Кому выгодна дискредитация НАНУ

В последнее время усилилась кампания по дискредитации Национальной академии наук Украины. Кому это выгодно?

Авторами публикаций в интернете являются никому не известные в научном мире лица, смеющие пренебрежительно рассуждать о науке и ученых, особенно почтенного возраста, используя измызганные, надерганные эпитеты и порочаще-упаднические аналогии. И ведь понятно, что статьи - заказные. Кто может быть их заказчиком? Это тем более любопытно, ведь в этом году исполняется 100 лет с момента основания Украинской академии наук гетманом П. Скоропадским. И хотя он был у власти менее года, но именно ему принадлежит заслуга выведения из Российской империи Украины в независимую страну и понимание того, что любое государство не имеет будущего и авторитета в цивилизованном мире без науки.

Задаваясь вопросом о "заказчиках" оскорбительно-уничижительных статеек о НАНУ, поневоле напрашивается аналогия с планомерным уничтожением в центре Киева зданий, имеющих архитектурную ценность и придающих стольному граду незабываемый, неповторимый облик. Сначала из такого дома переселяют жильцов, после этого создаются условия для его скорейшего превращения в руину, а затем он сносится, и на его месте возникает очередной ТРЦ. Наверное, подобную схему "прикидывают" и применительно к НАНУ. Постепенно за последние 25 лет уменьшили финансирование науки ниже мыслимого предела ее выживания, потом периодически организуют передачи по ТV и публикации, порочащие НАНУ и утверждающие о ее якобы неспособности работать на мировом уровне. Осталось последнее - издать законы, разрешающие утилизировать академические здания, территорию и сдать на металлолом устаревшее оборудование.

Правда, с начала этого года как будто наметилась подвижка правительства в сторону науки; финансирование для НАНУ запланировали увеличить почти на 30%. И хоть это капля в море, но злопыхатели сосчитали, что годовой бюджет НАНУ будет составлять ужасающе большую сумму - около 4 млрд гривен. Попробуем оценить, много это или мало? Недавно мне попалась на глаза информация из журнала Bostonia (сентябрь 2017 г.), выпускаемого Бостонским университетом (США). Там сообщалось, что один из выпускников этого университета (а сейчас, наверное, сознательный бизнесмен) Rajen Kilachand выделил университету 115 млн долл. - максимальный в истории этого учебно-научного заведения благотворительный взнос. Принято решение создать на эти деньги Центр наук и инженерии о жизненно важных процессах. Указанная сумма составляет почти те же 4 млрд гривен, выделяемых более чем на 100 институтов НАНУ. Кстати, в этом же журнале сказано, что общая годовая сумма пожертвований одному только этому университету составляет 1,3 млрд долл.

Интересно, кто-нибудь из наших олигархов-миллиардеров и миллионеров пожертвовал НАНУ миллион или хотя бы несколько тысяч долларов на развитие перспективных научных направлений? Думаю, вряд ли мы когда-нибудь станем свидетелями подобного события. А что можно делать и сделать в науке, в институтах НАНУ с упомянутыми 4 млрд гривен? Лишь дать ученым скромную зарплату (которая за последние 10‒12 лет уменьшилась в долларовом эквиваленте в 5 раз) и, в лучшем случае, немного отапливать рабочие помещения, внимательно следя, чтобы не замерзли отопительные трубы. Что же касается научного оборудования и реактивов для исследований, то их просто не на что покупать; последний раз мы получали какое-то финансирование на эти цели около 15 лет назад. А ведь для серьезных прорывов в науке необходимо именно высокоинформативное, дорогое оборудование (в хорошо финансируемых зарубежных лабораториях оно меняется каждые пять лет). Ведь если вникнуть в сущность, например, Нобелевских премий по физике, биологии и химии, то, в основном, это находки, выполненные с использованием приборов, которых у нас нет. И даже если мы "генерируем" авангардные научные идеи, у нас нет возможности подтвердить их экспериментально. Вот примеры. Открытие фуллеренов (Нобелевская премия) - полых нанокластеров из атомов углерода, упакованных в форме футбольного мяча, было сделано в Великобритании с использованием испарителя графита и высокоточного масс-спектрометра. Однако задолго до этого возможность создания таких материалов была предсказана еще советскими теоретиками. То же самое можно сказать и об углеродных нанотрубках, активно продвигаемых ныне в новые направления научно-технического прогресса. Первоначально возможность их образования была предсказана украинским химиком, профессором химического факультета Киевского национального университета им. Тараса Шевченко М. Корниловым, но не было технических возможностей подтвердить это экспериментально. Ну, а то, что мы можем делать и публикуем даже в зарубежных журналах, во многих случаях вызывает неподдельный интерес у наших коллег - зарубежных ученых.

Хотелось бы также высказать соображения об ученых - пенсионерах НАНУ; ведь этим так любят спекулировать малосведующие журналисты. Иными словами, о фактах почтенного возраста в целом в жизни, и в науке - в частности; с моей точки зрения, этот вопрос не совсем однозначный. Роль стариков-аксакалов на Востоке и мудрейших старейшин на Кавказе в принятии важных решений в человеческих сообществах хорошо известна даже из публикуемых национальных сказок этих народов и их сформировавшихся веками традиций. Более того, недавно в научной литературе промелькнуло сообщение о том, что считавшийся ранее наиболее плодотворным для научной деятельности возраст 30–40 лет, сейчас смещен в сторону ~60–80 лет. Правда, в такой консервативной стране, как Англия, профессоров безоговорочно отправляют на пенсию в 65 лет. Зато в США понятие "научная пенсия" вообще отсутствует; если ученый работает продуктивно, ему позволяют трудиться столько, сколько он пожелает. Показательный пример. Еще в конце 90-х годов прошлого столетия у нас был совместный научный проект (по сорбции радиоактивных элементов) с американским (Техас) профессором А. Клирфильдом (A. Klerfield). Он приезжал к нам; мы посетили Чернобыльскую АЭС, а потом поддерживали контакты. Два месяца назад я поздравил его с 90-летием со дня рождения; он еще занимается наукой и читает лекции студентам.

Анализируя проблемы возраста в науке, необходимо, очевидно, остановиться и на безапелляционно-призывном тезисе: "Дорогу молодым!" А где их взять в необходимом количестве и качестве? Всем известно, что сложилась парадоксальная ситуация: обучая молодежь в вузах и готовя научные кадры через аспирантуру, мы фактически работаем в интересах зарубежных исследовательских центров - университетов и научно-технических компаний. Ведь даже мало-мальски подготовленный в НАНУ к научной работе молодой ученый стремится уехать работать в Западную Европу или США; там и зарплата в разы выше, и социальные гарантии весомее. И уезжают, оставляя украинскую науку без подготовленной и обученной смены поколений. Правда, здесь просматривается и определенная линия (особенно в 90-х годах прошлого века), направленная на "вымывание" из Украины наиболее перспективных молодых научных кадров. Так, известный благотворитель Д. Сорос создал в те времена в Будапеште университет, где в течение лишь около полугода "обучались" наши молодые ученые (даже в возрасте до 40 лет), которые потом получали возможность попасть работать в лаборатории передовых западных стран.

Говоря об оценке качества научной продукции, нельзя не остановиться на индексе цитирования публикаций. Так называемый индекс Хирша, в общем, хороший индикатор уровня работ ученого, особенно занимающегося фундаментальными, накатанными исследованиями. У меня лично он составляет - 14. Но ведь не все работают только на публикации статей в журналах (и я тоже). Многие создают новые материалы и технологии, которые до поры до времени стараются не афишировать. И ценность таких ученых (с низким индексом Хирша) зачастую выше даже тех, у кого этот показатель имеет впечатляющее значение.

Работу Института сорбции и проблем эндоэкологии (ИСПЭ) НАНУ также невозможно оценить только наукометрическими показателями. Институт создан в 1991 г. при действенной поддержке академика Б.Е. Патона. Основанием для организации ИСПЭ послужили наши работы по созданию и организации производства уникальных по качеству и высокой терапевтической эффективности углеродных сорбентов для очистки крови вне организма при лечении многих тяжелых заболеваний и отравлений. Несколько позже были созданы и впервые в мире освоены в опытно-промышленном производстве принимаемые внутрь энтеросорбенты в форме углеродных микросфер с высокой пористостью и большой величиной внутренней поверхности пор, достигающей значений 1500–
1800 и более квадратных метров в одном грамме. Комбинированное (подчас) использование созданных гемо- и энтеросорбентов в клинической практике демонстрировало их выраженную способность выводить из организма вредные и токсические вещества при острых и хронических отравлениях, тяжелых заболеваниях печени, почек и поджелудочной железы, раковых токсикозах и токсикозах беременности, ожоговой болезни, аутоимунных и психоневрологических заболеваниях и др.

Большой резонанс в свое время получило применение наших сорбентов для профилактики накопления и ускоренного выведения из организма радионуклидов и радиотоксинов у ликвидаторов Чернобыльской аварии. Например, руководство госпиталя СБУ (в те времена госпиталя КГБ) в Киеве информировало, что из 3000 сотрудников (от оперативников до генералов), участвовавших в ликвидаторских работах в зоне ЧАЭС, ни один (из получавших сорбционную терапию) не заболел характерными для чернобыльцев недугами. Однако после распада Советского Союза предприятия по производству сорбентов были остановлены, и мы продолжили работы по созданию новых улучшенных разновидностей медицинских сорбентов, соответствующих современным, технологическим, сырьевым возможностям. Так, из скорлупы кокосовых орехов были созданы качественно новые, гранулированные медицинские угли для гемо- (очищение крови) и энтеро-(прием внутрь) сорбции. Вместе с белорусскими коллегами было организовано производство (в Минске) колонок, наполняемых нашими высокопористыми, прочными и биосовместимыми углями под маркой "Гемосбел". Обладая выраженным лечебным эффектом и не имея побочных осложнений, эти изделия пользуються большим спросом не только в Беларуси, но и в странах СНГ. Что же касается Украины, то планировавшая организовать их производство одна из фирм фармакологического профиля, пока что топчется на месте. Мы также разработали концепцию и создали универсальные композиционные энтеросорбенты, позволяющие выводить через желудочно-кишечный тракт не только вредные и токсические вещества молекулярной природы, но и нейтрализовать патогенные свободные радикалы и контролировать в организме полезные и вредные электролиты (микроэлементы).

Наши теоретические исследования впервые в мире дали возможность установить причины возникновения окислительного стресса при тяжелых почечных заболеваниях и, как следствие, - связанной с этим быстротой склеротической минерализацией сосудов (в основном аорты). Ведь известно, что около 50% больных с тяжелыми формами болезни почек умирают именно от склероза сосудов. И в основе этих недугов лежат, как это ни странно, процессы переноса и сорбции ионов кальция и фосфатов, определяющих минеральный состав нашей костной системы и отложение минералов в склеротических бляшках.

Если говорить об иных направлениях создания сорбентов, то здесь заслуживают внимания селективные к радионуклидам неорганические иониты, позволившие разработать простую и эффективную методику очистки жидких радиоактивных отходов (на примере радиоактивной воды сложного состава под разрушенным ІV блоком ЧАЭС). Используя идею сорбционного связывания патогенных микроорганизмов в крупных порах композиционных мембран (разработка нашего института), удалось создать оригинальные, простые и доступные в использовании, универсальные фильтры для очистки воды из любых микроорганизмов. Синтезированные высокопористые активные угли с гетероатомами азота в матрице дали возможность сконструировать суперконденсаторы повышенной мощности, которые (по оценкам зарубежных фирм) превосходят все известные в мире изделия подобного типа. Были развернуты также работы по внесению в почвы сорбентов, селективно связывающих тяжелые металлы и тем самым исключающих возможность их накопления в полезных растениях.

Информацию о наших разработках можно продолжать и далее, но имеет смысл остановиться на "кадровых движениях" в институте, как типичном академическом учреждении. За время существования института из него ушло более 40 квалифицированных специалистов - кто-то уехал на Запад, кто-то занялся бизнесом или трудоустроился в другой сфере. Так, известный с середины 90-х годов консорциум "Экосорб" организовывался с нашим участием и широко использовал наши разработки для освоения в промышленности. Татьяна Митченко, которая стала кандидатом химических наук (как и ее сын Андрей) в нашем институте, а затем получила докторскую степень, организовала фирму "Экософт" и построила под Киевом первоклассно оборудованный, современный завод по производству оригинальных фильтров для очистки питьевой воды. Первый химик Украины - академик-секретарь отделения химии президиума НАНУ, академик НАНУ Николай Картель - делал кандидатскую и докторскую диссертации у нас в институте (под моим руководством).

Несколько профессоров по химии и экологии - выходцев из нашего института - работают в европейских странах. Помнится, осенью 1990 года меня и двоих кандидатов наук пригласили в качестве гостей британского правительства для ознакомления с научной работой в фирмах, университетах и даже на одной военной базе (разработка противогазов). Я сделал доклад в научном центре фирмы British Petroleum о микросферических углях. Нам не поверили, и через месяц к нам приехал их ведущий специалист, чтобы убедиться в достоверности моей информации. Закончилось это тем, что он организовал отдельную фирму, сманил одного из наших специалистов и культивировал многие годы это направление. Наши работы по применению таких углей в лечении почечной недостаточности (опубликованные еще в начале 80-х годов прошлого века) японцы (не ссылаясь на нас), повторили приблизительно через 10 лет и подтвердили прекрасные лечебные эффекты почечных пациентов в Японии, Южной Корее, на Тайване и Филиппинах.

Из сказанного вытекает логичный вопрос: хорошо или плохо готовить кадры не только для института? Ответ - и хорошо и плохо; плохо для нас, но хорошо для мировой науки и промышленности, работающих на благо всего человечества. Следует отметить, что изложенные в этом тексте факты типичны для большинства институтов НАН Украины.

Возвращаясь к вопросу о заказчиках опусов, очерняющих НАНУ, ответ найти несложно: ими могут быть многие коррумпированные государственные чиновники, а также их прихлебатели из теневого бизнеса. Они будут делать все, чтобы дискредитировать НАНУ, перед тем как придет новая волна функционеров для дальнейшего разграбления Украины.