Ученые степени без спецсоветов

Депопуляция науки происходит в Украине быстрее убыли населения.

По данным Госкомстата, в 2000-2013 гг. население уменьшалось со скоростью примерно 0,5-0,6% в год, в то время как количество докторов наук, работающих в научных учреждениях, в 2010-2013 гг. уменьшилось на 820 чел., убывая со скоростью 2,5% в год, а за 2014-2015 гг. - еще на 410 чел., т.е. на 4%. При этом по данным того же Госкомстата, полное количество докторов наук (т.е. с учетом тех, кто не работает в научных учреждениях) за 2010-2013 гг. не только не уменьшилось, а даже выросло на 2020 чел. Такую же тенденцию демонстрирует численность кандидатов наук (PhD): за три года (2010-2013) в научных учреждениях количество кандидатов уменьшилось на 5500 чел., в то время как в целом по стране их количество выросло на 6100 чел.

Таким образом, специалисты высшей квалификации уходят из науки в другие сферы деятельности, не связанные с научными и научно-техническими исследованиями. Поскольку сотрудники научных учреждений все это время также продолжали защищаться, то реальное число докторов наук, покинувших за три года (с 2010-го по 2013-й) по тем или иным причинам научные учреждения, было, вероятно, выше 820, на которые указывает статистика. Через какое время доктора наук в украинской науке "закончатся", читатель может оценить сам, отталкиваясь от того, что в 2015 г. в научных учреждениях Украины работал 9571 доктор наук.

Ничего удивительного в этой грустной статистике нет. Из года в год Верховная Рада нарушает принятый ею закон "Про наукову і науково-технічну діяльність", согласно ст. 48 которого бюджетное финансирование науки не может быть ниже 1,7% ВВП. Реально же финансирование науки осуществляется на уровне 0,15-0,3% ВВП (по факту еще меньше. В бюджете на 2018 г. на науку выделяется 6 млрд. грн, т.е. чуть больше 0.2% ВВП). В абсолютных цифрах финансирование науки в Украине, естественно, несравнимо меньше, чем в США или ведущих европейских государствах, которые ассигнуют на науку 2-4% своих, намного больших ВВП. Но даже в маленькой Эстонии с населением в 32 (!) раза меньше, чем в Украине, в развитие науки вкладывается из государственных источников почти вдвое больше, чем у нас, причем это только треть полного финансирования. Ничего странного нет и в том, что почти полуторакратное падение ВВП Украины от 131 млрд долл. в 2014-м до 93 млрд долл. в 2016-м (по данным Всемирного банка) ускорило депопуляцию науки.

Разрушительное влияние экономического удушения на науку проявляется и в том, что параллельно с депопуляцией науки и уходом из нее тех, кто реально занимался научными проектами, растет число политиков, бизнесменов, псевдоученых, которые украсили себя учеными степенями, несмотря на то, что никогда в жизни наукой не занимались (см. статью "Аттестационная трагикомедия" (ZN.UA №1, 2018 г.). Незаслуженные регалии подрывают престиж ученой степени как оценки научной квалификации и свидетельствуют, как минимум, о безответственности и потере профессионализма, а возможно и о коррумпированности спецсоветов, в первую очередь тех, которые присуждают степени по гуманитарным наукам. К сожалению, подавляющее большинство этих подлогов остаются безнаказанными, поскольку оспорить решение спецсовета практически невозможно, если только соискателя не поймали на откровенном плагиате. Позорная плагиатная история с "диссертацией" Екатерины Кириленко - один из нечастых случаев, когда скандал прорвался в публичное пространство. Из сказанного следует, что система аттестации научных кадров в Украине требует срочного и радикального реформирования.

В отличие от казуса "доктора Пи" (Слюсарчука), где, по-видимому, имела место подделка документов, освященная подписями чиновников ВАК, дипломы, полученные политиками и бизнесменами, формально являются законными, поскольку степень присваивалась в результате легальной процедуры защиты в специализированном совете. Другое дело, что "диссертации", на основании которых присваивались эти фиктивные степени, никоим образом нельзя назвать "самостоятельными научными работами". Кто-то написал "статьи" и накропал "текст" (естественно, за деньги или услуги), другой согласился "оппонировать" на защите, третий выступил с поддержкой на заседании спецсовета, не краснея за глупости, которые приходится расхваливать, а четвертый, наоборот, промолчал, выслушивая полную чушь. Наконец, чтобы результат защиты был таким, "как требуется", большинство спецсовета должно было проголосовать "за" там, где при мало-мальски честной экспертизе должно было быть категорическое "пошел вон". Такие защиты опускали планку требований советов. Каждая следующая защита проходит под лозунгом "Ну чего вы от него/нее хотите! Мы пропускали и намного худшие работы". Эти, хотя и легальные, но явно нечестно полученные степени дискредитируют саму систему спецсоветов как способ экспертной оценки научной квалификации. И попытки что-то изменить, не выходя за рамки сложившейся системы - я имею в виду проекты "Порядку присудження наукових ступенів", предложенные МОН и Национальным агентством по обеспечению качества высшего образования (НАОКВО), - фактически консервируют ситуацию, а не разрешают накопившиеся проблемы.

Проект МОН к уже имеющимся в действующем "Порядку…" бюрократическим правилам, абсолютно абсурдным по их количеству, мелочности, а часто и по содержанию (например, почему-то ограничивается количество публикаций в электронных журналах, хотя авторитет журнала и качество публикаций в нем никак не коррелируют с тем, на каком носителе он издается) добавляет еще и новые. Предлагаемые изменения никак не могут улучшить качество защищаемых диссертаций. Похоже, что их единственной целью является стремление усилить контроль над наукой, гарантировав выживание бюрократической надстройки. В то же время в проекте МОН есть своя внутренняя логика: предполагается, что МОН берет на себя проверки диссертаций и защит "по форме", оставляя проверки "по сути" спецсоветам. Но проблема в том, что спецсоветы себя уже дискредитировали, а если их распустить и создать заново, то нет никаких гарантий того, что новые спецсоветы не повторят судьбу предшественников.

Проект НАОКВО предлагает жесткие меры борьбы с фальсификациями (лишение степени за плагиат с наказанием соискателей, спецсоветов, оппонентов и пр.). Это означает, что (в отличие от проекта МОН) проект НАОКВО претендует на проверку диссертаций "по сути". А как можно иначе выяснить, есть ли плагиат, если не изучать текст диссертации? По нормальной логике этим должны заниматься спецсоветы, т.е. проект НАОКВО изначально стоит на позиции недоверия к спецсоветам и неявно предполагает забрать у них, по крайней мере, часть функций. Это само по себе весьма странно, но остаются еще и другие вопросы. В частности, кто конкретно будет заниматься этими проверками, насколько профессионально и беспристрастно? Кто, кроме специалистов, может ответить на вопросы о новизне и актуальности сделанного в диссертации, отнюдь не менее важные, чем вопрос о наличии или отсутствии плагиата? Как может справиться одно агентство с таким объемом работы (сотни, тысячи диссертаций в год)? Наконец, остается вопрос "А судьи кто?". На примере антикоррупционных органов мы видим, что очень скоро возникает сомнение в добросовестности или профессиональности созданного органа и желание создать новый орган, проверяющий предыдущий.

На самом деле, если доверия к спецсоветам нет, то единственный выход - ликвидация их как института. О том, как в этом случае можно организовать присуждение ученых степеней, говорится ниже. Но вначале несколько слов о том, как в мире умудряются обходить грабли, на которые Украина опять и опять наступает.

Наука, прежде всего фундаментальная, в современном мире занимает особенное положение - деньги на научные исследования выделяют обычно те, кто едва ли может понять значение этих исследований. Это возможно только при очень высоком уровне доверия к науке. Например, каким должно было быть доверие к науке, чтобы ассигновать 10 млрд долл. на строительство Большого адронного коллайдера (БАК) под весьма неопределенные обещания то ли открыть, то ли закрыть бозон Хиггса, о котором никто из подписавших соответствующие решения не знал ничего, кроме, быть может, имени британского профессора Питера Хиггса? Правда, принятие таких решений облегчается тем, что даже побочные результаты больших проектов обеспечивают гигантский технологический прогресс. Например, всемирная паутина (WorldWideWeb - WWW) происходит из того же ЦЕРНа, где был построен БАК, а рентгеновские лазеры на свободных электронах для наследника БАКа Международного линейного коллайдера (ILC), уже функционируют, хотя окончательное решение о начале строительства ILC в Японии в 2020 г. еще не принято.

Доверие к науке в мире основывается на том, что сама наука непрерывно занимается самопроверкой. Любая статья проходит тщательное, даже придирчивое рецензирование, в котором участвуют как минимум два рецензента, обычно анонимных, и редактор, принимающий окончательное решение. Точно так же экспертируются заявки на гранты и отчеты об их выполнении. Проверяется все - новизна, правильность и обоснованность результатов, доступность изложения и его стиль, полнота цитирования. В правилах для рецензентов на сайтах журналов обязательно есть раздел об этике научных публикаций, в котором подчеркивается необходимость проверять рукопись на наличие плагиата, включая и самоплагиат. Случаи нарушения этических норм становятся предметом широкого обсуждения и заканчиваются весьма неприятными оргвыводами.

Тщательный взаимный контроль качества публикаций вместе с открытостью всех использованных методов и данных (это одно из обязательных условий опубликования) превращает мировую науку во всемирный мозговой штурм, в котором участвуют все, кто вовлечен в этот процесс. При этом степень эффективности каждого из исследователей характеризуется цитированием его работ. Именно цитируемость и опубликование в наиболее авторитетных журналах, а не формальные регалии вроде ученой степени являются главным предметом гордости. Награды, гранты, ученые степени и должности приходят вместе с широким цитированием.

В украинской науке, к сожалению, все совсем не так. Многие украинские журналы имеют ведомственную принадлежность. Это приводит к фактической невозможности анонимного рецензирования, а зачастую рецензирование вообще является весьма формальным, что не может не сказаться на качестве публикаций. Опубликование в крупных международных журналах весьма затруднено как из-за проблем с языком, на что в редакциях никто скидок не делает, так и из-за того, что стили статей на западе и в СССР (а мы недалеко ушли от советского стиля написания рукописей) сильно отличаются. Для западного стиля характерной является ориентировка на читателя - если читатель чего-то не поймет, то и ссылаться не будет. Поэтому изложение всегда является подробным с исчерпывающим освещением истории вопроса, текст тщательно отделывается, изобретательно иллюстрируется и снабжается выверенным ссылочным аппаратом. В некоторых журналах специально подчеркивается, что список литературы в статье имеет самостоятельную ценность. Для украинских авторов, часто имеющих лишь ограниченный доступ к современным журналам, а тем более монографиям, энциклопедиям, трудам конференций, составление полноценного списка литературы является трудной задачей.

Как следствие, большинство украинских ученых изолированы от мирового научного пространства, и заметный уровень цитирования не является достижимой целью, даже если научные результаты того заслуживают. Поэтому ученая степень и звание превращаются в единственную награду труда ученого и приобретают самодовлеющую ценность. Поскольку при этом на первый план выходит не объективная оценка работы ученого научным сообществом (публикация в престижных журналах и цитируемость результатов), а наличие кандидатско-докторских и доцентско-профессорских корочек, возникает почва для фальсификаций и имитации научной деятельности, в результате чего выдаются фактически фейковые дипломы о присуждении ученой степени.

Система спецсоветов была придумана как средство оценки научных результатов по существу. И до поры до времени она работала вполне успешно, особенно в естественнонаучных дисциплинах. Причиной этой успешности были, по сути дела, личные качества большинства членов спецсоветов - их квалификация, скрупулезность и, не в последнюю очередь, ответственность. Деградация спецсоветов, последствия которой мы сейчас наблюдаем, развивалась постепенно, по мере того, как в советы приходили те, кто сам проходил свои защиты, так сказать, "по облегченной процедуре". Сами члены спецсоветов, естественно, прекрасно знают, кто чего стоит, но разобраться со стороны в том, кто из них следует прежним традициям, а для кого участие в спецсовете - это просто лишняя регалия, невозможно. Тайное голосование, которое при оценке научных результатов является абсурдом, вносит в работу спецсоветов в их нынешнем виде элемент коллективной безответственности. Спецсоветы принимают к защите диссертации по широкому кругу вопросов, формально соответствующих их профилю. На каждой защите редко бывает более трех-четырех специалистов по узкой теме конкретной диссертации, а значит лишь часть спецсовета в состоянии оценить ее новизну и актуальность, а остальные имеют, в лучшем случае, общее представление о проблеме, выносимой на защиту. Но голосуют ведь все! И те, кто не является специалистами, "чтобы ничего не испортить", обычно голосуют "за", обеспечивая результат, который слабо зависит от мнения реальных специалистов.

Я вижу только один вариант, как перевернуть ситуацию с головы на ноги, поставив во главу угла именно качество научных публикаций и исключив почти полностью возможность фальсификаций.

Напомню, что для каждого научного журнала каждый год рассчитывается и публикуется т.н. двухлетний импакт-фактор (ИФ), равный количеству цитирований журнала в расчете на одну статью в течение двух лет после публикации. Считается, что величина ИФ характеризует популярность и авторитетность журнала. Ученую степень можно присваивать, основываясь на суммарном импакт-факторе (СИФ) публикаций соискателя, включая в эту сумму ИФ журнала для публикации без соавторов или его часть для совместной публикации. Можно договориться о том, что по достижении определенного порогового значения СИФ ученая степень присуждается по заявлению, сопровождаемому расширенной аннотацией научных трудов, объединенных общей темой. Вместо защиты проводится семинар или заседание Ученого совета, на котором после выступления соискателя и обсуждения принимается (или, в исключительных случаях, не принимается) решение о присуждении ученой степени.

У этого варианта есть свои достоинства и недостатки.

К достоинствам можно отнести то, что на защиту в этом случае всегда выносятся полноценные научные исследования, поскольку никакие фейки и никакой плагиат через систему рецензирования рейтинговых журналов не пройдут. Фальсификации невозможны, за единственным исключением того, что можно назвать "соавторской гуманитарной помощью", чего нельзя избежать ни при какой системе. Те, кто имеет нужное качество публикаций в рейтинговых журналах, становятся полноценными учеными международного уровня, у которых есть все возможности интегрироваться в международную научную кооперацию. Это вернет авторитет ученой степени как индикатора квалификации. Отпадает необходимость решать задачу подбора оппонентов, что в условиях весьма небольшого научного пространства Украины и с учетом существующих ограничений (не более одного из спецсовета, нельзя из своего института, нельзя из "других наук", нельзя из-за границы) бывает неразрешимой задачей. Исключается сама возможность коррумпированности спецсоветов ввиду их отсутствия.

Хочу напомнить также, что как действующий "Порядок…", так и проекты, предлагаемые МОН и НАОКВО, требуют, чтобы определенная часть работ соискателя была опубликована за границей или в отечественных журналах, включенных в наукометрические базы. Однако эти условия , сами по себе, не гарантируют достаточно высокого уровня журнала и, соответственно, публикации. Известно, что как у нас, так и в России есть журналы типа вестников университетов, включенные в Скопус. Есть коммерческие китайские журналы, где платишь деньги и публикуешься. Опубликование в таких изданиях удовлетворяет формальным требованиям существующего "Порядку…" и проектов, предлагаемых МОН и НАОКВО, и потому облегчает набор нужного количества публикаций. Но рецензирование в этих журналах является чисто условным, так что качество работы фактически не контролируется. К достоинствам предлагаемой системы присвоения ученых степеней с опорой на СИФ можно отнести то, что публикации в таких изданиях никак не скажутся на подсчете суммарного импакт-фактора, поскольку все эти журналы имеют нулевые ИФ.

Главной трудностью предлагаемого варианта присвоения ученых степеней является то, что типичные значения ИФ различаются для разных научных направлений, потому что они зависят от количества ученых, работающих в той или иной области. Поэтому невозможно выработать универсальное пороговое значение СИФ, одинаковое для всех специальностей.

Понятно, что сразу полностью перейти на СИФ-систему невозможно. Для этого потребуется некоторое время. Параллельно можно временно сохранить спецсоветы, устранив, насколько это возможно, "коллективную безответственность". Это можно сделать, возложив права и обязанности по оценке диссертации на "спецсовет специалистов" - специальную комиссию из 5-7 специалистов по теме конкретной диссертации, которая формируется в момент принятия диссертации к защите и после обсуждения диссертации в процессе публичной защиты на заседании "большого спецсовета" принимает решение о присуждении ученой степени открытым (!) голосованием. В таком случае, именно члены "спецсовета специалистов" несут личную ответственность за качество выполненной экспертизы.

К сожалению, так или иначе, все упирается в деньги. Украинская наука находится фактически в коматозном состоянии. Для того, чтобы ситуация в ближайшее время не рассыпалась, необходимо ослабить экономическую удавку и принять решение о том, что государство возвращает бюджетное финансирование науки на уровень не ниже 1,7% ВВП, как предусмотрено законом, причем это решение должно содержать четкую "дорожную карту" увеличения финансирования. Если немедленно не выполнить эти "реанимационные процедуры", то вопрос об аттестации научных кадров отпадет сам собой.