МАНЕВР В СТОРОНУ РЕГИОНОВ

В конце сентября в Симферополе проходила научно-практическая конференция «Проблемы формирования и реализации региональной научно-технической политики в Украине». Ее организовали Министерство по вопросам науки и технологий, Национальная академия наук Украины и правительство Автономной Республики Крым. В работе конференции участвовали крупные украинские ученые, ответственные работники Министерств экономики и образования, заместители глав областных и городских госадминистраций, специалисты разных отраслей народнохозяйственного комплекса Украины. Итоги крымской встречи представителей науки, органов государственного управления и производства по просьбе научного обозревателя «Зеркала недели» комментирует ее участник - директор Центра исследований научно-технического потенциала и истории науки им. Г.Доброва НАН Украины, доктор экономических наук Б.Малицкий.

- Борис Антонович, у какого-нибудь обывателя может создаться такое впечатление: вот, дескать, ученые и государственные мужи, капитаны экономики решили под занавес бархатного сезона погреться в последних лучах южного солнца. Иначе, мол, чем объяснить, что они съехались именно на солнечный полуостров?

- Сразу же развею эти мысли. Ибо это был как раз тот случай, когда «место встречи изменить нельзя». Инициатива такой конференции исходила от правительства Крыма. Выдвинута она была давно, еще в пору существования Госкомнауки (ГКНТ). Однако сроки проведения форума по разным причинам переносились. И только новый министр по вопросам науки и технологий сдвинул идею с мертвой точки.

Надо ли доказывать, что Крым - не обычный регион? Это регион с большой буквы. И именно крымчане предложили свой проект концепции региональной научно-технической политики в Украине.

А мое впечатление, в отличие от «обывательской», такое. Я с удовлетворением отметил, что именно симферопольская встреча продемонстрировала качественный поворот в отношении государства к науке. Каждый день в Украине проходит одновременно около десятка всевозможных конференций. Но они организуются самими учеными. А симферопольская - одна из тех немногих, которые проведены при активном участии правительства. Произошло осознание властями важности и значения науки в социально-экономическом развитии страны. Пожалуй, это главный вывод.

Содержательный, интересный, наполненный конкретикой доклад представил министр Украины по вопросам науки и технологий В.Семиноженко. По сути, это была первая общественная презентация академика НАН Украины в ранге министра. Замечу, что многие приехали в Симферополь именно для встречи с новым министром. И они не ошиблись в своих ожиданиях. Новый руководитель научного ведомства продемонстрировал не только должный запас точных знаний, но и готовность еще глубже разобраться в ситуации, владеть ею. (Немалая часть принятых затем рекомендаций была написана лично им.)

С докладами выступили также заместитель директора Института экономики Минэкономики Украины Н.Якубовский («Концептуальные подходы к формированию стратегии промышленного развития Украины»), член президиума НАН Украины Н.Чумаченко («Региональные научные центры в решении научно-технических проблем регионов»), президент Крымской АН В.Русяев («О принципах формирования региональной научно-технической политики в Крыму»).

А на последующие два дня актовый зал симферопольского Дома профсоюзов, где проходила конференция, превратился в... «круглый стол». Каждому предоставлялось слово на три минуты. Здесь-то, как через решето, и отсеивались крупицы истины и конструктива.

- Борис Антонович, я знаю, что один из пленарных докладов - «Об инновационной политике в Украине» - был ваш. Он посвящался «лечению» хронического «недуга» нашей экономики - ее патологической невосприимчивости научно-технических новшеств. Изложите, хотя бы вкратце, суть вашей методики «исцеления».

- Начну с очевидной истины (у нас резко снижается уровень научно-технического потенциала. Официальная статистика утверждает, что в Украине насчитывается 200 тысяч научных работников. На самом же деле в научно-техническую деятельность вовлечено лишь 10% из этого контингента. То есть реально исследованиями, так называемыми НИОКР, занимается сейчас лишь 20 тысяч человек. Отсюда - резкое падение числа научных публикаций и изобретений. С 18-20% до 5% сократилось количество разработок, выполненных на мировом уровне.

Одновременно очень резко снизилось количество предприятий, склонных к инновациям, то есть внедряющих новые технологии. Так, в отрасли, занимающейся производством товаров «ширпотреба», их доля составляет всего 15%. А в столичных предприятиях легкой и пищевой промышленности положение еще хуже - здесь полный технический застой. В то же время более 90% объема внешнеэкономической деятельности приходится на завоз иностранных товаров. Многолетнее игнорирование достижений науки в отраслях социальной ориентации привело к тому, что наукоемкость их - самая низкая во всем индустриальном комплексе Украины. Производственная база безнадежно устарела, основные и технологические фонды изношены и физически, и морально. Страна не в состоянии производить продукцию, конкурентоспособную по стоимости и качеству. В итоге мы теряем не только внешний, но и внутренний рынок.

Затраты государственного бюджета на обеспечение кредитов составляют уже 6%, а реальные расходы на поддержание науки опустились до 0,3%. При этом вот какой парадокс: в условиях рыночной экономики должны доминировать негосударственные затраты, но этого не происходит. Даже при массовой приватизации предприятий государственные финансовые инъекции продолжают расти. В свое время, на заре перестройки, мы объявили командно-административную систему разорительной. Но и сегодня затраты на новую систему управления растут буквально на глазах. Современная затратная система «минусует» наше национальное богатство. То есть мы вновь его проедаем, без должной отдачи.

- В качестве примера стратегических просчетов вы сослались на опыт решения чернобыльской проблемы...

- Да, я считаю, что ее надо рассматривать не только как «пожарную» экономическую, экологическую, медицинскую и социальную, но и как научно-техническую проблему. При том уровне финансирования, когда лишь 0,9 процента «чернобыльских» средств выделяется науке, Чернобыль будет и впредь бездонной денежной дырой. И 90% здешних проблем просто некому будет решать. Ведь уже сегодня на устранение ошибок прошлого расходуется в десять раз больше средств, чем, скажем, на обеспечение будущего безопасного развития атомной энергетики.

- Каким же путем нам идти?

- Есть четыре возможные модели научной политики. Первая - когда страна тратит на науку до 0,5% валового внутреннего продукта (ВВП). Упор делается на ликвидацию массовой неграмотности, и ни о каком научно-техническом прогрессе речи быть не может. Это - африканский путь. Вторая модель - когда государство выделяет на науку до 1% ВВП. Активно развивается лишь система народного образования. Все еще несамостоятельная национальная экономика не способна ориентироваться на внешний рынок. Лишь при доведении «взноса» на науку до 2% начинается инновационная деятельность. И, наконец, при более чем 2% на науку становится возможным научно-технический прогресс. Это - путь США, Японии, ФРГ. За счет вовлечения всего интеллектуального потенциала страны экономика на 70% обеспечивает прирост национального богатства, выпуск конкурентоспособной продукции на экспорт и диктует направление научно-технического прогресса всему миру.

А что у нас? Деньги выделяем по первой модели, хотя научными кадрами располагаем, вроде бы, по четвертой. Пока что. Потому что полноценной смены для них не будет. Средний уровень образованности рабочей силы в Украине - 9,8 лет, а надо бы - не менее 12. От того-то технология остается на уровне серпа и молота.

В чем суть маневра в сторону регионов? Во-первых, отраслевые институты должны получить максимум свободы. Сегодня их сковывают ведомственные «цепи», привязанность к министерской кассе. Следует переходить к разнообразным источникам финансирования. И тут мы сталкиваемся с проблемой оценщика-покупателя. Только конкретный заказчик «музыки» может оценить искусство исполнителя и модных «шлягеров», на злобу дня, и серьезной «классики». Скажем, государство не может контролировать ход фундаментальных исследований. А уж прикладные разработки, как говорится, сам Бог велел держать под контролем заинтересованных в них предприятий. Вспомним, как эффективно в ВПК работал институт военпредов. Я считаю, что наиболее реальным заказчиком науки может быть регион. Ведь посмотрите, что происходит в ФРГ: научно-техническое развитие страны на 60-70% обеспечивает земельные фонды. Имей и мы соответствующие инновационные региональные фонды и программы - избавились бы и от пресловутой невосприимчивости к научно-техническим разработкам.

- Можно ли сказать, что преодолеть нашу «провинциальность» позволит частичная передислокация (а где-то даже создание) опорной базы украинской науки в «провинции»?

- Образно говоря, да. Хотя есть, конечно, нюансы. Но об этом - в другой раз.