НАУКА В АГОНИИ?

В ноябре прошлого года в «ЗН» (№49) было опубликовано интервью члена- корреспондента НАН Украины Вячеслава Петрова об «индексе цитирования» работ украинских исследователей. Ученый привел конкретные данные о том, какой они имеют отзвук в мире. Картина в общем получилась удручающей.

В связи с тем, что публикация вызвала большой читательский резонанс, мы попросили Вячеслава Петрова ответить на некоторые вопросы.

— Вячеслав Васильевич, приведенные вами данные на многих произвели шоковое впечатление. Некоторые ученые заявили, что «индекс цитирования» в их отрасли знания не отражает истинного положения вещей...

— К сожалению, это от незнания ситуации в мире. Хочу напомнить — было перепробовано много вариантов оценки. В конце концов важнейшая научная информация была распределена по трем уровням баз данных. Первый уровень — информация, которая необходима для учебного процесса в университетах. Сюда зачислены 2 тысячи журналов. Второй уровень включает порядка 5,5 тысячи журналов. По ним определяется индекс цитирования авторов. И третий уровень — чисто информационный (около 8,5 тысячи журналов).

— А сколько всего в мире научных журналов?

— 28 тысяч! Так что выделение из этой массы тех, которые следует читать в первую очередь, — спасение для ученых. Исследователи хотя бы знают, в каких журналах печатаются ученые достаточно высокого уровня. Кроме того, для ученого важно знать, насколько его работа заинтересовала коллег. Индекс цитирования дает на это точный ответ. Фонд фундаментальных исследований представил нам 300 проектов по исследованиям, которые выполнялись в Украине в последние три года. Была поставлена задача проверить, какой отзвук имеют эти работы в научном мире. Получились примерно одинаковые результаты по разным направлениям. Но есть отдельные пики (по сравнению с остальным массивом) уровня цитирования. На работу одного из физиков пришлось более 100 ссылок!

В выборках за 1995-1998 годы индекс цитирования в среднем получился 0,46 в самой широкой базе данных. Физика — 2,4, химия — 1,5%, хорошо выглядят также материаловедение, информатика. Но результаты, полученные на некоторых научных направлениях, иначе как прискорбными назвать нельзя.

Мы попытались сделать аналогичную оценку и за 1999 год. Объем публикуемой в мире научной информации растет, а украинской, наоборот, падает. Индекс цитирования за прошлый год составил в среднем 0,06! Я поначалу не поверил и сделал запрос в Институт технической информации США, чтобы они сами сделали выборку. Но американцы подтвердили наш результат. Мы, конечно, предполагали, что положение должно ухудшиться, но чтобы так разительно!.. Это очень настораживает.

— Теперь в ваши данные постарается «не поверить» еще большее количество руководителей науки...

— Но с этими данными не считаться нельзя. Тем более что методика живо и показательно реагирует на новые направления и высшие достижения. Когда они возникают, сразу же колоссально растет число ссылок. Гробовое молчание вокруг научной работы — не лучшее свидетельство ее гениальности. Работы, которые обсуждаются в качестве кандидатов на Нобелевскую премию, обычно имеют тысячи цитирований!

Индекс цитирования показывает, насколько возрастает темп публикаций на новых направлениях. Обычно на 30-40% в год. С момента открытия эффекта углеродных трубок (когда полимер сжигается мощным импульсом и образуется плотная трубочка с уникальными свойствами — ее даже прочат, как альтернативу, транзисторной электронике) за пять лет появилось более 7 тысяч публикаций на эту тему! Примеров много и по другим направлениям. Так что индекс цитирования, как надежный критерий важности исследования, ни у кого из серьезных ученых не вызывает сомнения.

— Может, ослабление позиций украинской науки объясняется тем, что много ученых уехало и теперь они цитируются в журналах уже как авторы других стран?

— Это, несомненно, можно считать одной из причин. Действительно, до какой-то поры уехавшие публиковались под украинским флагом. Но сейчас уже — надо смотреть правде в глаза — они проводят исследования для лабораторий других стран.

— В АМН Украины были явно удивлены низким рейтингом большинства медицинских направлений. Что нужно сделать, чтобы об их работах больше знали в мире?

— Ни один украинский медицинский журнал не попал ни в одну из мировых баз данных, кроме «Проблем онкологии». Но это журнал НАНУ. Вообще мировая медицина в базах данных представлена хорошо, на нее приходится около 40% публикаций от общего объема научных печатных работ. Но там крайне мало наших ученых. То есть украинская медицинская наука слабо включена в мировой научный процесс. Это очень печально — без индекса цитирования грант не получишь, на твои исследования не будет должного отклика у коллег, и никакой фонд не обратит внимания на такого претендента.

Мы сейчас живем в открытом обществе. В изоляции мы ничего не добьемся. Следует учесть обратную связь — чем выше рейтинг ученых, которые печатаются в конкретном журнале, тем больше его цитируют и повышается уровень самого журнала. Именно поэтому журналы буквально охотятся за статьями ученых-звезд. Некоторые из наших журналов учли новые возможности. В них создаются международные редакционные коллегии, приглашаются зарубежные авторы. Результат налицо: всего три года издается журнал «Прикладная механика», изначально задуманный как международный, и он уже вошел в список элитных изданий, на которые ссылаются. Мы вступили в рынок — рынок научных идей, и здесь такая же конкуренция, как и везде. Даже еще интенсивнее! Поставлена планка, которую нужно преодолеть...

— Тем не менее в рыночных условиях и вы не можете существовать за счет создания научного продукта. Почему?

— Причина одна — нищенское состояние НИИ и вузов. Как директор института могу сказать, что за последние 5 лет из бюджета ни копейки мы не получили на закупку информации, на подписку научных журналов. Все делалось собственными силами: какие-то помещения сдавали в аренду, какие- то хоздоговора удавалось заключить. Проблема информационного обеспечения науки и образования — самая острая. Подписка прошлого года для ведущих научных библиотек практически сорвана. Раньше мы каждую неделю получали 50—60 мегабайт рефератов статей, которые пополняли мировую базу данных. Но вот уже год, как это прекратилось. Американцы нам дали большой аванс — полгода предоставляли информацию без оплаты. Но так не может продолжаться вечно. Предел наступил в январе прошлого года. Мы надеялись, что получим 140 тысяч долларов для оплаты подписки. Но денег не дали...

И это при том, что американцы пошли на уникальные условия — изменили для нас контракт, который был арендным, и сделали его лицензионным, т.е. мы могли бы распространять эту информацию в любом виде в Украине, и она осталась бы навсегда в стране. Это очень важно. Можно было бы, объединив усилия ведущих институтов, из этой гигантской базы данных сделать 30-40 журналов по отраслям знаний. Издавая их на украинском языке плюс в компьютерном виде на английском, мы могли бы полностью революционизировать информационное обеспечение науки и образования.

При встрече с одним из руководителей системы образования услышал от него: «Учителя по предметам не знают, куда идет мир. Никакой информации, никаких материалов регулярно не издается. Учителя физики не представляют, над чем работают мировые физические центры. Химики не имеют представления о том, какие новые классы веществ создаются. И так по всем предметам...»

— А нельзя «пустить шапку по кругу»? Библитеки, институты, вузы собрали бы эту сумму. Ведь подписка крайне необходима всем.

— Мы обсуждаем этот вопрос. Пришло новое руководство Минобразования. Наши предложения вызвали интерес. Ведь главные потребители информации — студенты, преподаватели, профессура. Обещали найти средства. Но, как говорится, «обіцянка — цяцянка»... Сейчас в наших лучших библиотеках авторитетнейшие журналы имеют «провалы» по нескольку лет... Мы катастрофически отстаем.

— Между вузовской и академической наукой у нас давно идет спор о том, кто более продуктивен. После публикации вашего интервью в редакцию пришел автор, который утверждал, что, согласно его исследованиям, цитирование вузовских ученых выше, нежели академических. Что показывают ваши исследования?

— Из 12 украинских журналов, которые входят в список для создания индекса цитирования, 11 издаются НАНУ и всего один — Минобразования. Думаю, комментарии излишни. Есть в этом списке один журнал из Харькова, где прекрасная школа физиков низких температур, есть журнал из Львова, где работает известная школа физиков-материаловедов. Так что там, где есть реальные достижения, они видны специалистам всего мира, где нет — уж извините...

P.S. В ситуации, которую проанализировал Вячеслав Петров, есть еще одна важная деталь, не бросающаяся в глаза. Оказывается, только из данных американского мониторинга можно достоверно узнать о том, что делается у нас в науке. Обидно, что наши органы, ответственные за отслеживание тех или иных событий в сфере науки (и не только), сплошь и рядом не только не могут что-нибудь противопоставить американской статистике, но нередко даже не способны проверить ее достоверность...