ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВАК УКРАИНЫ ИВАН ДЗЮБ: «ТРИ ИЗ КАЖДОЙ СОТНИ ДОКТОРСКИХ ДИССЕРТАЦИЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНЫ»

ВАК — эта аббревиатура знакома даже тем, кто лишь мечтал о научной карьере. Высшая аттестационная комиссия — государственное учреждение, курирующее процесс подготовки специалистов высшей классификации: кандидатов и докторов наук. Здесь разрабатывается номенклатура (не пугайтесь: в данном случае это слово значит всего лишь «перечень») специальностей, осуществляется контроль и экспертиза качества диссертационных работ. Но не только...

— Иван Петрович, независимый ВАК — необходимый атрибут независимого государства?

— Разумеется — и немаловажный. Экспертиза одной докторской диссертации стоит пятьсот долларов, кандидатской — двести пятьдесят. Это официальные расценки ВАК России. Как видите, если бы не президентский указ о создании украинского ВАК (от 25 февраля 1992 года), к нашим внешним долгам прибавились бы и научные...

А если серьезно, то украинский ВАК пошел гораздо дальше своего советского предшественника. В наследство от СССР мы получили около пятисот специализированных ученых советов при университетах и прочих научных учреждениях. Некогда они присуждали лишь степень кандидата наук, о присуждении же докторской степени вынуждены были ходатайствовать перед Москвой. Мы не стали повторять этот опыт (хотя времени на подготовку документов, регламентирующих деятельность создаваемого украинского ВАК, было маловато), а предоставили ученым советам право самостоятельно присуждать и кандидатскую, и докторскую степени.

— Сколько же ученых аттестовано вами?

— С момента обретения Украиной независимости и по настоящее время — около 7000 кандидатов и 1500 докторов наук. Однако результат нашей деятельности — не только в количестве. Повторяю, мы пошли дальше других стран СНГ в смысле децентрализации процесса защиты. В России же, насколько мне известно, до сих пор существует прежняя, «советская» система.

Мы ориентировались на европейские образцы. Там существует огромное количество законов, определяющих деятельность «остепененного» научного работника. Но сама процедура «остепенения» достаточно демократична. В Италии, например, она может быть ограничена одним университетом, однако есть и ученые, так сказать, государственного значения. Степень признания научных заслуг там может быть различной.

— Другими словами, передав право присуждения обеих существующих у нас научных степеней ученым советам на местах, ВАК осталась как бы без работы?

— Вовсе нет. По правде говоря, можно было бы пойти по европейскому пути до конца: издать закон или положение о деятельности специализированных научных советов и пустить дело на... Я хотел сказать: отдать все бразды правления в руки советов. Однако есть сдерживающие факторы. На Западе каждый университет, да и каждый ученый, ценит прежде всего свою репутацию. У нас же — к большому сожалению и, я надеюсь, только пока — люди не останавливаются перед этим, как не останавливаются перед красным сигналом светофора. Это, так сказать, экспериментальный факт. Не хочу бросать тень на все ученые советы, но такова статистика: в среднем из каждой сотни докторских диссертаций три мы отклоняем.

— А не маловато?..

— Это же средний показатель. В достаточно разработанных науках — физико-математических, технических — этот показатель меньше, в других — сельскохозяйственных, медицинских и особенно экономических — больше. Это зависит от степени развития науки в сравнении опять-таки с Европой.

Итак, наша работа в данный момент заключается в том, чтобы контролировать докторские диссертации. Кандидатские же мы проверяем только выборочно (и здесь процент «отсева», конечно, больше). Кроме того, на нас возложена ответственность за разработку так называемой номенклатуры специальностей. Совместно с другими организациями — скажем, Национальной академией наук — мы можем ее менять. К примеру, в прошлом году мы кардинально изменили номенклатуру по экономике, перейдя фактически на тот перечень специальностей, который существует за границей.

— В связи с этими изменениями каковы перспективы «докторов коммунистических наук»: специалистов в области научного коммунизма или истории КПСС?

— По этому поводу я придерживаюсь точки зрения, которую условно можно назвать «теорией вымирания динозавров». Ведь это фактически политическая проблема... Мнения о лишении этих людей дипломов высказывались, и неоднократно. Однако я полагаю, что дело это напоминало бы «охоту на ведьм». Итак, пусть они сохранят свои дипломы, а руководители институтов и университетов, в свою очередь, пусть задумаются над тем, может ли этот человек читать, допустим, курс политологии. Ведь в принципе все мы меняемся, пересматриваем свои взгляды. Изъятие же дипломов могло бы создать в научной среде очаги социальной дестабилизации.

— А что касается наук, которые раньше находились за пределами опеки государственных органов, — появятся ли у нас в ближайшем будущем дипломированные ВАК доктора богословия или, например, уфологии?

— Это в нашу парафию не входит. Кроме того, необходимо сначала доказать, что, в частности, оккультные науки — действительно науки... Лично я их не отрицаю, но мне кажется, что зачастую некоторые явления объясняются не тем, чем их следовало бы объяснять.

Наука начинается там, где эксперимент может быть повторен. Однако я уверен, что четко выраженной границы между наукой и «ненаукой» нет. Ведь все, чем занята человеческая голова, принадлежит к области культуры. Или бескультурья...

Я ко всему стараюсь относиться взвешенно. И потому считаю: появится что-нибудь в сфере оккультных наук, результаты чего можно будет экспериментально повторить, — тогда милости просим.

— В бывшем Советском Союзе часто говорили о лжеучениях: кибернетика — лженаука, генетика — лженаука... Удастся ли избежать подобного в Украине?

— Нет рецептов: это наука, это лженаука. Но такой ситуации, когда о степени «научности» дисциплины судят по ее наличию или отсутствию в номенклатуре специальностей, — не будет. К тому же, процесс изменения перечня идет достаточно медленно. Мы ведь лишь фиксируем изменения. Будет потребность — будем что-то менять.

— Обращались ли к вам за помощью в создании специализированных ученых советов представители негосударственных вузов?

— Да, попытки были. Решен вопрос о праве присуждения дипломов старших научных сотрудников преподавателям Киево-Могилянской академии. Обращались к нам также и представители Соломонова университета, когда он был еще в стадии становления. Но я ответил: вы сначала зарегистрируйтесь в Министерстве образования, а потом... Ведь нужно, чтобы они показали, как могут своими силами подготовить доктора наук; нужно, чтобы он вырос именно в их стенах. А то получается, что государство будет готовить специалистов, а потом они защитятся в частных вузах и будут их рекламировать: приватная-де структура нам дипломы выдала.

— После распада Союза любой недобросовестный аспирант теоретически может отправиться, скажем, в Ташкент, запросить в тамошних библиотеках текст диссертации местного ученого и, что называется, добросовестно его скомпилировать...

— Именно для предупреждения подобного и существует экспертиза. При нашей ВАК (в штате которой работает, между прочим, всего 55 человек) создано 42 экспертных совета, в состав которых входят авторитетные ученые с мировым именем. Они-то и обязаны распознавать компиляцию, будь источник ее хоть в Японии. Ведь ученый хорошо знает работы по своему профилю. Кроме того, в рамках СНГ мы создали ассоциацию ВАК. Это достаточно демократичная организация: собираемся раз в год, обсуждаем общие проблемы. Обмениваемся также и авторефератами: рассылаем свои по библиотекам стран СНГ, в обмен получаем работы их ученых.

Должен сказать, что в штате ВАК нет номенклатурных работников: все мы ученые, пришли сюда из разных академических институтов. Постепенно, конечно, бюрократизируемся, — впрочем, как и любая государственная структуры. Однако наверняка скоро настанут времена, когда в штате ВАК будет не пятьдесят пять, а пять человек. Но для этого должны произойти определенные перемены в обществе. Образно говоря, люди должны научиться останавливаться на красный сигнал светофора.