Ампутация мозгов

Новый удар по науке может оказаться фатальным. В Государственном бюджете заложено драматическое сокращение ее финансирования. Кто-то может сказать: если будет меньше денег, значит, меньше и сделаете. Но это не так, поскольку эффективность науки вовсе не прямо пропорциональна ее финансированию. Изменение финансирования приводит к изменению структуры научных коллективов. Есть необходимые и защищенные расходы, которые сокращению не подлежат. Это содержание помещений и вспомогательных служб. По этой причине сокращение финансирования науки - это прежде всего сокращение числа именно тех, кто ее творит. А оставшиеся ученые будут лишены средств для проведения исследований. Приборов, реактивов, научной литературы, лабораторных животных - всего того, без чего нормальная наука невозможна. Представьте себе, например, армию, которой не выдали никакого вооружения, - сможет ли она воевать? А если финансирование будет все же увеличено, то в этом случае выиграют именно исследования, поскольку расширится набор средств для их проведения.

Проблема нехватки средств на науку существует и в других странах бывшего СССР, в частности в России. "Власть без мозгов" - под таким названием издал книгу мой коллега-физик, лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов. Он - один из оппозиционных лидеров в парламенте России, и его жесткая критика нынешней российской власти основывается на детальном анализе перспектив развития государства и понимании того, что только мощная государственная поддержка науки и создание на ее основе новых собственных технологий могут повысить уровень жизни россиян до уровня жизни населения передовых стран Запада. Как повезло России, что среди ее оппозиционных лидеров есть такой человек, и каким отсталым в этом плане выглядит политикум Украины!

В ходе бурных политических событий последнего времени появлялось много спекуляций на экономические темы, манипуляций цифрами и т.п., а голоса ученых почти не слышны. Какое отличие между политиком и ученым? Политик всегда отстаивает чьи-то интересы - государства, партии, свои или своего хозяина либо спонсора. А ученый мыслит и действует иначе - он ищет истину. И если он этого не делает или делает плохо, то он плохой ученый. Так нужна ли политическим силам, представляющим граждан во власти или в оппозиции, объективная истина? Нужна ли наука в Украине?

Одна из обязанностей государства - защита граждан от последствий природных и техногенных катастроф, от эпидемий тяжелых болезней и создание наиболее комфортных и безопасных условий для их проживания. Это невозможно без науки. Приведу несколько примеров. Многие помнят панику, сопровождавшую эпидемию свиного гриппа. Немало критики звучало по поводу закупки импортного антигриппозного препарата по значительно завышенной цене. Но без внимания остался тот факт, что это было сделано уже после того, как мировое сообщество ученых, оценив риски от этой эпидемии, признало их незначительными. Выводы ученых проигнорировали, и государство понесло большие убытки. Что касается ГМО, то в этом случае даже произошло искажение терминов. Ведь все культивированные растения и домашние животные - генетически измененные, и этим они отличаются от своих диких родственников. Ученые научились вводить гены и искусственно, создавая новые полезные свойства и гарантируя полную безопасность осуществленных изменений. Уже не миллионы, а миллиарды людей употребляют в пищу подобные продукты. И только в нашей стране существует маркировка "Без ГМО", вместо того, чтобы маркировать применение действительно вредных консервантов.

Другой пример - борьба с подпольным изготовлением наркотических веществ. В опасные предшественники, требующие контроля и учета, чиновники записали даже серную кислоту. И это несмотря на то, что ее хватает в аккумуляторе каждого автомобиля. Вспомним также историю с отравлением В.Ющенко, когда на государственном уровне отправлялись запросы в разные страны с просьбой предоставить их образцы произведенного диоксина. От такого абсурда должен был прийти в ужас любой учитель химии. Ведь он учит детей закону, открытому еще Лавуазье, о том, что свойства каждого вещества определяются его составом, а не местом или способом его синтеза. А ученые, кроме того, рассказали бы, что диоксин можно синтезировать по известной прописи даже дома на кухне. А всем ли известно, что на сегодняшний день уже синтезировано несколько миллионов (!) различных химических веществ? И чтобы предсказать последствия их влияния на человека, без науки не обойтись.

Вспоминаются первые дни после Чернобыльской катастрофы. Люди столкнулись с неизвестной для них опасностью, что вызвало панику. Средства массовой информации молчали, радиационные данные были засекречены. Моральную ответственность в этой критической ситуации взяли на себя ученые, и уже через несколько дней мы все стали радиобиологами и могли на достаточно профессиональном уровне давать рекомендации по радиационной безопасности своим родственникам, знакомым, сотрудникам, студентам. Вряд ли кто-то знает, сколько самодельных датчиков радиации было изготовлено на физическом факультете Киевского университета им. Т.Шевченко, в учреждениях Академии наук. Мгновенно был оценен уровень опасности, и весь Киев уже знал о необходимых средствах предотвращения радиационного поражения. А вот власть не знала и погнала солдат, молодых ребят, в чернобыльскую зону без индивидуальных средств защиты.

Я привел только несколько примеров, когда игнорирование науки оборачивается для государства и его граждан расходами значительно большими, чем стоило бы ее финансирование.

В современном мире человек сталкивается со многими вещами, которые были неизвестны предыдущим поколениям. Промышленные технологии создаются, исчезают, заменяются новейшими технологиями так быстро, что обычному человеку приходится за свою жизнь несколько раз менять профессию. Возникает много нового в общественной жизни и быту. Лишь базовое образование, включающее фундаментальные знания по физике, химии и биологии на современнейшем уровне, может обеспечить полноценную и гармоничную жизнь человека будущего. Поэтому плотная и динамичная связь науки и образования является требованием времени. И роль науки здесь огромна: от повышения образовательного уровня молодого поколения в целом до формирования кадрового потенциала для самой науки.

В последние годы кризисное состояние нашей науки не могло не сказаться на образовании. Хотя существуют и система ученических олимпиад, и Малая академия наук, они не могут в полной мере удовлетворить стремление самых способных учеников приблизиться к переднему краю науки. Этому не способствуют сами ученые, занятые поиском хоть каких-то денег для своей научной работы. Этому не способствуют и государственная политика в области образования, низкое социальное положение и уровень оплаты труда учителей. Поэтому падает образовательный и культурный уровень наших граждан.

Поскольку в основе всякой политики лежит экономика, вернемся к ней. К сожалению, не только власть, но и оппозиция, нагружая граждан примитивными лозунгами, избегает обсуждения вопросов, являющихся судьбоносными для развития государства, в частности о путях развития нашей экономики. А правда такова, что для того, чтобы приблизиться по уровню жизни к передовым странам Запада, надо увеличить валовой национальный продукт Украины не в два и не в три, а в целых ДЕСЯТЬ, а может, и больше раз! За счет чего это возможно? Уничтожить коррупцию - просто блестящая идея. Внедрить современные технологии (чужие) в добывающие отрасли, металлургию и сельское хозяйство - как это чудесно! Освободить от налогового пресса малый бизнес - как прекрасно сказано, а что это даст в действительности? Ведь без воплощения инноваций получит толчок к развитию только устаревшее и неконкурентное кустарное производство. И вот, по разным оценкам, все это вместе даст рост максимум в два-три раза. Что дальше? Где найти огромные дополнительные резервы?

Нетрудно увидеть, насколько велико наше технологическое отставание, посетив любой супермаркет и попытавшись найти там товар отечественного производства, созданный по отечественной технологии. А при покупке импорта теряются и рабочие места, и доходы граждан. Наш экспорт в некоторых отраслях пока остается конкурентным благодаря дешевой рабочей силе. И дальше будем продавать задешево нашу рабочую силу? И рисковать появлением массовой безработицы?

Складывается очень сложная ситуация. Частный бизнес практически не вкладывает деньги в создание новых технологий, предпочитая закупать иностранные технологии под ключ. Подобный путь модернизации производства гарантирует быструю прибыль при минимальных финансовых рисках. Между тем существуют значительные трудности при внедрении отечественных технологий, потому что для этого требуются и время, и средства, и благоприятное законодательство, и необходимая инфраструктура. Поддержки государства практически нет. И зависают, не будучи востребованными в родной стране, высокие творческие достижения ученых.

В мире известно немало эффективных моделей взаимодействия науки и бизнеса. Одна из них, увиденная мною в США, следующая. Профессор университета, уверенный в том, что его научный результат представляет практическую ценность, подает предложение в государственный фонд. Там его рассматривают эксперты, и в случае принятия ученый получает средства на первый год разработки. Если он доказывает, что его работа продвигается успешно, но требует больше времени и средств, он их получает еще на год работы. За это время ученый должен создать прототип продукта и оценить его конкурентоспособность. Если она невысокая, то работы сворачиваются. А если перспективы серьезные, то ему государственная помощь уже не нужна. Он открывает частную фирму прямо при университете и продолжает работу, привлекая финансового партнера или банковский кредит. При этом удовлетворены все. Студенты и аспиранты вовлечены в практически важную работу, да еще и получают за нее деньги. Университет получает средства и может вкладывать их в развитие своей инфраструктуры. А самое главное - разработка воплощается в жизнь под руководством самого ученого. Он совершенствует технологию, разрабатывает стратегию, приглашает нужных специалистов и т.д. А теперь зайдите в один из институтов НАНУ. Там вы тоже найдете разные фирмы, которые занимают институтские помещения. Но отличие в том, что они не имеют никакого отношения к научной работе (например, продают женскую обувь). А институтам нужны только потому, что без их арендной платы не будет средств на оплату света, тепла и воды. Этот абсурд продолжается уже не один год и наталкивает на мысль об огромных утраченных возможностях как для науки, так и для страны в целом.

Нужно признать, что во многом наши ученые виноваты сами. Потому что надо не говорить о критическом положении в науке, а кричать! Об абсурде гороскопов, о невозможности с помощью гадания предсказать будущее, - ведь даже надежный прогноз погоды удается получить всего на несколько дней, несмотря на использование планетарной системы датчиков и самых современных компьютеров. О том, что НЛО объясняются оптическими явлениями в атмосфере, а не появлением "гуманоидов". Ученые должны жить жизнью общества, активно отвечать на запросы общества, а не, как монахи, закрываться в своих кельях.

Какие же возможности для защиты своих профессиональных интересов и вместе с тем интересов государства есть у ученых? Каковы возможности повлиять на власть? Ученые не пекут хлеб и не водят троллейбусы, поэтому их забастовки, наверное, власти легко игнорировать. С другой стороны, если на забастовку выйдут первые лица Национальной академии наук, то это уже станет событием национального масштаба. Припоминаю многотысячную демонстрацию в Страсбурге несколько лет назад под лозунгом "Sauvez la Science!" ("Спасите науку!"), на которой вместе с учеными и работниками университетов в колонне шел Нобелевский лауреат Жан-Мари Лен. В средствах информации это событие подавалось как одно из самых важных политических событий года, и французская власть не могла его проигнорировать.

Активными участниками политического процесса являются и американские ученые. Как иностранный член американского биофизического общества, я время от времени получал предложения поддержать обращения к разным правительственным структурам США, лоббировать определенные законопроекты. Складывалось ощущение, что американские ученые умеют держать в напряжении и законодательную, и исполнительную власть. В нашей стране тоже есть научные общества, но даже в такой критический момент их совсем не слышно. Мы привыкли, что члены обществ напоминают о себе только накануне очередного профессионального съезда. Если разрушение науки будет происходить подобными темпами, то до следующих съездов мы не доживем.

Наша Академия наук предпринимала попытки защитить интересы ученых, избирая в свои ряды представителей государственной власти. Так, академиком по новейшей истории Украины был избран Владимир Литвин (на то время - председатель Верховной Рады), а Николай Азаров получил звание члена-корреспондента НАНУ по горной геофизике. Наверное, несколько преждевременным было признание этих известных политиков учеными, "внесшими выдающийся вклад в развитие соответствующих направлений науки" (цитирую по уставу НАНУ). Однако мы убедились, что и такие прагматичные шаги наших академиков не приносят результатов. Именно членкор НАНУ Азаров поставил подпись под правительственным проектом бюджета, уничтожающим науку.

Это чрезвычайно тревожно, потому что речь идет о судьбе страны. Мы уже привыкли к тому, что самые важные для государства решения принимаются без участия ученых. Низкий уровень профессионализма - один из основных недостатков нынешней власти. Мы неоднократно были свидетелями принятия или отклонения в парламенте законов без попыток оценить и предвидеть их последствия. А сегодня бюджет с урезанием расходов на науку является одним из наиболее критических моментов.

Но нет никаких признаков того, что нынешняя парламентская оппозиция в случае прихода к власти привлечет широкий круг интеллектуалов для перехода от философии выживания к философии ускоренного развития. Для этого необходимо поставить и решить большое количество новых задач. И если уже сегодня не будет предложено их эффективное решение, то, как следствие, будет снижаться репутация оппозиции среди передовой части общества с перспективой дальнейших поражений.

Нужно четко понимать, что интеллектуальный потенциал, имеющийся в политических кругах, - очевидно недостаточный. Так готовы ли ученые сами консолидироваться в мощную политическую силу, которая могла бы претендовать на власть? Для интеллектуальных лидеров общества это было бы вполне естественно. В Европе подавляющее большинство ученых исповедуют идеи социал-демократии и на выборах поддерживают партии этого направления. Под социал-демократические идеи можно объединить учителей, врачей, творческую интеллигенцию. Даже часть государственных служащих - тех, кто живет на зарплату и для кого важна социальная защита. В нашей стране тут возник политический вакуум. Поскольку и во власти, и в оппозиции доминируют либеральные мотивы, многие граждане не видят различий между этими политическими силами. Они не видят своей роли в политическом процессе, не видят той политической силы, которая бы защитила их социальные интересы.

Однако в таком развитии событий, в создании новой политической силы с высоким интеллектуальным потенциалом есть свои проблемы. Одна из них, характерная для Украины, - это преодоление последствий авантюрных действий на социал-демократическом поле некоторых политиков (Медведчук, Мороз, Королевская). Для преодоления искаженных стереотипов должны появиться новые креативные лидеры. Еще одна проблема - более общая. Наука и политика - разные формы человеческой деятельности, требующие разных черт личности. Сам характер общения и подготовка решений отличаются в науке и в политике. Жоресу Алферову в России и нашему Игорю Рафаиловичу Юхновскому не удалось найти взаимопонимания в кругу политиков. Вся надежда на ученых-политиков новой генерации.

Нужно наконец осознать, что дальше так жить нельзя, потому что впереди пропасть. Наука в опасности - это означает, что государство в опасности. Давайте же начнем думать, господа!