"Один из главных факторов, который привел к нынешнему положению дел в НАНУ, — возраст…"

"…Большинство украинских ученых представляют себе реформу науки так, как Чебурашка свой день рождения - "прилетит вдруг волшебник"… и раздаст им деньги. На вопрос, где брать деньги, у них ответ - "в тумбочке", т.е. в бюджете..." - пост в Фейсбуке молодого ученого, эмигрировавшего совсем недавно, созвучен с настроениями тех, кто уже готовит чемоданы.

В преддверии сессии общего собрания НАН Украины научное сообщество напоминает разбуженный улей - бурные обсуждения и дискуссии по вопросам т.н. оптимизации науки, "работоспособности" нового Закона "О научной и научно-технической деятельности" и новой редакции Устава НАНУ. В обсуждениях много критики в адрес властей и руководства академии, но критично мало предложений по поводу того, как выходить из сложной ситуации, когда время "волшебников" безвозвратно ушло. Известный материаловед, организатор (института с современным опытным производством), состоявшийся администратор, директор Государственного фонда фундаментальных исследований (ГФФИ), академик НАН Украины Борис Гриневубежден: выход есть, и кто не сидел в ожидании бюджетных подачек, тот меньше всего сегодня нарекает на трудности. После одной из резонансных публичных лекций ученого состоялась беседа с журналистом ZN.UA.

- Борис Викторович, резкое недофинансирование НАН, как считают многие, - месть за предыдущие выборы, точнее, выбор, сделанный в апреле 2015-го. Старая гвардия не поступилась позициями, протащив свой, вполне прогнозируемый, вариант выборов - без выбора. Власть скрепя сердце вроде бы согласилась, решив действовать по принципу широко известного булгаковского персонажа - "Уж мы их давили-давили, давили-давили, давили-давили!"...

- На мой взгляд, процессы сокращения научного потенциала в стране обрели признаки настоящего бедствия, и мы даже не представляем себе его последствия. Недавно по приглашению Немецкого научно-исследовательского общества (DFG) я и академик В.Кухар (председатель Совета ГФФИ) приняли участие в форуме, посвященном немецко-украинскому академическому сотрудничеству. Прозвучавшие там цифры вызвали просто шок. По данным на январь 2016 г. в Германии грантовую поддержку получают 25 тыс. молодых людей (возрастом до 30 лет) из Украины - они учатся в тамошних вузах или находятся на постдоковских позициях. А теперь попробуйте угадать, сколько украинцев стремится поступить в учебные заведения или на языковые курсы?

- ???

- 600 тысяч (!) Это же масштаб бедствия!..

Германия, как и некоторые другие европейские страны, сегодня очень заинтересована в притоке интеллекта. И Украина, не учитывая Россию, дает больший приток молодежи, чем все страны бывшего содружества.

Происходит колоссальный отток интеллекта. Причем система "вымывания мозгов" целенаправленная, еще со школьной скамьи. И, что особенно поражает, никто на высшем уровне эту проблему не поднимает.

- Из года в год на общем собрании НАНУ слышим "плач" о потерях молодых научных кадров. И так - в продолжение более двух десятилетий. Молодые доктора наук в академии "исчезли как вид".

- Согласно данным на конец 2015-го, в НАН работало всего пять докторов наук (возрастом до 35 лет). Общее количество сотрудников академии за прошедший год сократилось на 2830 чел., или на 7,6%. Это превышает потери 2014 г.

- С высоких трибун не раз приходилось слышать, что украинская наука неэффективна, что от нее нет практической отдачи. С другой стороны, появляется немало информации о новых конкурентных научных разработках.

- Невостребованность нашей науки внутри страны - проблема скорее отечественной экономики и нашего "скороспелого" бизнеса. Несмотря на это, украинская наука востребована в мире. У нас есть достаточно много научных учреждений, имеющих разработки мирового уровня, а по некоторым позициям мы даже опережаем наших зарубежных конкурентов. Поэтому настоящих ученых и научные учреждения, имеющие прорывные исследования, в мире знают и ценят. Украинская наука находится под прицелом интересов азиатских стран, которые в настоящее время занимают весьма активную, более того, даже агрессивную позицию, пытаясь интегрироваться в мировое научно-техническое разделение труда. Китай особенно пристально интересуется нашей наукой.

- Кажется даже, что некоторые учреждения НАНУ получили "прописку" в Поднебесной…

- С одной стороны, продвижение нашей науки в мир, привлечение зарубежных инвестиций в ее развитие и зарабатывание денег - это положительный процесс. Но, с другой стороны, существует опасность отчуждения интеллектуальной собственности. Образно говоря, можно продавать рыбу, а можно - удочку. Но если продашь удочку (т.е. технологию), то завтра уже не сможешь продавать рыбу (научно-техническую продукцию). И в этом плане многое зависит от директоров научных организаций и высших государственных чиновников, отвечающих за науку, - должна быть активная позиция по защите интеллектуальной собственности. Государство не должно нести потери от отчуждения технологий. К сожалению, некоторые вместе с рыбой сбывают и удочки.

- Трудно поверить, что это от некомпетентности…

-Думаю, что один из главных факторов, который, в конце концов, привел к нынешнему положению дел в НАНУ, - это возраст людей. Организация работает на самосохранение,с этим связана динамика принятия ответственных решений, в первую очередь вопросов реформирования.

- Норма нового закона о науке относительно выборов руководителей научных организаций и президента НАН, хотя и ограничивает сроки их полномочий, однако, по сути, "замораживает" нынешнюю ситуацию.

- По этому поводу прозвучало уже немало иронических реплик. В законе (его новую редакцию "мусолили" два года) имеются и другие "сюрпризы". Например, протащили норму о том, что Устав НАНУ должен регистрироваться Минюстом (а не Кабмином, как ранее) наряду с другими, в т.ч. общественными, организациями. Но чем может это обернуться? Какой следующий шаг может сделать Минфин? Если вы зарегистрированы как общественная организация, то…

- … почему вам должны выделять бюджетные средства?

- Совершенно верно. И это противоречие заложено в законодательстве, и НАНУ настаивала на этом, желая уйти из-под опеки Кабмина.

Считаю это большой ошибкой. Если академия требует отдельную строку в бюджете, "выторговывает" какие-то преференции, связанные с этим, то нужно делать все по правилам. Представим, что придет кто-то другой в Минфин, и, ссылаясь на такую норму, скажет, что…

- … наука должна быть самоокупаемой?

-Вот именно. И противоречие заложено в таком понятии как "самоврядність". Академики и вся академическая система трактуют самоуправляемость как свободу от действий государственных чиновников. Мол, вы нам дайте деньги, а мы будем проводить исследования, которые нам интересны, и которые умеем делать, и, может быть, когда-то они приведут к какому-то открытию. А власть предержащие считают по-своему: если мы даем вам деньги, то произведите научный продукт, который будет иметь рыночную цену и принесет прибыль.

Разное понимание и трактовка термина "самоуправляемость" и приводят к конфликту между учеными и властями, особенно заострившемуся в последнее время.

- Но ведь самоуправляемость является основоположным принципом деятельности многих европейских научных организаций и университетов.

-Однако понимание этого принципа у них и у нас разное. Конечно, академическая наука должна получать средства на проведение фундаментальных исследований. Но поскольку НАН - государственная организация, у государства должен быть действенный механизм, преследующий государственные интересы.

- Что это за механизм?

- Это государственные научно-технические программы.

- В начале года было объявлено о финансировании всего двух государственных программ - космической и антарктической. Раньше госпрограмм было, по крайней мере, на порядок больше. Резкое сокращение их количества связывают с экономической ситуацией и затратами в связи с военными действиями на Востоке Украины.

- К сожалению, у нас часто все гипертрофируется. Иногда было и до 200 программ. Кто ловчее, кто быстрее добежал, тот и получал деньги. Но так как средств все равно не хватало, а жаждущих всегда было много, то госпрограммы финансировались по минимуму. А поскольку финансировались не в полном объеме, то никто не нес ответственности за их невыполнение.

- Как, впрочем, и за растрату бюджетных средств… В НАНУ и сейчас есть научно-технические программы по разным научным направлениям. Кто их заказчики?

- Академия перешла на финансирование по ведомственным программам. Программы, которые раньше были государственными, теперь зачастую реализовываются как ведомственные программы НАН. На это направляется часть выделенных бюджетных средств. И это многих устраивает. Своя рука - владыка. Конкурс есть, но он "внутренний".Понятно, что выполнение государственной программы подотчетно и требует большой ответственности.

Не инициируя государственных научно-технических программ, государство в лице его высшего руководства демонстрирует непонимание роли науки в развитии общества, свое отношение к науке. С другой стороны, НАН также занимает пассивную позицию, даже ведущие руководители академической науки не хотят заниматься государственными программами.

- До сих пор у нас не могут определиться с приоритетами в научно-технической политике. Сейчас возлагают надежды на аудит научных учреждений с участием международных экспертов.

- Никакие зарубежные эксперты не помогут нам стать успешными. Да, они могут указать на наши недостатки, исходя из своего опыта, предложить прозрачные и честные способы распределения средств, выделяемых государством. Не будем кривить душой - в науке и так известно, кто есть кто. Но что касается вопросов научной политики, определения вектора развития в нынешнем стремительно развивающемся мире - это за нас никто не сделает. Да, сегодня наша наука и высокотехнологичные изделия внутри страны невостребованы. Но на них есть спрос на внешних рынках. В частности, есть два огромных рынка сбыта - Южная Америка и Юго-Восточная Азия, где проявляют большой интерес к нашим разработкам. Считаю, что часть НАНУ должна быть целенаправленно "заточена" на прикладные разработки и их реализацию.

- Тем более, что в ее составе много институтов технологического профиля - материаловедения, электросварки, сверхтвердых материалов и др. И все попадают под "гильотину" оптимизации? Институт сцинтилляционных материалов (ИСМА) тоже?

-Объявленная оптимизация ИСМА не коснется, потому что там ее провели ранее, не ожидая команды сверху. Институт, который я организовал и являюсь его научным сотрудником, вынужден был это сделать под давлением объективных факторов. 2014-й для ИСМА был провальный - в связи с аннексией Крыма институт лишился двух предприятий, занимавшихся производством и поставкой сырья (йодистых солей). Мы сами строили и развивали эти производства в продолжение двух десятилетий. К тому же, институт понес и другие ощутимые потери в виде средств, находившихся в коммерческих банках. Предыдущая власть фактически обокрала институт - банки "рассосались", и заработанные научной организацией деньги исчезли вместе с ними.

Учитывая сложность ситуации, было принято "хирургическое" решение - в том же 2014-м численность сотрудников ИСМА сократили с 450 чел. до 312. Следует заметить, что в 2015-м объемы научной продукции выросли на 30% (по сравнению с предыдущими годами), увеличился экспорт продукции, а также возросло количество публикаций в рейтинговых зарубежных изданиях. Однако при этом с болью хочу отметить, что специалисты высокого уровня и аспиранты, защитившие научную степень PhD за рубежом, у нас не задерживаются - их охотно принимают там на работу.

Несмотря на нынешние трудности, институт восстанавливает в Харькове производство, утраченное в Крыму. Надеюсь, через год-другой оно заработает на полную мощность.

На мой взгляд, организации и руководители, которые хотели работать, а не сидели, по привычке сложа руки, ожидая бюджетные вливания, сами могли оптимизировать свои структуры. Но для этого нужно четко понимать задачу, которой ты хочешь достичь.

Если директор института заявляет, что "наша главная задача - заниматься фундаментальными исследованиями", и на это ориентирует весь коллектив, я этого не могу понять. Руководитель должен быть ядром, затравкой, побудителем не только для занятий научными исследованиями, но и для реализации фундаментальных исследований, их коммерциализации. Не имею в виду прямую продажу, но популяризация, поиск приложений и т.п. - это дело руководителя. Если он этого не делает, то все обречено на провал и умирание. К сожалению, вместо активных действий мы часто слышим громкие причитания о гибели академической науки по причине ее бюджетного недофинансирования.

- Уже сменилось поколение после распада СССР, давно нет былой кормушки для науки, ориентированной преимущественно на потребности ВПК, да и потребности ныне совершенно другие. Но отношение руководителей научных организаций к своей роли в научном процессе остается, за редкими исключениями, неизменным.

-… Еще в конце 90-х в интервью кореспонденту "Зеркала недели" я высказал мысль о том, что самое главное для украинской науки - интегрироваться в мировое научное пространство, построить госфинансирование науки таким образом, чтобы она смогла и должна зарабатывать деньги. Какие только реплики в свой адрес я тогда услышал!.. Теперь уже можно утверждать, что украинская наука интегрируется и в мировое научное пространство, и в мировое научное разделение труда. В середине 90-х никто даже такого слова - "сцинтилляторы" - не произносил. Мы организовали институт, построили производство и вышли на второе место в мире по реализации йодосодержащих кристаллов.

Сейчас мы получаем новые совершенно уникальные материалы и в каком-то смысле даже задаем моду в этом направлении материаловедения. И создаем как новые материалы, так и новые технологии для их получения.

Считаю, что лаборатории и научные учреждения, которые не интегрировались в мировую науку, имеют ограниченные права на жизнь. Кто не может получать гранты на свою работу, значит, в науке несостоятелен.

- Какова доля заработанных средств в бюджете института?

-По результатам финансовой деятельности ИСМА за 2015 г. доля бюджетных поступлений составила 25%, в то время как заработанных - 75%. Причем ни разу никого не отправляли в вынужденный отпуск за свой счет и не вводили режим неполной рабочей недели. На этот год ИСМА имеет пять зарубежных грантов и полную загрузку.

- Борис Викторович, ГФФИ фактически единственная грантовая организация в нашей стране. Каковы ее возможности и перспективы в связи с принятием нового закона о науке? Приведет ли смена вывески - на Национальный научный фонд (ННФ) - к существенным переменам?

- Фонд фундаментальных исследований создан на демократической основе, проекты проходят независимую экспертизу. Совет фонда - 25 чел. - возглавляет академик В.Кухар. Я ни разу не слышал, что в фонде совершаются какие-то противозаконные деяния. В дискуссиях о роли и месте ННФ обратили внимание на ГФФИ. Как будто от его ликвидации сразу все изменится (вспомним хотя бы практику с предоставлением вузам статуса национальных).

В свое время хорошие демократические принципы было заложены Сергеем Рябченко, стоявшим у истоков реформирования системы науки в первой половине 90-х. Так были созданы Госпатент, государственные научно-технические программы, инновационный фонд и фонд фундаментальных исследований. Потом систему разрушили. Из государственных структур остался только ГФФИ, а теперь и его хотят упразднить. Ломать вполне действующую структуру ради того, что кому-то кто-то неугоден, по крайней мере, неразумно.

- Какими финансовыми средствами располагает фонд?

- В 2016-м - это немногим более 16 млн грн. Несколько больше, чем в прошлом году, но все равно сумма не впечатляющая. Предполагается финансирование около сотни проектов.

В этом году уже объявлено два конкурса. Первый - конкурс проектов, которые будут подавать научные организации, перемещенные (эвакуированные) с временно оккупированных территорий. Второй конкурс направлен на поддержку исследований в социогуманитарной сфере. Вскоре будет объявлен еще один конкурс - украино-белорусский. Продолжаются конкурсы совместных проектов высшей школы и академических организаций. Есть еще совместный украино-французский конкурс. И хотя Фонд располагает небольшими средствами, стараемся поддерживать фундаментальные исследования приличного уровня. У нас есть идеи, как можно привлекать дополнительные средства для поддержки научных разработок. Надеюсь, что удастся их реализовать.