Реформа науки: бегом по лестнице вверх

Состояние отечественной науки (да разве только науки?) в последние годы напоминает скатывание по лестнице вниз. Это подтверждают неутешительные данные статистики. Об этом с огромной обеспокоенностью за судьбу нашей науки не устают говорить прогрессивно мыслящие ученые.

Однако в продолжение многих лет все призывы к реформам, все программы и концепции реформирования украинской науки уходили в пустоту. Одним из следствий невостребованности отечественной науки экономикой стало своеобразное (чтобы не сказать пренебрежительное) отношение к ней со стороны как властно-олигархических кругов, так и общества в целом. Потому и неудивительно, что украинцы в преимущественном большинстве не относят реформу науки к числу первоочередных реформ, о чем свидетельствуют результаты социологического опроса, проведенного в декабре 2014 г. по инициативе еженедельника "Зеркало недели. Украина" Киевским международным институтом социологии (ZN.UA, № 50, 2014 г.). Вопрос реформы сегодня стоит особо остро. И отложить его в долгий ящик уже нельзя, как раньше, по вполне понятным причинам: а) тяжелой экономической ситуации в стране и резкого сокращения бюджетных средств на финансирование науки, б) критического возраста украинской науки, в) реальной угрозы для Украины уже в ближайшие годы вовсе оказаться среди неразвитых стран.

Дискуссионной площадкой для обсуждения и доработки концепции реформирования научной сферы в Украине стал парламентский комитет на науке и образованию. Уже на первом заседании рабочей группы ее участникам - представителям научных и общественных организаций, народным депутатам - удалось достичь консенсуса по некоторым ключевым вопросам предстоящей реформы. Так, не возникло существенных разногласий в вопросах создания Национального научного совета (при Кабмине),

Национального фонда исследований (для аккумуляции средств на науку), изменения системы финансирования науки (соотношение между базовым и грантовым финансированием должно заметно измениться в пользу последнего), новых подходов в вопросах мотивации научных работников и их карьерного роста; также все сошлись на том, что главной научной организацией страны должна и впредь оставаться Национальная академия наук. Было много других интересных предложений, касающихся улучшения научной деятельности. В то же время архиважная проблема - как создать эффективную схему "наука - технологии - экономика/бизнес" - осталась практически вне обсуждения. Из семиминутной презентации "Концепции комплексного реформирования научно-технической сферы в Украине", предложенной Фондом национального развития и инноваций (NDI Fоundation,) сложно выкристаллизовать все то, что важно для понимания заложенных в концепции идей. Поэтому я обратилась с вопросами к одному из авторов концепции, вице-президенту Центра новых технологий, академику УАН Давиду Статникову.

- Давид Самуилович, прежде всего, многих интересует, что представляет собой Фонд национального развития и инноваций, и чем он занимается.

- NDI Foundation - это некоммерческая организация, деятельность которой направлена на развитие знаний на рынке новых технологий и участие в поддержке перехода Украины к технологической экономике. Фонд одним из первых в Украине стал заниматься реализацией комплексной программы для всесторонней поддержки создания технологических компаний - от генерации новаций до их воплощения в конкретный бизнес. Это молодая организация, в которую входят неординарно мыслящие люди (не старше 35 лет, кроме меня) - научные работники, менеджеры, представители бизнеса.

В чем у нас сегодня большая проблема? В Украине практически не было ни одного менеджера, способного реализовать новую технологию, иначе говоря, сделать из научной разработки товар.

Хочу заметить, что законопроект о научной и научно-технической деятельности, который представлялся в ВР ранее, был посвящен преимущественно вопросам социального обеспечения ученых. Я, конечно, понимаю, в каком, порой унизительном, положении находятся украинские ученые, и это обязательно нужно решать, но ведь суть реформы не только в этом. И я хочу донести до тех, кто может делать реформу, как и куда двигаться, как решить все накопившиеся проблемы, с учётом сегодняшних украинских реалий и как сохранить уникальную украинскую науку и ее авангард – НАНУ.

- Упомянутый вами прежний законопроект не дошел до парламента и вообще снят с обсуждения.

- Правильно сделали. Он не имеет отношения к реформе науки.

Я предложил собрать группу молодых, перспективно мыслящих, деятельных людей, так как сомневаюсь, что люди моего поколения, тем более живущие в этой среде, способны реально что-то изменить. Эта небольшая группа и разработала концепцию, "обкатав" ее на встречах с директорами нескольких институтов НАНУ, менеджерами по коммерциализации новых технологий, бизнесменами. Много полезных замечаний высказали также бывшие украинские ученые, работающие в настоящее время в США, Израиле, Канаде.

- Вы долго жили за рубежом, а сейчас вернулись в Украину. Почему?

- Я прожил в Испании более шести лет. Там у меня была технологическая фирма, я читал лекции по управлению инновациями в университетах Малаги, Барселоны, занимался коммерциализацией украинских инновационных технологий и организацией инновационных компаний в разных странах. Много ученых уехало в свое время из Украины, и далеко не все смогли там реализовать себя. Мой первый опыт за рубежом был чисто семейный - я помог своему брату создать в США компанию, которая существует и сейчас (брат, к сожалению, погиб несколько лет назад). Кстати, на сайте компании имеется информация, что она создана по разработкам выдающегося русского ученого Ефима Статникова. (До эмиграции брат жил в России). Затем я создал в Испании свою компанию - она занималась новыми технологиями в строительстве. Помогал также и нашим ученым.

Сотрудничая с Университетом г. Малага, я стал членом клуба интеллектуалов. Это собрание людей, размышляющих о том, как будет развиваться мир в ХХІ в. (С периодичностью в два-три года мы собираемся и сейчас). Базовым положением для этих размышлений и прогнозов стало заключение Комиссии по национальной безопасности США (созданой в 1998 г.): "Новые социальные и политические изменения в мире в ближайшие 25 лет будут, совершенно очевидно, возникать из основных научных достижений и технологических инноваций". Что и подтвердилось последующим ходом истории. В этом клубе принимал участие известный японский урбанист Мацумото. Еще в 1974 г. он составил прогноз развития мира, и ни в чем не ошибся. Следует обратить внимание: в странах, которые развиваются на основе новых технологий, социально-экономических катаклизмов (кризисов) практически не было. О природных катастрофических явлениях я не говорю. То есть мир реально развивается на основе новых технологий.

Но я немного отвлекся. Почему вернулся, спрашиваете? Во-первых, я киевлянин, тут родился и жил, здесь мой родной дом, близкие мне люди. Моя жена украинка, коренная киевлянка. По натуре я человек "привязывающийся", и меня всегда тянуло в родной Киев. А во-вторых, наступил момент, когда за рубежом мне стало неинтересно. Моей деятельной натуре захотелось каких-то перемен. Все эти годы я много размышлял об Украине, и мне не давало покоя то, что страна катится вниз. Чем я могу помочь?

В 2006 г. я закрыл свой бизнес в Испании и вернулся в Украину. Буквально через день пошел к Борису Евгеньевичу Патону и показал ему программу "Наука - технологии - экономика/бизнес".

- До этого вы были знакомы с Патоном?

-Еще бы! Я с 1962 года в украинской академии, а начиная с 1973-го, более 20 лет я занимался организацией и строительством предприятий на базе разработок НАН Украины, работая все эти годы рядом с Борисом Евгеньевичем. В начале 70-х им было положено начало, одним из первых в мире, центрам хай-тек (НТК, МНТК, инженерные центры и др.). От фундаментальной науки к производству - это была идея Б.Патона, и Академия наук Украины именно так начала перестраивать свою структуру. Мы строили уникальные объекты и инженерные центры, где проводились затем эксперименты и выпускалась опытная научная продукция, приносившие мировую славу украинской науке. Примером Украинской академии воспользовались в те годы США. В 2007-м я был на встрече с госпожой Петрофф, советником по вопросам науки в Госдепе США, и она сказала об этом откровенно.

Поэтому, приступая к реформе научной сферы, нам нельзя, как говорится, рубить с плеча. Необходимо сохранить структуру НАНУ, ее самоуправляемость, уникальные научные школы, сохранившиеся только в Большой академии. Но ученые, представляющие сегодня эти школы (генетики, кибернетики, микробиологии, биохимии, материаловедения и некоторые другие, - не ниже мирового уровня, а многие и выше), преимущественно преклонного возраста. Есть неплохая наука и в университетах, но научных школ там практически нет.

При том, что настоящая наука в Украине сохранилась, практически, только в НАНУ, наша научная инфраструктура - одна из самых больших в мире. Только в НАНУ насчитывается 170 научных и около 50 обслуживающих организаций. Добавим сюда отраслевые академии - почти 130 научных и около 30 обслуживающих структур. В системе вузовской науки - более 130 научных и свыше 50 обслуживающих организаций. Еще более 100 научных организаций - в министерствах и ведомствах. Для сравнения: в Великобритании - около 200 государственных научных учреждений и 200 вузов, в Польше - приблизительно 100 и 130 соответственно, в Германии - 220 и 78.

- И что вы предлагаете - забрать/урезать/сократить?

-На наш взгляд, чтобы сохранить отечественную науку, и чтобы она могла нормально развиваться, необходимо предпринять некоторые непопулярные меры.

Первое. Сохранить НАНУ и её научную структуру, более того, повысить ее роль как главного научного стратега и исполнителя научных исследований. При этом академия должна оптимизировать свою внутреннюю инфраструктуру, освободиться от неэффективных, а то и просто лишних учреждений, сохранив все самое эффективное и перспективное.

Второе. Сократить до разумного минимума: а) госаппарат (агентства, комиссии и пр.), который управляет наукой; б) количество государственных вузов; в) неэффективную отраслевую науку, сохранив при этом лучшие научные лаборатории и научно-производственные структуры, закрепив за ними целевые прикладные разработки. В отраслевой науке сокращение - мера временная, для восстановления ее роли в экономике.

Третье. Объединить с НАНУ другие национальные академии, ликвидировав неэффективные/
ненужные научные учреждения, либо перевести их в статус общественных. Как было до 1992-го. МОН переформатировать в Министерство образования, т.е. упразднить департамент управления наукой как советский анахронизм.

Четвертое. Рекомендовать НАНУ сократить гуманитарные исследования, не имеющие стратегического значения для страны. Полезные для развития исследования можно перевести в ведомства, университеты и другие научные, негосударственные, центры.

Пятое. Недвижимость, земли, переданные в пользование НАНУ и другим научным организациям "довічно", но не имеющие непосредственного отношения к науке, задействовать в коммерческой сфере (продать, сдать в долгосрочную аренду) через Фонд госимущества на условиях сохранения средств, полученных от продажи либо аренды, для финансирования науки.

Шестое. Создать (для этого достаточно внести соответствующие правки в действующие законы) Национальный совет по вопросам науки и технологий (абсолютно независимый орган), Национальный реестр научных исследований, Государственный фонд финансирования фундаментальных и прикладных исследований. Этот фонд может быть накопительным. В нем следует предусмотреть: а) бюджетное финансирование исследований, включенных в госреестр; б) базовое (не конкурсное) финансирование некоторых фундаментальных исследований, рекомендованных Нацсоветом и НАНУ; в) финансовую поддержку организаций, занимающихся внедрением в экономику новых технологий.

Основным принципом финансирования научных исследований должен быть конкурс и заказ (кроме некоторых фундаментальных исследований) через Реестр и Фонд.

Седьмое. Значительно повысить оплату труда научных работников и создать эффективную систему стимулирования молодежи для привлечения ее в науку (контракт, зарплата, жилье).

Последний пункт особенно важен, чтобы привлечь в науку студенческую молодежь, талантливых исследователей, которые сегодня не видят себя в украинской науке.

Перечень наших предложений по реформе этим не исчерпывается. Мы активно участвуем в работе группы по реформе научной сферы. Имея большой опыт работы в разных странах мира, а также в системе НАН Украины, смею предположить, что мои наработки и предложения, а также моих молодых коллег могут стать полезными для того, чтобы украинская наука получила толчок для развития и стала своего рода локомотивом для экономики.

- В ваших предложениях - весьма радикальные пункты. Многие, в том числе в НАНУ, будут против такой реформы.

- Потому что многие не хотят ничего менять. К сожалению, они не понимают и не хотят понимать того, что мы предлагаем. Пытаемся объяснять, убеждать. Недавно у меня был разговор с представителем НАНУ. И когда зашла речь о том, что от неиспользуемых земельных участков и имущества нужно избавиться, услышал возражение, мол, мы же живем за счет этого. О развитии мало кто думает – вот в чем проблема. От такой реформы наука и те, кто ее создает, только выиграют.

- О реформе науки у нас ломают копья уже более 20 лет. Но дело не двигается. Чтобы реализовать все то, о чем вы говорили, столетия не хватит…

- На самом деле реформу можно провести достаточно быстро, но поэтапно. Мы предлагаем сделать это в три этапа (они детально проработаны), каждый из которых может занять не более месяца. На первом этапе важно создать Национальный научный совет, Государственный реестр фундаментальных и прикладных исследований и Государственный фонд финансирования исследований. А дальше, как говорил великий Амосов, все перейдет в плоскость саморегуляции.

- С представителями власти вам приходилось встречаться? Удалось найти общий язык?

-Конечно, приходилось. Со своей программой "НАУКА-ТЕХНОЛОГИИ-ЭКОНОМИКА/БИЗНЕС", которую ещё в 2006 г. одобрил Борис Евгеньевич, я обращался в правительство Ю.Тимошенко, затем к В.Ющенко. Правда, попасть на прием к ним не удалось. В администрации президента программой заинтересовались, однако человек, взявшийся претворять ее в жизнь, вскоре умер. И все остановилось.

Мы привлекли в НАН крупный бизнес, чтобы реализовать уникальные украинские разработки в области светодиодных технологий. Это позволяло бы экономить 20 – 30 % электроэнергии. К сожалению, государство в лице непорядочных "научных" чиновников помешало нам, разрушив своими действиями все наработки. Бизнес потратил немалые средства, научный руководитель был отстранен от должности. К сожалению, в нашем обществе до сих пор существует странная психология, мол, если придет кто-то чужой что-то делать, то обязательно украдет. С таким недоверием, к сожалению, многие "чиновники от науки" относятся к нашим предложениям по реформе.

- Скоро уже и красть будет нечего…

- Совершенно верно. Если сейчас не изменить структуру управления и финансирования научной сферы, вдохнув в нее новую жизнь, через три-четыре года может быть уже поздно…