На страже радиационной безопасности

Киевское научно-производственное предприятие «АТОМКОМПЛЕКСПРИБОР» («АКП») было создано всего 15 лет назад, но уже более 500 украинских и зарубежных предприятий используют его разработки для контроля радиационной безопасности различных объектов — от технологических сред АЭС, природной среды и пищевых продуктов до излучающих радионуклидов в теле человека. В 2006 году работа, выполненная НПП «АКП» совместно с Институтом сцинтилляционных материалов НАНУ (Харьков) и Центром экологических проблем Института ядерных исследований НАНУ (Киев) — «Разработка приборов и систем контроля, организация их промышленного производства и внедрение новых технологий радиационной безопасности», — представлена на соискание Государственной премии Украины в области науки и техники.

— Если бы в то время, когда создавалась компания «АКП», мне сказали, что ее приборы будут решать задачи, непосильные технике крупнейших зарубежных компаний, я бы просто рассмеялся, — признается генеральный директор научно-производственного предприятия «АТОМКОМПЛЕКСПРИБОР» Александр Казимиров. — До того ли было тогда мне, физику-ядерщику, который для заработка писал программное обеспечение для нескольких организаций самого разного профиля одновременно да еще и подрабатывал в Доме пионеров, обучая программированию детей? Тогда в активе компании было лишь написанное директором программное обеспечение для анализа энергетических спектров «АК-1», старенькая ЭВМ да ящик дискет, полученный в награду за добросовестный труд и изобретательность...

Одна из серьезных проблем украинской атомной энергетики заключается в том, что системы контроля радиационной безопасности, закладывавшиеся еще при проектировании большинства старых станций, морально устарели. Хотя строили эти системы 15—20 лет назад, при соответствующем уровне измерительной техники, они и сегодня являются штатными системами станции. А поскольку для каждой станции предусмотрен определенный ресурс наработки, то службы, обеспечивающие безопасную эксплуатацию АЭС, идут по пути продления ресурса работы подведомственного им оборудования в первую очередь за счет поузловой модернизации.

Отсюда и специфика работы с АЭС. Специалисты должны знать все — от устройства громоздких транзисторных блоков 40-летней давности до начинки и встроенных программ современных миниатюрных контроллеров. Для решения этой проблемы без совместной работы представителей разных поколений, разных региональных школ украинской науки и техники просто не обойтись.

— Невозможно знать и уметь все. Кооперация в науке — дело святое, — считает Александр Сергеевич. — Здесь очень важно дополнять и взаимозаменять друг друга на тех направлениях работы, где это приносит максимальную пользу. Поэтому коллективы Института сцинтилляционных материалов НТК «Институт монокристаллов» НАНУ и Центра экологических проблем Института ядерных исследований НАНУ объединили усилия для решения важнейших задач по безопасности украинских АЭС и защиты граждан от воздействия радиации. Ученые и инженеры создавали комплектующие для оборудования, участвовали в разработке методик мониторинга окружающей среды, проводили тренинги для разработчиков оборудования для радиационного контроля и семинары для пользователей.

Синергетический эффект от такого объединения научных знаний, технических возможностей и опыта коммерциализации научной деятельности превзошел все ожидания партнеров.

НПП «АТОМКОМПЛЕКСПРИБОР» производит сейчас целый спектр оборудования для контроля радиационной безопасности АЭС, развивает и совершенствует приборное, программное и методическое обеспечение контроля твердых радиоактивных отходов при эксплуатации атомных станций. В перечне поставок есть также сцинтилляционные спектрометры энергии бета- и гамма-излучения для лабораторий радиологических отделов санэпидемслужб, водоканалов, сертификационных лабораторий. Например, система сбора, хранения и передачи информации «АКВА», обеспечивающая радиационный контроль систем водоснабжения городов, уже много лет работает в Киеве.

Все это — результат 15-летней работы на безопасность АЭС, на здоровье населения, на чистоту продуктов питания, на надежное сохранение будущих поколений от непосредственного контакта с «мирным атомом». Предприятие также поставляет свое оборудование по программе технической помощи МАГАТЭ и другим странам — Азербайджану, Белоруссии, Молдове, Таджикистану. А это случай для Украины уникальный.

По сути дела, создано отечественное комплексное ядерно-физическое приборостроение, которого в Украине во времена СССР практически не было.

— Александр Сергеевич, известно, что хорошие идеи сегодня стоят многих миллионов. Так же хорошо известно, что Украины эта безусловная аксиома мало касается — в нашей стране за 15 лет независимости так и не создана инфраструктура для коммерциализации научных разработок... Кто финансировал ваши разработки?

— Да, в нашей стране нет ни небольших компаний «бизнес-ангелов», которые на свой страх и риск поддерживают перспективные изобретения и финансируют первые шаги в коммерцию их авторов. Ни сети венчурных компаний и фондов, теряющих миллионы на 95% неудавшихся проектов, зато зарабатывающих миллиарды на 5% остальных. Как бы то ни было, деньги в научные разработки нужно вкладывать. А вот понадобятся ли результаты этого интеллектуального продукта отечественной промышленности или нет — отдельный вопрос.

Собственно говоря, это одна из особенностей современных подходов в приборостроении, — смещение центра тяжести или ценностного фактора от know how к know what, то есть от «знаю как» нужно делать к «знаю что». Нашей компании за все полутора десятка лет существования ни одна государственная организация денег на разработки не давала. Мы живем на то, что сами создали и продали. Если мы не угадаем, что надо потребителю, и вложим серьезные время и деньги в интересный, но невостребованный продукт — то это будут наши прямые потери.

— Как именно вы работали с потребителем?

— Например, когда мы создавали установку для измерения несортированных твердых реактивных отходов, наши сотрудники тесно взаимодействовали со специалистами по эксплуатации АЭС, много раз ездили на станции, изучали технологию сбора отходов, анализировали материалы, делали пробные измерения и только потом разработали специальные алгоритмы. Если посмотреть объем обмена документацией между заказчиком и производителем по измерению твердых радиоактивных отходов, то при распечатке получится килограммов пятнадцать согласованных и выверенных документов.

Думаю, это единственно верный путь. Эксплуатационщики сами не создадут такой прибор, который им нужен, хотя и знают, каким он должен быть на выходе — удобным в эксплуатации и надежным в измерениях. Только совместными усилиями можно создавать новую современную аппаратуру. Результат говорит сам за себя. В конце 2004 года разработанный НПП «АКП» методический документ по методике измерения и обработки результатов был утвержден как типовой стандарт для атомных станций нашей страны.

— В вашей компании работают и ветераны, и молодежь. Как удалось навести мосты между поколениями в науке?

— В то время как Украина пытается на своей территории собрать в единое целое обломки индустриального общества, ее европейские соседи развивают у себя общество информационное и постепенно дозревают до уровня общества, построенного на знаниях. О том, чтобы догнать, а тем более перегнать постиндустриальные государства, речь сейчас не идет. Разрыв между нами, в том числе по наукоемкости национального валового продукта, только продолжает увеличиваться. Но говорить с Европой на одном языке мы все еще умеем. Старшее поколение — на языке науки, младшее — на языке бизнеса и компьютера.

Я уверен, что утверждения, будто в украинской науке произошла невосполнимая утрата связи поколений ученых и научных школ, что ветеранам некому передавать свой опыт, а вся талантливая молодежь уже выехала или пакует чемоданы, — мягко говоря, преувеличение. Уже сейчас молодежь, приходящая на работу в «АКП», не так уж намного уступает ветеранам, хотя иногда и чувствуется, что на уровне подготовки выпускников сказывается некоторое снижение уровня преподавания.

Однако молодые специалисты как губка впитывают знания, передаваемые ветеранами. Это золотой фонд нашей науки — физики и инженеры, которые учились в свое время на физфаке Национального университета им. Т.Шевченко, в Харьковском национальном университете имени В.Каразина, в МФТИ и Бауманском училище в Москве. Работали на реакторах Института ядерных исследований НАНУ, на Чернобыльской АЭС и в лабораториях Института сцинтилляционных материалов. Думаю, что через три-четыре года молодые люди уже могут вполне самостоятельно, на хорошем мировом уровне, обеспечить целые участки работ.

— Можно ли сказать, что разрыв между старым и новым поколениями в науке начал уменьшаться?

— Да, на глазах. Потому что есть желание преодолеть этот разрыв и достойная задача, ради решения которой необходимо это сделать и плодами которой можно гордиться. И если на первых порах руководство компании ставило перед собой задачу обеспечить людей работой и сохранить специалистов, то теперь пришло время правильно использовать накопленный потенциал коллектива.

Кстати, в страну постепенно возвращается и престиж технических специальностей. Заполучить хорошего выпускника уже не так-то просто — у студентов появился выбор, куда идти работать. Закончился и период миграции кадров: все, кто посчитал нужным уйти — ушли, и зачастую даже слышать не хотят о возвращении в ядерную физику. Тех же, кто остался, опять начинают ценить — в стране постепенно возвращается уважение к профессионализму, уровню знаний и опыту.