«БЛАГОРОДНЫЙ МУЖ НАСЫЩАЕТСЯ, ВОЗДЕРЖИВАЯСЬ»

Нынешняя встреча с первым заместителем министра образования и науки Украины академиком Ярославом Яцкивом навеяла одну из мудрых мыслей Конфуция, которая и вынесена в заголовок. Академик, руководитель украинской науки — человек раскованный. Он всегда говорит откровенно, остро и, что приятно, с чувством юмора. Знающие его еще с доперестроечных времен вспоминают, что за острое словцо ему попадало. Но это не помешало талантливому парню из провинции сделать блестящую карьеру. Как? Опять же знающие его давно объясняют, что определенная доля авантюризма была ему присуща всегда. Он не отказывался от трудных дел и брался за них с неистовой энергией. Это он когда-то, еще совсем молодой астроном, возглавил строительство обсерватории в Терсколе. Она до сих пор остается международным центром, куда приезжают проводить исследования немцы, россияне, украинцы, ученые из многих стран.

Любопытная деталь: руководя международными проектами, Ярослав Яцкив еще в советские времена не боялся говорить на украинском языке. Яркая этничность не помешала ему стать человеком с широким космополитическим мировоззрением. В предыдущем интервью для «ЗН» Ярослав Степанович познакомил наших читателей со своими планами на будущее на административной должности. В следующем он пообещал подытожить достижения и неудачи...

Возможно, я ошибаюсь, но поведение академика Ярослава Яцкива после полуторалетнего пребывания на должности государственного чиновника отличалось от того, когда он был, так сказать, свободным ученым, директором академического института. После некоторых моих вопросов уважаемый заместитель министра иногда напоминал мне человека, связанного по рукам и ногам. Не исключаю, что этот день у него был неудачным, а возможно, мне так показалось... Но довольно. Дальше попытаюсь передать суть интересного разговора с первым заместителем министра образования и науки Украины академиком Ярославом ЯЦКИВОМ.

...Физика — чрезвычайно тонкая наука. В среде научных сотрудников только физикам свойствен специфический юмор, своя остроумная манера объяснять «чайникам» (то есть непосвященным) тайны своей философии. Правда, нынче на этой стезе их догоняют кибернетики.

Манера «профессионально» разговаривать присуща всем известным украинским ученым, даже совершенно иного направления — Олегу Крышталю, Анне Ельской, Виталию Кордюму. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и Ярослав Степанович свое выступление на коллегии министерства, в котором говорилось о перспективах развития украинской науки, начал с остроумного анализа современной научной парадигмы. Она базируется на довольно простом научном принципе: все, что произошло, уже произошло, и отменить его невозможно. Если бы не действовал этот принцип, теория относительности Эйнштейна имела бы проблемы, например произошел бы так называемый «грендфазер-парадокс» — парадокс дедушки.

Чтобы объяснить его простым людям, ученые трактуют парадокс так. Физика не отвергает путешествия в прошлое. Вполне вероятно (и формулы этого явления уже написаны), что будет найден рычаг, нажимая на который можно будет... изменить вектор времени и вернуться в прошлое. Но физики предупреждают: если вам во время путешествия в прошлое встретится ваш дед, ни в коем случае нельзя его убивать, т.к. в этом случае вы... не родитесь...

Неожиданное вступление было произнесено академиком Я.Яцкивом для того, чтобы сконцентрировать внимание уважаемой аудитории на вполне реальных проблемах науки. А их немало. Например, до сих пор нет центрального органа исполнительной власти в Украине, который координировал бы научно-инновационную сферу с полной ответственностью. Несогласованность между различными ведомствами — министерствами экономики, финансов, образования и науки, НАНУ и т.п. привела к тому, что у нас нет единой научно-технической государственной политики. Сплошь и рядом власть имущие никак не могут смириться, что происшедшее уже произошло, и раз за разом «убивают одного и того же дедушку», которого главный принцип (парадигма) запрещает даже касаться.

Ярослав Степанович не без грусти отметил, что научно-техническая сфера остается одной из самых консервативных сфер деятельности в стране. Ее стратегическое реформирование оказалось не по силам четырем вице-премьер-министрам, координировавшим эту отрасль.

К той речи на коллегии академик в ходе интервью обращался не раз — это был анализ всего развития украинской науки за последнее десятилетие.

«Было время, когда я считал, — говорит Ярослав Степанович, — что нужно радикально все реформировать. Но опыт показал, что наука не реагирует на изменения в обществе и общество не использует науку для своего спасения. Экономика государства пока еще не выступила генератором необходимости инноваций. Несмотря на провозглашение курса инновационного развития, его у нас практически нет.

Роль международных фондов нельзя умалять, но не они определяли жизнеспособность нашей науки. Эти фонды составляли всего 5—10% от объема финансирования украинской науки и в лучшем случае поддерживали отдельных ученых. Кажется, одним из решающих факторов стала традиционная борьба наиболее влиятельных ведомств и учреждений за бюджетные ассигнования в науку. Так, Академия наук, используя определенное влияние, кое-чего добилась на этом пути — в НАНУ вдвое повысили зарплату. Ректор Киевского национального университета Виктор Скопенко тоже добился повышения зарплаты сотрудникам этого учебного заведения. Но возникает вопрос: чем отличается профессор Львовской «политехники» от профессора столичного университета?.. Очень хорошо прокомментировал эту ситуацию Игорь Юхновский: «Нужно все доводить до абсурда. Возможно, тогда все поймут, что делать...»

Немалую роль в сохранении украинской науки сыграла и инерционность государственного аппарата, понимающего, что наука государству для чего-то может понадобиться, хотя ее развитие — дело второстепенное. Мировая практика свидетельствует, что при выделении на науку 0,7% от ВВП она себя сохраняет и выполняет просветительную функцию. Когда же выделяется 1,2% и больше, наука может выступить активным стимулом инновационного развития. Я недавно принимал делегацию Южной Кореи. Там на науку выделяется 4% от ВВП, и этот показатель предполагается довести до 5%! Корейцы поняли, что дальше можно двигаться только с помощью собственной серьезной науки, поскольку практика приобретения лицензий, реализуемая на первом этапе развития этой страны, себя исчерпала. Могу сказать, что в 1999 году мы в Украине на науку имели аж 0,22% от ВВП. Комментарии излишни...»

— Но всюду в мире науку поддерживают частные фонды. Какую роль они играют у нас?

— Пока большинство наших «богачей» находится в стадии «накопления жира». Возможно, с течением времени они будут создавать такие фонды, как фонд Форда или какой-либо иной. У нас было несколько попыток создать научные фонды, но они не делают погоды.

— Тогда есть ли в обществе хотя бы какой-нибудь механизм накопления, сохранения и использования знаний?

— Наше общество находится на этапе перехода в иное состояние, и сейчас постоянных механизмов использования знаний нет. Наука держится только на долготерпении старшего поколения, не мыслящего жизнь без науки. Но подвижничество старшего поколения ученых, естественно, когда-нибудь прекратится, а молодое поколение его не продолжит...

— Впрочем, стоит заметить стремление нынешней молодежи учиться в вузах. Это вселяет надежду, не так ли?

— Все поняли: нужно учиться, ибо на рынке перспективы нет. Но современные дети мудры — они выбирают специальности, позволяющие или здесь устроиться в красивую фирму, или выехать за границу. Сейчас много молодых научных сотрудников из Украины работают за границей, в частности в Польше. Ими довольны, они лучше работают, сказал мне польский министр науки Анджей Вишневский. Но это же потеря для нас. По оценке российских социологов, Россия от эмиграции научных сотрудников и специалистов за последнее десятилетие потеряла 50 миллиардов долларов. Выезд одного специалиста из России оценивается примерно в 300 тысяч долларов. Вот и выходит, что и Украина готовит специалистов для богатого Запада, оказывает ему гуманитарную помощь...

— Что можно отнести к позитиву в украинской науке?

— Главное — большинство ученых поняли, что многое зависит от них, они сами должны искать место в международном распределении научного продукта, сами выходить на рынок интеллектуальной собственности. Фундаментальная наука в Украине не может жить какой-то украинской колонией, она должна быть интегрированной в мировую науку. И большинство научных сотрудников уже научились бороться за международные гранты, гранты нашего Государственного фонда фундаментальных исследований.

Мы сделали определенные шаги вперед в сфере интеллектуальной собственности: приняли законы по ее сохранению и защите. В 2000 году более чем на 20% увеличилось количество выданных патентов, товарных и промышленных образцов. Это говорит, что экономика немного ожила и начинает готовить рынки за границей. Многие наши ученые патентуют свои разработки в других странах — этот показатель увеличился почти на 10%.

К сожалению, нерезиденты — иностранцы — в Украине ничего не патентуют. Они только защищают у нас свои товарные знаки. То есть, и по сей день рассматривают нашу страну как место для «сброса» своей продукции. Они пока не верят в Украину как место возможных инвестиций. Это большой негатив. Без инвестиций ни экономика, ни научно-техническая отрасль двигаться не могут. И вина в этом не Государственного департамента интеллектуальной собственности нашего министерства. Должны быть гарантии инвестиций на уровне государства, подкрепленные соответствующими законами.

11 июля 2001 года Президент Леонид Кучма подписал проект закона Украины «О приоритетных направлениях развития науки и техники». Над ним мы работали с того момента, как я пришел в министерство. Была выполнена большая и кропотливая работа. В этом документе впервые появились слова, которые для меня милее музыки: «Объем средств на финансирование государственных научных и научно-технических программ по приоритетным направлениям науки и техники утверждается в Законе Украины о Государственном бюджете Украины на соответствующий год в размере не меньше 30 процентов общего объема финансирования расходов на науку из Государственного бюджета Украины».

Сейчас на конкурсной основе в Украине распределяется только 7% финансирования (при том, что в научно развитых странах 50%). Следовательно, предусмотренные нами в этом законе 30% — очень неплохо! Это значит — ресурсы будут направлены на конкурсный отбор и поддержат передовые школы в фундаментальной науке. Определены семь приоритетных направлений развития науки и техники на период до 2006 года: фундаментальные исследования по важнейшим проблемам естественных, общественных и гуманитарных наук; проблемы демографической политики, развития человеческого потенциала и формирования гражданского общества; сохранение окружающей среды и устойчивое развитие; новейшие биотехнологии, диагностика и методы лечения самых распространенных заболеваний; новые компьютерные методы и технологии информатизации общества; новейшие технологии и ресурсосберегающие технологии в энергетике, промышленности и агропромышленном комплексе; новые вещества и материалы.

— А не возникнут ли у вас трения с Национальной академией наук, ведь до сих пор распределение ресурсов было прерогативой ее президиума?

— Я не предлагаю пересматривать бюджет НАНУ. В нынешних условиях это ошибочная политика. Нет, бюджет на уровне 2001 года научным сотрудникам НАНУ нужно не только сохранить, но и увеличить, а все остальное пускай получают в конкурентной борьбе с научными сотрудниками и специалистами вузовской и отраслевой науки.

— Попытки перейти от командной системы распределения средств к конкурсной — это замечательно, но они ставят большие вопросы. Первый из них: а судьи кто? Кто будет определять победителей ваших конкурсов?

— Пока экспертиза проектов не на высшем уровне. А чего от нее ждать, если за экспертизу платим 40 или 50 гривен? Мы, к сожалению, не привлекаем к ней иностранных специалистов. И легко убедиться — кто входил в экспертный совет, тот (или его институт) среди победителей конкурса.

— Невеселая у нас получается революция в науке...

— Есть безусловный позитив — государство формирует перечень объектов, являющихся национальным достоянием Украины (сейчас их 27), это, например, ускоритель Национального научного центра «Харьковский физико-технический институт», система радиотелескопов «УРАН» Радиоастрономического института, коллекции штаммов микроорганизмов Института микробиологии и вирусологии, музейные коллекции Института ботаники и Природоведческого музея, библиотека им.В.Вернадского в Киеве, библиотека им.В.Стефаника во Львове... Поддерживаем то, что государство не должно потерять. Видел сам в Крымской астрофизической обсерватории, когда за эти небольшие деньги удалось подлатать крыши, установить охранную сигнализацию, привести в порядок помещения, восстановить оборудование, провести наблюдения, то есть, другими словами, возродить объект. Это очень важно.

— «Подлатали», «сохранили» — как-то подобные слова не вяжутся со стилем развития современной мировой науки...

— Безусловно, основной негатив в нашей науке — не построили за 10 лет ни одной значительной установки или инфраструктуры, с которой достойно вошли бы в мировую интеграцию. В прошлом году мы поддержали инициативу ученых начать строительство синхротрона — фабрики фотонов в Институте металлофизики. Правда, пока добились этого только на бумаге. А без капиталовложений новой науки в Украине не будет. Почему едут за границу квалифицированные ученые? Не только из-за низкой зарплаты. Они не могут работать на имеющемся у нас оборудовании.

Например, в перспективнейшем сейчас научном направлении — биологии — нужно создать Центр функциональной геномики в Украине. Иначе в скором времени у нас даже не останется людей, способных понять, что делается в науке за границей, — не будет специалистов, которые смогут пользоваться изобретенным и сделанным в других странах. Поэтому в этом году мы инициировали перед правительством вопрос о состоянии материально-технического обеспечения научной инфраструктуры и путях ее развития.

У нас не работает инновация — нет стимулов, нет закона об инновационной деятельности. Год мы разрабатывали этот закон. Верховная Рада приняла хоть и не очень совершенную версию этого закона, но крайне нужную. Президент направил этот закон в Верховную Раду для повторного рассмотрения. У меня есть большие сомнения по поводу инновационной модели развития Украины в 2002 году. Нужно, чтобы государство защищало свою интеллектуальную собственность, чтобы оно способствовало выходу передовых технологий на международные рынки и чтобы люди при этом могли нормально зарабатывать. Весь мир торгует интеллектуальной собственностью. Просто мы не привыкли к этому, я и сам не привык. Но к этому нужно идти.

— У этого закона может оказаться еще один мощный критик — МВФ...

— Я не такое уж высокое должностное лицо и могу позволить себе сказать: «И пускай будет против». Никакой МВФ, никакие международные организации не будут создавать Украину как конкурентоспособное государство. Никогда! Я об этом сказал на совещании у Президента, на котором говорилось о вступлении во Всемирную торговую организацию (ВТО). Нужно вступать, но нужно подготовиться — в ВТО идут конкурентоспособные государства.

Сейчас, на десятом году независимости, Украина стоит на перепутье: стать сырьевым придатком развитых стран или развитым государством с мощным научно-техническим потенциалом с мировым лидерством по крайней мере в некоторых направлениях.

— Ярослав Степанович, вы входите в состав рабочей группы по структурной перестройке экономики. Так сказать, вам — и карты в руки...

— Когда я пришел на заседание этой группы, мне стало грустно. Сказали: «Пускай каждое ведомство предоставит свои предложения...» Я ответил: «Так не работаю — пусть один умный человек создаст концепцию структурной перестройки, пусть специалисты-экономисты Валерий Геец, Николай Чумаченко предоставят свои предложения. С моей точки зрения, идея структурной перестройки экономики Украины состоит только в предоставлении преимущества знаниям, интеллектуальной собственности и научно-технологическому развитию. Если пойдем другим путем — станем сырьевым придатком».

— Известно, что вы не пытались «урвать» из бюджета 2001 года средства для выполнения государственных программ. И даже заявили: «Пока я не рассчитаюсь со всеми долгами, которые правительство сделало с 97-го, новые конкурсы государственных научно-технических программ проводить нет смысла — государство себя дискредитировало, не выплатив за предыдущие годы». Чем это закончилось?

— Теперь есть все основания похвастаться — впервые за время независимой Украины в 2000 году государство рассчиталось со всеми долгами за выполнение проектов государственных научно-технических программ, выплатило долги по заработной плате, рассчиталось за проекты Государственного фонда фундаментальных исследований (ГФФИ). К этому можно добавить, что были объявлены конкурсы монографий, в результате которых издано почти 50 научных работ, и новый конкурс ГФФИ, в итоге из 32700 предложений отобрано около 300 наиболее важных.

К позитиву отнес бы первые шаги деятельности технопарков. Министерство образования и науки регистрирует их инновационные проекты, и они оставляют налоги на специальных счетах, чтобы развивать соответствующую базу. Есть еще некоторые проблемы, но в целом два технопарка (Институт монокристаллов в Харькове и Институт электросварки имени Е.Патона) работают уже довольно успешно.

— Кто будет осуществлять научно-техническую политику в Украине после введения института государственных секретарей? Какие полномочия будут у заместителя государственного секретаря? Ведь введение такой должности низводит науку на еще более низкий уровень, даже в рамках Министерства образования и науки.

— Если я сейчас первый заместитель министра образования и науки Украины, ответственный за координацию научной отрасли, то реформа, которую ввели с государственными секретарями, для Министерства образования и науки выглядит следующим образом. Министр — просвещенец, государственный секретарь — просвещенец и заместитель государственного секретаря, который ведает наукой... Следовательно, если я ранее придерживался точки зрения, что реорганизация Министерства образования и науки не нужна, то сейчас возникает вопрос — имеем ли право так унижать науку в центральном органе исполнительной власти? Предлагаю в перспективе создать Государственный комитет научно-технической и инновационной политики, подчиненный Министерству образования и науки.