ТРИ СОВЕТСКИХ МИФА УКРАИНСКОЙ НАУКИ

Б ольшинство ученых в пе-

чати и на конференциях, проведенных общественными организациями, выступило за реорганизацию украинской науки в рамках мирового опыта. Большинство руководителей науки в печати и на совещании, организованном государственной комиссией, выступило за сохранение структуры и существующих ценностей. Таким образом, в украинской науке сформировалось два мира, водораздел между которыми лежит, за небольшими исключениями, на уровне директора института.

Чтобы проанализировать природу и следствия этого водораздела, необходимо вернуться ко временам СССР, где была сформирована структура и ценности украинской науки, и рассмотреть их в контексте опыта мировой науки.

Как известно, в СССР была создана целая система идеологических, экономических и других мифов. Большиство из этих мифов сегодня получило адекватную оценку. Однако наиболее живучими оказались научные мифы, которыми и сегодня кормят украинский народ (и его руководство).

Миф первый состоит в том, что административно-командная система организации науки является эффективной. Этой системой наука СССР была разделена на академическую, вузовскую и отраслевую со своими структурами управления. Во главе науки как ее штаб была поставлена академическая наука. Аналогичные структуры были созданы в республиках, но с подчинением Москве. Создание такой вертикали преследовало далеко идущие политические цели. Миф об эффективности административно-командной науки и сегодня на вооружении у руководителей науки Украины.

Однако сравнение с мировым опытом показывает, к каким серьезным негативным последствиям приводит этот миф.

Второй миф заключается в том, что слово «наука» стало синонимом словосочетания «наука Академии наук». Следовательно, только в Академии наук работают настоящие ученые и делается настоящая наука. Этот миф является естественным следствием первого мифа о построении науки во главе с Академией наук. Главная наука и должна стать единственной. Да, существует еще и вузовская и отраслевые науки. Но создавалось общественное мнение, что поскольку профессорско-преподавательский состав перегружен преподавательской работой, то не может реально заниматься наукой. Ну а отраслевая наука - это вообще не наука, а техника. Так ли это - можно увидеть на примере сравнения сегодняшнего научного потенциала НАН и Минобразования Украины. По официальным данным научный потенциал НАН составляет не менее 27%, а Минобразования - около 10%. По статистическим данным в НАН имеется около 17 тысяч научных сотрудников (около 2 тысяч докторов наук) плюс научной работой занимается около 2,5 тыс. аспирантов и докторантов - всего около 20 тыс. человек. В Минобразования научной работой занимается около 20 тыс. научных сотрудников, около 35 тыс. профессорско-преподавательского состава (около 4 тыс. докторов наук), около 12 тыс. аспирантов и докторантов. Всего 67 тысяч человек. Это не считая нескольких десятков тысяч студентов старших курсов. Из этих цифр никак не получаются официальные данные. Расхождение более чем в 10 раз. Так может быть, дело в научной продукции? Как показывает анализ, количество публикаций на одного занимающегося наукой в Минобразования примерно такое же, как в НАН Украины. Может быть, эти публикации - существенно худшего качества? Тоже нет, поскольку количество цитирований и число обобщающих монографий на количество статей в Минобразования примерно такое же, как в НАН Украины.

Так откуда же взялись цифры , приведенные выше? Для этого нужно посмотреть бюджет науки. И действительно, НАН получает 27% от бюджета, а Минобразования - 10%. Но эти цифры не имеют никакого отношения к научному потенциалу. (Если исходить из общего количества ученых Украины, выполняющих исследования - 207 тысяч, - то доля НАН не будет превышать 10%).

Миф третий. Академия наук является и должна остаться флагманом фундаментальной науки. То, что это - миф, можно ясно видеть на примере НАН Украины, где 70-80% институтов - технического профиля. О прикладном характере академической науки свидетельствуют также многочисленные экспонаты академии в виде приборов, механизмов и тому подобного на выставках научных достижений. Причем вследствие того, что называют «патонизацией» науки (создание инженерных центров, требование экономического эффекта и т.п.), понятие фундаментальной науки было деформировано и в среде самих ученых. Возник такой неизвестный мировой науке термин, как фундаментальные исследования в области технических наук. Здесь не лишне сравнить результативность науки стран, исповедующих разные принципы. Причем следует сравнивать результаты, которые действительно изменили наши научные представления об окружающем мире. Таким мерилом являются Нобелевские премии. За последние 25 лет перед распадом СССР ученые США получили 77 Нобелевских премий, а ученые СССР - 2. Ученые же Украины не получили ни одной Нобелевской премии за все время их существования. В то же время ученые Франции имеют 19 Нобелевских премий. Так, может, украинская земля не родит талантов? Нет, это не так. 7 ученых, родившихся и работавших на территории Украины, стали лауреатами Нобелевской премии за ее пределами.

Т еперь хотелось бы вер-

нуться к анализу обсуждения вопроса о реорганизации науки в рамках двух научных миров.

На конференциях, организованных научной общественностью, в которых принимали участие ученые всех ветвей науки, основное внимание было уделено вопросу повышения эффективности науки путем поднятия статуса ученого. Была сформирована концепция организации науки, где главным является поднятие роли ученого в управлении наукой и создание общегосударственной общности ученых одной специальности вне зависимости от ведомственной принадлежности. Для работы по реализации этой концепции был избран координационный совет. Вывод, который можно сделать, состоит в том, что ученые обеспокоены общим положением в науке, а не только своим личным благополучием в ней.

Теперь о совещании, созванном государственной комиссией по реорганизации науки. Здесь также присутствовал широкий круг участников, представляющих все ветви украинской науки. Совещание сопровождалось выставкой научных достижений. Однако режиссура собрания состояла в том, чтобы дать слово только руководителям науки и членам НАН Украины. Практически никому из представителей неакадемической науки слова не дали, как не дали слова и академическим диссидентам. Поэтому здесь был представлен только один мир - мир руководителей науки (главным образом - руководителей НАН Украины). Как следствие, никакого анализа причин кризисного состояния науки в Украине, за исключением некоторых положений из речи Л.Кучмы , на этом совещании не было. Выводы большинства выступавших сводились к тому, что если государство добавит денег и прав НАН Украины, то все проблемы науки будут решены. Следует однако отметить, что все же в материалах комиссии, а также в выступлениях на совещании высказывались конкретные предложения, если и не по существенному улучшению состояния науки, то по его частичному исправлению.

Но хотелось бы сделать замечания к способу реализации этих предложений. Так, высказывалось хорошее предложение об организации Научного совета при Президенте. Но, если этот совет будет создан только из руководителей НАН Украины или из руководителей науки республиканского масштаба, от него будет больше вреда, чем пользы, поскольку он закрепит социалистические принципы в науке, и мифы СССР надолго станут государственными мифами Украины.

Рассматривалось хорошее предложение о создании фонда фундаментальных исследований. Однако, если этот фонд будет передан в НАН Украины или в орган, в котором ей будет принадлежать контрольный пакет акций, то будет нанесен вред не только науке, а и высшему образованию (см. миф 3).

Подготовлен указ Президента об учреждении стипендий выдающимся ученым. Но присуждение этих премий предполагается возложить на Комитет по государственным премиям Украины, фактически подконтрольный НАН Украины. Естественно, что большинство «выдающихся ученых» составят представители НАН. В таких условиях более обьективно было бы установить квоту для разных ведомств, пропорциональную их кадровому потенциалу высшей квалификации.

Наконец о главном выводе совещания: все беды науки Украины - в уровне ее финансирования. Не приумаляя значения вопроса, автор статьи, однако, убежден, что это не так, и даже возобновив уровень финансирования 1990 года, мы не восстановим уровня науки Украинской ССР. Это связано со следующими причинами. Во-первых, структура нашей науки была создана под другие задачи (см. истоки мифа 1) и в новых экономических и социальных условиях будет работать еще хуже, чем раньше. Во-вторых, существенно ухудшился кадровый состав науки. Здесь - и уход квалифицированных кадров, и отсутствие пополнения молодыми учеными. В-третьих, существенно постарела материально-техническая база, а приборостроения в стране практически уже нет и.т.д.

О сновной вопрос - о на-

правлении реформирования науки - в силу изложенного выше обсуждался только миром ученых. И в связи с этим анализировался мировой опыт организации науки. Как известно, единая, не разделенная по ведомствам мировая наука все же формируется вокруг университетов. Возникает вопрос: а почему? Прежде всего потому, что наука и образование неотделимы. Триединая задача науки - это образование, научный результат и новые технологии. Во многих странах руководство ими осуществляется одним министерством: например, в ФРГ - министерством образования, науки, исследований и технологий. Там же, где есть научные организации, подобные нашим государственным академиям, они выполняют совершенно другие функции. Так, например, подведомственные обществу Макса Планка (аналог НАН Украины) институты в ФРГ живут в условиях постоянной внешней экспертизы, французский аналог НАН имеет 70% лабораторий, совместных с вузами... И ни в одной стране (Ливия или Северная Корея - не в счет) никто не обладает монополией на научную истину.

Во-вторых, наука, сосредоточенная вокруг вузов, - наиболее дешевая наука: на единицу затрат здесь можно получить наибольший результат. Это определяется тем, что научно-технический потенциал используется дважды: в научной работе и в обучении. Производство научного продукта и обучение при этом совмещены: научная работа поддерживает высокий уровень профессорско-преподавательского состава, разработанные технологии одновременно получают кадровое сопровождение.

В-третьих, организация вузовской науки соответствует задачам рыночной экономики. Это связано с тем, что научная работа в вузах ведется, как правило, небольшими автономными коллективами, способными гибко реагировать на потребности рынка. В этой работе участвует студенческая молодежь, легко восприимчивая к новым идеям.

Возникает вопрос: а подходит ли нам этот мировой опыт? Для ответа проанализируем сегодняшнее состояние вузовской науки в Украине. Ее принципы были заложены еще в СССР. Однако вузы в силу своей специфики (многопрофильности подавляющего большинства из них) избежали того уровня административно-командного единоначалия, который установился в академической (да и в отраслевой) науке. Кроме того, в последние 15-20 лет перед распадом СССР основным источником финансирования вузовской науки стала хоздоговорная тематика, а ученые вузов были поставлены в условия, когда только их действительный уровень давал возможность найти заказчика. В результате в вузовской науке в большей мере сохранились начала, характерные для мировой практики. Поэтому и имели лучшие вузы такую же научную эффективность, что и академические учреждения (при затратах в несколько раз меньших). Это же обеспечивало и достаточно высокий уровень образования.

К сожалению, за годы независимости вузовская наука Украины понесла не меньшие потери, чем академическая. Действовали здесь как общие причины, так и ряд дополнительных факторов. Так, в результате ошибок руководства Минобразования была уничтожена научная среда в рамках самого министерства (ликвидированы координационные советы, базовое финансирование передано вузам и т.д.). Введением контрактной системы в ее теперешнем виде значительно урезаны права традиционного университетского самоуправления и создан механизм расправы с неугодными. Кроме того, вузовская наука практически потеряла хоздоговорную тематику, которая давала до 90% всего обьема финансирования. Результатом стал глубокий кризис, который может иметь катастрофические для всей нашей науки последствия, ибо способен подорвать воспроизводство квалифицированных кадров. И все же наша вузовская наука по своим задачам, структуре и организации еще может служить основой для создания системы науки, более или менее отвечающей мировому опыту.

Возможно ли это в наших условиях, а если да, то кто этому мешает? Чтобы ответить, проанализируем новые формы организации науки, которые возникли «снизу» в условиях демократизации общества. Я имею в виду общественные академии, появившиеся и как протест против административных начал в науке, и как попытка приспособить к нашим условиям апробированные опытом развитых стран рецепты. Такие академии имеют разную структуру и разный потенциал. Некоторые из них действительно трудно назвать обществами ученых. Но некоторые обладают потенциалом, не уступающим государственным академиям, и даже при отсутствии бюджетного финансирования успели немало сделать для науки Украины.

Для примера хотел бы сказать об Академии наук высшей школы Украины. Она была создана в ноябре 1992 года с целью поднять уровень вузовской науки, реализовать демократические начала, объединить науку и образование. Сегодня академия имеет 20 отделений, охватывающих более широкий круг вопросов, чем НАН (есть отделения морских наук и технологий, военных наук и т.д.). Региональными объединениями во всех областях и в Крыму АН ВШ Украины охватывает всю территорию Украины, а не только несколько традиционных научных центров. В работе академии принимает участие более 2500 докторов наук, которые представляют вузы пяти министерств. 290 лучших ученых - докторов наук были избраны академиками при использовании самого демократического принципа отбора, когда в голосовании могли принимать участие все доктора наук по соответствующей специальности. Получила АН ВШ Украины и признание ученых других академий (в ее состав избраны академики и члены-коррреспонденты всех государственных академий), а также международное реноме (ученые США, Италии, Австрии, Польши и других стран являются ее почетными членами).

И в то же время АН ВШ Украины испытывает постоянное противодействие со стороны административно-командной системы, особенно в лице руководства государственных академий. Звучат слова, что такой академии нет, что ее следует запретить как организацию академического типа. И убеленных сединами метров ничуть не смущает, что такой запрет не соответствовал бы принципам правового государства, поскольку понятие «академия» появилось еще в Древней Греции и не является чьим-либо товарным знаком, а звание «академика» не является государственной должностью, а лишь признанием научных заслуг со стороны наиболее обьективных судей - собственных коллег-ученых. Но, к сожалению, слишком твердо усвоены многими принципы организации социалистической науки СССР...

К акая же линия победит в

украинской науке? Как следует из недавнего всеукраинского совещания, все шансы на успех имеет линия администраторов от науки, что безусловно приведет к углублению кризиса в нашей науке, а в близкой перспективе - и к ее гибели. Позиция нескольких сотен научных бюрократов сегодня оказывается сильнее, чем позиция многих десятков тысяч людей, занимающихся научными исследованиями. Жива еще «социалистическая наука» со всеми ее мифами. Но некоторый оптимизм внушают слова из выступления Л.Кучмы на Всеукраинском совещании ученых о том, что вопрос еще не закрыт.