраслевую структуру управления экономикой. Если построить гибкие временные научно-технические коллективы на основе эффективных альянсов, мы сможем быстро изменить структуру промышленности.

Иерархия (в том числе и академическая) всегда привержена консерватизму. Переход к гибким сетевым структурам — колоссальный шанс для страны, уникальная возможность для динамичного роста среднего класса страны — опоры и стабилизатора будущего гражданского общества.

Владимир Рыжов: кризис: выход — вход

В феврале 2008 года Goldman Sachs публикует статью, в которой пишет: «…в 2007 году наблюдается сокращение объемов продукции офисного оборудования и электронно-вычислительных машин на 8,7%.., …уменьшились объемы производства сельхозмашин на 17,1%, станков — на 9,9%...». Казалось бы, в пору задуматься. Но очередная правительственная эйфория у нас в стране заставила пропустить мимо ушей этот сигнал мировой экономики.

Наша бурно развивающаяся промышленность и сфера услуг требовала много «дешевых» и «длинных» денег. Устоявшаяся практика банков давать короткие кредиты и бюджетная одногодичная практика по финансированию государственных проектов и программ породили множество незаконченных и отложенных работ, т.е. замороженных капиталовложений, не принесших соответствующей отдачи.

Готовилась своеобразная операция по «принципу домино». Банки в погоне за облегченной прибылью прибегли к более дешевому займу средств за рубежом, сохраняя внутриукраинскую ставку по кредитам на высоком уровне. Открытый рынок дал возможность покупать импортные товары в объеме доходов населения, превышающим пропорции роста производительности труда в стране, а насыщение внутреннего рынка товарами и услугами отвлекло внимание среднего и малого бизнеса от более трудоемкого экспорта. На экспорте остались только традиционные отрасли — металлургия, химия, военно-промышленный комплекс и аграрный сектор. С 2005 года у нас постоянно ухудшается внешнеторговый баланс.

Да, рыночная экономика, при всей ее бесчеловечности и подлости, лучший инициатор роста благосостояния всех в конечном итоге. Но предохранительные и регулирующие механизмы должны быть в любой системе, иначе концентрация негативных составляющих в одном месте и в одно время приведет конструкцию к самоликвидации. С 2005 года только Н.Азаров попытался бороться с такой негативной тенденцией и только на уровне правительства, не вмешиваясь в банковский сектор.

Сейчас необходимо восполнить упущенное с помощью иностранных инвестиций. Не столько в денежном, сколько в технологическом исполнении. Т.е. вместо организации ввоза потребительской продукции из-за рубежа надо всеми силами способствовать созданию производств иноземной техники в Украине. Автомобили, телевизоры, стиральные машины и кухонные комбайны, пылесосы, бытовые нагреватели, утюги самых современных и популярных в Украине марок и моделей надо производить здесь. Для этого предоставить иностранным фирмам землю, коммуникации, право беспошлинного ввоза оборудования и всего необходимого для производства, ввести правило, что налоги вновь образованное предприятие начинает уплачивать только после возмещения затрат на организацию производства в Украине. Если бы все это удосужились сделать раньше, сейчас бы мы имели значительно более развитый внутренний рынок и более устойчивую гривню.

Убежден, что без приведения судов в надлежащий судебной системе вид любые действия в преодолении кризиса исполняться не будут. В условиях кризиса невыполнение решения правительства должно караться как уголовное преступление. Должен быть законодательно установлен перечень действий власти, оценить которые может только Конституционный суд.

Можно разработать грамотную программу действий в условиях кризиса, но кто будет главным антикризисным менеджером страны? Для меня совершенно очевидно: нынешние политические партии вместе с президентским секретариатом и правительством не определят спасительный вектор выхода из кризиса и перспективного развития страны.

После выхода из кризиса мир будет иным. Полувековая глобализация интернационализировали баланс между рисками и прибыльностью. Нобелевский лауреат Майкл Спенс говорит о том, что решения о повышении или понижении процентной ставки должны решаться всеми центральными банками сообща.

Антикризисному менеджменту Украины придется совмещать интересы ссудного капитала и промышленных компаний. Ссудный капитал тяготеет к модели свободного рынка и не намерен становиться даже частично простым агентом промышленных компаний, а промышленные компании стремятся к регулируемому капитализму с его предсказуемостью и хотели бы иметь облегченный доступ к кредитным средствам.

И еще: базовыми секторами экономики всюду считаются энергетика, транспорт, связь, продовольственный и финансовый сектор. Мы же придумали, что металлургия, химия и горно-рудная промышленность являются базовыми. В Украине имеют перспективу дальнейшего развития радиотехническая и радиоэлектронная отрасль, авиационная и космическая промышленность, энергетическое машиностроение, аграрный и продовольственный сектор. Важными, но не первостепенными, останутся металлургия, химия и горно-рудная промышленность. Отдельный вопрос — оборонная промышленность. Неизбежен передел рынков сбыта и доступ к ресурсам. Это понимают все и будут вооружаться. Думаю, лет на пятнадцать ОПК имеет неплохую перспективу.

Что у меня не вызывает сомнения, так это необходимость реиндустриализации. В первую очередь — высокотехнологичной и конкурентоспособной. В конце концов мы не столь огромная страна, чтобы правительство не смогло дойти до каждого более-менее значимого субъекта хозяйствования при грамотном и дееспособном антикризисном менеджменте…

Алексей Мойбенко: прежде всего, давайте избавимся от «комплекса меншовартости»

Именно киевские ученые Николай Стражеско и Василий Образцов впервые в мире описали клиническую картину острого инфаркта миокарда. Тогда, в начале прошлого века, эта болезнь была редкостью — диагностировались лишь единичные случаи заболевания. Сейчас инфаркт миокарда получил у нас в стране, к сожалению, большое распространение. Украина вышла на… первое место в мире по количеству сердечно-сосудистых заболеваний на душу населения и на четвертое по общему количеству такого рода больных.

Инфаркт — это закупорка коронарных сосудов сердца вследствие развивающегося атеросклероза и тромбоза. Чтобы спасти больного, в идеале нужно сразу же расширить сосуд и восстановить кровоснабжение сердечной мышцы. Есть два основных способа это сделать. Первый — тромболизис, когда растворяется тромб, закупоривающий сосуд, а второй — механическое расширение суженного сосуда специальным устройством — стентом или оперативно с помощью аорто-коронарного шунтирования. Но оба метода требуют времени и спецаппаратуры, подготовки больного и т. д. При этом времени в обрез — у врача есть каких-нибудь 40 минут, чтобы спасти сердце больного, так как в центре ишемического очага быстро возникает некроз. Если за имеющееся небольшое время помочь не удается, произойдет инфаркт миокарда. Естественно, случись беда в селе, далеко от больницы, спасти больного вообще не удастся.

К счастью, есть методы метаболической терапии, применимые везде и всегда. Их удалось разработать благодаря вкладу в изучение молекулярных механизмов, лежащих в основе острого инфаркта миокарда, директора Института физиологии им. А.Богомольца, академика Платона Костюка. Его замечательные работы по выяснению роли кальция и ионных механизмов регуляции нервной системы позволили не только понять тонкие процессы в сердечной мышце, но и сознательно подойти к поискам лекарств, избавляющих от беды.

Природа выбрала ионы кальция для регулирования жизненных процессов, в том числе и активации ферментов. Когда образуется очаг некроза, организм принимает его как относительно чужеродный, и старается избавиться. Он инициирует это избавление с помощью воспалительной реакции, используя свои внутренние, эндогенные системы. С помощью кальция организм активирует ферменты, в результате разрушаются клеточные мембраны. Очаг некроза распространяется. Одно дело, когда идет воспалительный процесс, например, на руке, а другое — в сердце, размеры которого ограничены, и каждый лишний сантиметр поражения ставит больного на грань жизни и смерти.

Изучив развитие патологического хода процесса, мы наметили метод лечения: нужно подавить эндогенную реакцию организма, то есть уменьшить активность ферментов, которыми организм старается убрать этот очаг некроза, нашли препараты, способные ослабить реакцию организма. Это биофлавоноиды, огромный класс веществ, имеющих растительное происхождение. Они содержатся в повседневных пищевых продуктах — в черном винограде, шоколаде, луке, черной смородине — и способны ингибировать катаболические, разрушающие ферменты.

В созданных препаратах мы используем подобные вещества, в частности кверцетин, в концентрированном виде. Такие препараты практически не токсичны. Их уже серийно выпускает Борщаговский химико-фармацевтический завод в Киеве. Но главное то, что лекарства можно использовать сразу после того, как поставлен диагноз «инфаркт», путем внутривенного введения. Препарат эффективен, уменьшает объем поражения сердца. Очень важно, что в результате длительных поисков ученых создано украинское лекарство, способное быстро помочь людям.

В разработке препарата для лечения острого инфаркта миокарда, названного «Корвитином» (от слов «кор» — сердце и «вита» — жизнь), принимали участие академик НАНУ А.Мойбенко, профессора Н.Максютина, Н.Мохорт, А.Пархоменко, к.х.н. А.Шаломай.