СТАЛ НЕЗРЯЧИМ ТЕЛЕСКОП...

Немало разных бед предсказывают для Земли прорицатели разного толка. Падение на планету космических пришельцев — астероидов и метеоритов, всемирный потоп от смещения земных полюсов и глобального потепления, землетрясения... Вот и скоро состоится очередной парад планет, явление, утверждают, тоже небезопасное. 5 мая на «линейку готовности», кроме гигантского Юпитера, который в восемь раз светлее бледно-желтого Сатурна, красного Марса и близкой нам Луны, встанут также Меркурий и Венера. Однако ничего «такого» ожидать не стоит — ведь предыдущий парад не принес никаких бед, хотя в феврале 1962 года в нем участвовали все планеты, к тому же при полном затмении Солнца. В среднем же парады планет происходят каждые 57 лет. Следующий многие из нас увидят только 8 сентября 2040 года... Сообщения о больших и малых планетах, астероидах и метеоритах, блуждающих во Вселенной и угрожающих всему живому на Земле, нет-нет да и вызывают вопросы: а что же астрономы, что видит телескоп?

Мой собеседник — известный украинский астроном, ведущий научный сотрудник Главной астрономической обсерватории НАН Украины кандидат физико-математических наук Александр ПУГАЧ.

— Одна из российских газет, Александр Федорович, как-то опубликовала информацию, что Земля, оказывается, была за несколько часов до своей гибели. Мол, только она ушла с определенной точки своей орбиты, как на ее месте оказался гигантский астероид. Упади он на Землю и, как говорят, все, конец... Можно сказать, тогда пронесло. А если снова вдруг?

— Не надо паники. Ведь возможность попадания на Землю какого-то космического тела очень мала, она исчисляется миллиардными долями. Тем более, если речь идет об очень крупных объектах. Скажем, сообщается, что астероид пролетел на расстоянии 500 тысяч километров от Земли. Но, что такое эти полмиллиона километров в масштабах Солнечной системы!? Потому именно с таких позиций и утверждают, что астероид пролетел близко... К тому же замечу, не в обиду вашим коллегам: ко всему, что пишут журналисты, следует относиться с определенной долей осторожности...

— А возможно ли, что пока мы с вами тут беседуем, в Голосеевском лесу, к Земле уже приближается какой-то космический пришелец?

— Вполне возможно. Ну и что? Космические тела много раз приближались к Земле, падали на нее. Небольшие метеоры постоянно бомбардируют нашу атмосферу, сгорают в ней, не причиняя никакого вреда. Здесь надо оценивать так называемые вероятностные характеристики. Ведь кто точно может сказать, что такой-то объект летит к Земле и тогда-то с ней встретится. К тому же следует учитывать, куда упадет астероид. Попадет ли он на грунт, на котором стоит наш Киев, а это кристаллический щит, или на землю Западной Сибири... Это бывает раз в сто миллионов лет, потому на протяжении нашей жизни такое, скорее всего, не случится. Учтите также, что многие государства построили мощные телескопы, диаметр зеркала которых достигает 8—10 метров, и ведут постоянное наблюдение. Существует и противоастероидная служба, появилась возможность физического предотвращения угрозы из космоса. Есть и проекты, позволяющие влиять на траекторию полета небесных тел, если вероятность их падения на Землю угрожающая, опасная. Приоритет в этом принадлежит высокоразвитым странам. К сожалению, речь не о нас. Украина участвует в этой работе как наблюдатель. Самый крупный телескоп у нас в Крыму, диаметр его зеркала — 2,6 метра. Россия, для сравнения, имеет 6-метровый телескоп.

— Следует ожидать, что и Главная астрономическая обсерватория нашей страны, скажем так, видит далеко во Вселенной?

— Так вообще нельзя сказать. Малые объекты мы можем наблюдать за сотни тысяч километров, а далекие галактики — за миллиарды световых лет. Тем более что визуальные наблюдения сейчас — удел отстающих. Современный уровень — когда телескоп управляется за тысячи километров, через спутниковые каналы связи, он автоматически наводится, экспонируется... Фантастика!

— Это, надеюсь, о нас?

— К сожалению, нет. Утверждаю так в контексте, который переживает вся наша наука, не только астрономическая. Вы видели здесь хотя бы один открытый телескоп? Нет. И не только потому, что сейчас день, а в Киеве — далеко не лучшие астроклиматические условия — туман, облачность, дожди... Как можно вести наблюдения, если отключают электроэнергию, нет средств для приобретения научного оборудования, командировок и прочее?

Некоторым нашим сотрудникам удается связаться со своими коллегами на Западе, поехать туда поработать. Но разве это решение вопроса? Да и не всем желающим туда открыт путь. Ведь это не более чем личные контакты. Кому хочется быть обузой? Нужен государственный подход к такой работе. Горько сознавать, но наука сейчас находится в крайне угнетенном состоянии, и особенно — астрономия. Это прежде всего потому, что она относится к числу фундаментальных, не дает прибыли, ее нелегко, невозможно подчинить коммерции. Мы ведь можем выпускать, если не говорить о науке, разве что астрономический календарь. Эта наука, как никакая другая, дает нам возможность понять, что человек выходит в космос не тогда, когда он запускает первый спутник или космонавт появляется на орбите, а когда люди начинают понимать, что все происходящее на Земле отражает те процессы, которые проявляются во всей Солнечной системе, галактике. А чиновники от науки вдруг принимают «соломоново» решение — исключают астрономию из школьной программы. Детей, мол, надо учить как торговать, что рекламировать, проявлять такие качества, чтобы выделиться среди других... Возможно, я сгущаю краски, однако скажу, что Украина лишилась какой-то части своего духовного будущего. Ведь нельзя же духовность сводить к ношению красных шаровар и пению народных песен... Астрономия — наука будущего. Загляните в историю: те государства, где по-настоящему занимались астрономией, были цивилизованными державами. Кто сейчас, например, наиболее активно ведет астрономические исследования, создает самые крупные телескопы? Американцы, немцы, японцы, англичане, французы, испанцы... Чем выше астрономизация знаний — тем выше статус государства.

— А мы? Ведь и в бывшем Союзе, и в Украине тоже, как говорят, не сидели сложа руки. У нас немало специалистов мирового уровня. Есть своя наблюдательная база...

— Все это так. Наш интеллектуальный потенциал на Западе ценят очень высоко. И многие наши специалисты поехали туда работать. Однако по своему опыту знаю, что их там беспощадно эксплуатируют. Ведь, чего греха таить, в бывшем СССР наука была поставлена если не лучше, то, во всяком случае, не хуже, чем в Соединенных Штатах. Сколько у нас было специалистов, которые своими силами создали то, что создала объединенная Европа вместе с Америкой? Советский Союз долгое время был первым в мире — имел самый крупный телескоп, диаметр зеркала — 6 метров. И теперь, несмотря на общий упадок, наша администрация делает все для сохранения научного потенциала. А это, без преувеличения, титанические трудности. Наш директор доктор физико- математических наук академик НАН Украины Ярослав Яцкив умудряется «выбивать» средства и для хозяйственных нужд. У нас зимой даже ни разу не отключали отопление... В свое время АН Украины создала на Кавказе собственную современную астрономическую базу. Строили ее, как говорится, всем миром, в работах принимали основное участие сотрудники нашей обсерватории. Там установлен телескоп, диаметр зеркала которого — два метра. Представляете, какая, это машина! Это был крупнейший телескоп нашей обсерватории. Однако о нем теперь приходится говорить как о делах давно минувших дней: обсерватория на горе Терскол потеряла республиканский статус, изменился характер ее подчинения, телескоп ныне входит в состав Международного научного центра. Там уже хозяйничают несколько юридических лиц, в том числе и ученые Кабардино-Балкарии — телескоп находится на территории этой республики ... Да и кто из наших сотрудников может отправиться на Терскол, почти за две тысячи километров, если поездка туда стоит около 200 «зеленых», а зарплата в среднем, составляет 40—50 долларов. Есть также очень хорошая обсерватория в Крыму, там второй по размерам телескоп в бывшем Союзе — диаметр его зеркала, как было сказано, 2,6 метра. Ему, если не изменяет память, уже более сорока лет. Мы просим крымчан разрешить нам понаблюдать, как и раньше. А те отвечают, что охотно предоставили бы нам такую возможность, если бы не одно «но». Телескоп, мол, погибает, в прямом смысле этого слова. Оказывается, совсем изношен трос, которым поднимают так называемое забрало, крышу телескопа. Работать там опасно — не приведи Бог, трос оборвется, забрало упадет, все разрушит... А трос, между прочим, стоит 400 долларов, однако уже несколько лет обсерватория не может собрать такие деньги, чтобы купить новый. Вот так и наблюдаем...

— Все, говоря образно, в такой туманности... Виден ли свет в конце тоннеля?

— Конечно. Мне кажется, все-таки мы находимся не в худшем положении, чем другие. Будем оптимистами.