Атомная энергетика и черная металлургия — что от этого украинцам?

Планов громадье атомного развития Украины

В Украине запланировано мощное развитие атомной энергетики. 13 дей­ствующих энергоблоков суммарной мощностью 11835 МВт генерируют 51% общего производства электроэнергии. По официальным данным, в Украине вырабатывается порядка 18 млрд. кВт/ч в месяц (примерно 200 млрд. кВт/ч в год). За 12 месяцев 2006 года объем производства электрической энергии электростанциями, входящими в Объединенную энергетическую систему Украины (ОЭС), достиг 192 млрд. кВт/ч. Атомными электростанциями выработано 90 млрд. кВт/ч электроэнергии, или 47% от общего количества. Коэффициент использования установленной мощности АЭС составляет 75,3%. На протяжении 2006 года экспортировано 11 млрд. кВт/ч электроэнергии, или 6% от выработанной.

Энергетическая стратегия Украины на период до 2030 года предусматривает рост производства электроэнергии в стране до 420,1 млрд. кВт/ч. При этом доля производства электроэнергии на АЭС в 2030 году должна составить 52% от общей. Для этого запланировано построить к 2030 году еще 22 атомных энергоблока. По словам министра топлива и энергетики Украины Юрия Бойко, к 2016 году в Украине планируется построить дополнительно к уже существующим еще два энергоблока. О важности для Украины именно этого пути говорит и президент Национальной академии наук Борис Патон. Однако это мнение было высказано на встрече по поводу перспектив развития в Украине именно возобновляемой энергетики.

Конечно, учитывая историю и сегодняшнее состояние развития атомной энергетики в Украине, подобные планы не могут не вызывать беспокойства как в самой стране, так и за ее пределами. Европейские специалисты считают эту энергетическую программу невыполнимой, ведь она «не основывается на реальных показателях развития экономики и энергетики Украины, содержит необоснованные прогнозы. Так, правительство планирует к 2030 году построить 22 новых ядерных реактора, для чего нет ни финансовых ресурсов, ни технических возможностей, ни приемлемых площадок для АЭС. Энергетическая стратегия Украины не содержит оптимального энергетического баланса Украины, не придает надлежащей приоритетности повышению энергоэффективности и энергосбережению. Национальная энергетическая стратегия Украины до 2030 года невыполнима, а следовательно, не может восприниматься Европой всерьез при решении вопросов глобальной энергетической безопасности».

Однако вряд ли украинцам стоит с легкостью относиться к этим ядерным проектам. Ведь в определенных условиях в нашей стране реализовывались и не менее грандиозные проекты, причем при худших обстоятельствах. К тому же в сознании большинства населения положительное развитие страны и увеличение производства энергии является синонимом индустриального развития. Поэтому нужно понять, кому такая программа приносит выгоду, а кому — дырку от бублика, а также вредные отходы и социальные и политические проблемы в придачу.

Зачем украинцам столько энергии, или Что мы от этого получим?

Основной и очень логичный вопрос следующий: «Зачем Украине увеличивать более чем в два раза производство электроэнергии за такой относительно короткий срок?» Что предполагает подобное развитие и с развитием каких отраслей хозяйства это связано? Интересно, что еще в 2003 году Сергей Ермилов, тогдашний министр топлива и энергетики Украины, говорил: «Достройка энергоблоков на Хмельницкой и Ривненской АЭС станет последним крупномасштабным проектом в отечественной атомной энергетике». По мнению тогдашнего министра, Украина больше не нуждается в новых энергоблоках. Особенно ввиду политики отказа от атомной энергетики в странах Евросоюза.

Для поиска ответа обратимся к товарной структуре внешней торговли Украины. Как свидетельствует Госкомстат, в структуре экспорта электроэнергия составляет чуть больше 1% (в денежном эквиваленте). Но в этой же структуре чрезвычайно много приходится на экспорт черных металлов — 37,3%. Причем по сравнению с январем—февралем 2006 года этот показатель возрос на 147,6%. Общая сумма за январь—февраль 2007-го достигла 2468,611 тыс. долл. Доля остальной украинской продукции по отдельным видам не превышает и 5%, а для подавляющего большинства — даже 1%. Средняя стоимость черных металлов в мире составляет порядка 600 долл. за тонну (500—900 долл. в зависимости от вида). Этот рынок имеет тенденцию к росту объемов потребления. Существуют весьма серьезные основания считать, что энергетическая стратегия Украины зиждется исключительно на стремлении срочно увеличить экспорт как раз черных металлов, и именно для этого и запланирован рост производства электроэнергии.

Рассмотрим добычу и производство черных металлов подробнее. Для производства тонны черного металла на Криворожском металлургическом комбинате (КМК) расходуется 12000 кВт/ч энергии (в общем эквиваленте по всем энергоресурсам). В 70—80-х годах XX века в США на тонну чугуна расходовали порядка 7500 кВт/ч. Однако особенность КМК состоит в том, что комбинат включает полный цикл металлургического производства с добычей и обогащением включительно.

Подсчитаем, сколько же электроэнергии необходимо израсходовать для производства на экспорт черных металлов. Производство чугуна с января по ноябрь 2006 года составляло почти 30 млн. тонн, или 2,7 млн. тонн чугуна в месяц. Сталь отдельно не будем учитывать, ведь большую часть чугуна перерабатывают именно на сталь. Поэтому чугун будет представлять объем производства черных металлов. Производство электроэнергии за один и тот же период составляло 170 млрд. кВт/ч, или 16 млрд. кВт/ч в месяц. Из данных о структуре потребления электроэнергии получаем, что 30—32% электроэнергии потребляет черная металлургия. Разделив 5 млрд. кВт/ч электроэнергии на 2,7 млн. тонн черного металла, получим 2000 кВт/ч для получения одной тонны. В общей структуре затрат энергоносителей (12000 кВт/ч) доля электроэнергии составляет 17%. На производство тонны чугуна расходуют также в среднем 100 кубометров природного газа, а в общем по отрасли на производство чугуна расходуют почти треть импортируемого Украиной газа, доля которого в стоимости импорта составляет 20%. Экспортируется 80% произведенных черных металлов, следовательно, с января по ноябрь 2006 года на производство черного металла для экспорта израсходовано 44 млрд. кВт/ч электроэнергии.

К концу 2006 года, по данным НЭК «Укрэнерго», суммарная установленная мощность электростанций Объединенной энергосистемы Украины составляла 52 млн. МВт. Потенциально Украина способна почти вдвое увеличить производство электроэнергии. Однако использование установленной мощности на АЭС составляет около 80%. Следовательно, основное увеличение возможно лишь за счет тепловых электростанций. Но и цены, и ограниченность ресурсов делают такой рост практически невозможным. О том, что на сегодняшний день почти все энергогенерирующие ресурсы задействованы, свидетельствует и относительно низкая доля экспорта электроэнергии.

Поэтому дальнейшее увеличение производства черных металлов требует дополнительных энергетических ресурсов. Вместе с тем металлургическая промышленность Украины не работает на полную мощность. Так, объемы добычи железной руды и переработки в Кривбассе достигали 200 млн. тонн в год в 80-х годах прошлого века, а сейчас не превышают 100 млн. тонн. Следовательно, производственный потенциал позволяет увеличить объемы добычи по крайней мере вдвое. Понятно, что основной проблемой является энергия.

Что несет украинцам энергетически-металлургическое развитие

Человечество уже осознало пагубность непрерывного наращивания индустриального производства. Технологическая деятельность человека привела к серьезным климатическим изменениям — глобальному потеплению. Нужно заметить, что глобальное потепление не обязательно предполагает наступление негативных последствий именно на той территории, на которой размещается мощное промышленное производство. Но возможны глобальные изменения в тепловых процессах на поверхности Земли, которые кардинально и непрогнозируемо изменят климатическую картину всего мира. Ключевую роль в этих процессах играют энергетические отрасли. Прежде всего это выбросы парниковых газов (СО₂, метан СН₄, водяной пар). Для уменьшения и приостановки этих глобальных процессов в 1997 году был принят Киотский протокол.

Именно поэтому энергетическую проблему нельзя рассматривать без учета этих факторов. Радикальное увеличение производства электроэнергии при помощи тепловых электростанций вряд ли возможно. Основным препятствием является рост цен на энергоносители и их исчерпание, а также ограничения по выбросам СО₂, установленные Киотским протоколом, согласно которому страны-участницы обязаны к 2010 году уменьшить выбросы парниковых газов в среднем на 5,2 % (по сравнению с 1990 годом). Украина имеет значительное преимущество, ведь на 1990 год пришелся максимум металлургического производства. К тому же Украина относится к странам с переходной экономикой, к которым требования по снижению объемов выбросов уменьшены. Сейчас выбросы в Украине достигают только 50% от разрешенного максимума и запас составляет по крайней мере 150 млн. тонн выбросов парниковых газов в год. А значит, у нашей страны якобы есть немалый запас возможностей для восстановления и наращивания энергетики и металлургии. Рассмотрим это подробнее.

Проблемы горно-металлургического комплекса

Рост металлургического производства (в частности, доменного) значительно увеличивает выбросы СО₂ в силу самого принципа доменного процесса. Выбросы СО₂ составляют 1,6—1,8 тонны на тонну произведенной стали. Следовательно, это 4,6 млн. тонн СО₂ в месяц, или 55 млн. тонн в год. К этим объемам добавляются выбросы и других энергетических источников (80% энергии от неэлектрических источников — это 10000 кВт/ч/тонна стали). В таких условиях атомная энергетика действительно представляется единственным возможным вариантом для увеличения производства. Причем АЭС не дают выбросов СО₂, требуют мизерных транспортных расходов, обеспечивают высокие мощности в течение длительного периода, к тому же запасы ядерного топлива в мире оцениваются в несколько сотен лет с учетом повторного использования. Часть технологических процессов в металлургии может быть модернизирована для увеличения доли затрат именно электрической энергии (см. «ЗН» №31 от 7 августа 2004 года и №11 от 24 марта 2007 года).

Однако стоит рассмотреть и негативные аспекты такого процесса. Этих аспектов, по крайней мере, три. Это экологические последствия от роста объемов добычи черных металлов, последствия развития ядерной энергетики и социальные последствия узкоспециализированного сырьевого развития Украины. Довольно основательно проблемы горно-металлургического комплекса рассмотрены в статье А.Голубченко и В.Мазура («ЗН», №11 за 2007 год). Исследованиям сложных экологических и социальных проблем комплекса посвящен диссертационный труд Игоря Малахова, откуда и взяты приведенные ниже данные.

Для получения тонны стали необходимо 5,7—7 тонн железорудного сырья, а всего на поверхность извлекается 60 тонн горной массы. Только в Криворожском железорудном бассейне (90% добычи руды в Украине) за 120 лет добыто 3 млрд. тонн железной руды. Дабы оценить эту цифру, можно представить себе поле железной руды шириной 10 км, длиной 60 км и высотой один метр. Пик добычи приходится на 70—90-е годы прошлого века, когда извлечение породы составляло 180 млн. тонн в год, а перемещение — 450 млн. тонн в год. В отвалах накоплено 6 млрд. тонн вскрышных пород, в шламохранилищах — 2,5 млрд. тонн мелкодисперсных железосиликатных шламов (пыли). На поверхность ежегодно откачивают до 30 млн. кубометров соленых вод. Объемы пустот составляют около 600 млн. кубометров, из них незаполненных почти 1 млн. кубометров (это эквивалентно пустоте высотой 1 км, длиной 10 км и глубиной 100 м).

Воздух Кривбасса содержит железосиликатную пыль, концентрация которой более чем в десять раз превышает фоновые значения для степной зоны. Железосиликатная пыль вызывает болезни легких и оказывает абразивное действие на механизмы. Кривбасс дает 12—20% мирового искусственного геохимического потока железа из очень локализованной области. Это исключительная чрезмерность технологической нагрузки, сосредоточенной в полосе длиной 140 км и шириной 6 км. Проблема заключается еще и в том, что технологические процессы имеют низкую эффективность, используется всего лишь 0,1—0,05% сырья с учетом всех составляющих процесса производства и обогащения (в энергетике — 15—19%). Распыленными и под завалами остаются другие полезные ископаемые (бокситы, уран, сланцы, золото, марганец) и минералы (нефриты, агаты, гранаты, сердолик, тигровый глаз).

Окружающая среда необратимо трансформировалась в техногенную экосистему. Уже сегодня развитие такой системы является угрожающим и мало прогнозируемым. Следовательно, увеличение добычи неминуемо приведет к цепной реакции сложных и непредсказуемых изменений, грозящих человеку (сдвиги, затопления, обвалы, землетрясения). Процесс такого нарушения недр в геологическом смысле мгновенен, и со временем в недрах должны произойти определенные изменения, которые будут соответствовать изменениям плотности, давления. Предвидеть эти процессы практически невозможно.

Проблемы атомной энергетики

Угрозы развития атомной энергетики известны. Профессиональный анализ проблем и возможностей ядерной энергетики в Украине размещен на сайте Днепропетровского филиала Национального института стратегических исследований. О мировых аспектах развития ядерных технологий можно прочитать на страницах Institute for Energy and Environmental Research (IEER). Одна из проблем — это ядерные отходы. На сегодняшний день отсутствует технология их утилизации (если таковая вообще возможна).

Украина уже накопила 120 млн. кубометров твердых и жидких отходов. Из них 42 млн. тонн — в районе Днепродзержинска, расположенного под Днепропетровском на берегу Днепра и недалеко от Кривого Рога. Днепродзержинск является яркой иллюстрацией отсутствия технологий, средств и аккумулированных финансов для демонтажа ядерных производств. Переработка этих отходов для относительно безопасного хранения требует 50 тыс. долл. за кубометр. То есть, как засвидетельствовала рабочая группа неправительственных экологических организаций Украины по вопросам изменения климата, уже сегодня нужно потратить почти 6 трлн. долл. для устранения их потенциальной опасности.

Еще одна проблема таких отходов связана с военными конфликтами и природными и техногенными катастрофами. Отходы необходимо надежно и контролируемо хранить в течение тысяч лет. Международный институт World Watch оценивает ежегодные расходы на содержание ядерных хранилищ в объеме от 1,44 до 8,61 млрд. долл. Эта задача не имеет аналогов по стоимости и сложности. Об этих проблемах еще в 1976 году предупреждал академик Капица. Сейчас отсутствуют и технологии демонтажа ядерных объектов, и даже необходимые технические средства и службы для такой работы и оперативной ликвидации атомных аварий.

Серьезной проблемой является также угроза ядерных аварий и катастроф. На официальных страницах Всемирной информационной службы по энергетике NIRS/WISE-Украина содержится календарный перечень около 400 ядерных аварий и инцидентов. В течение короткого периода существования ядерных технологий произошло по крайней мере пять масштабных катастроф, самая известная из которых — Чернобыльская, случившаяся как раз в Украине. Несмотря на то, что было выброшено всего лишь около 3% ядерного топлива, от катастрофы пострадало более 9 млн. человек на территории площадью 160 тыс. км². Суммарный экономический ущерб для Украины до 2015 года составит 179 млрд. долл.

В таких условиях низкая себестоимость атомной энергетики является лишь легендой, последствием весьма специфического ее расчета, когда основные затраты на преодоление негативных последствий должно нести общество. Расчеты опираются почти исключительно на существующую и прогнозируемую стоимость ресурсов, но не учитывают загрязнение окружающей среды и связанные с ним последствия. Еще несколько десятков лет назад прогнозировался интенсивный рост ядерной энергетики, под который строились ядерные производства. Это привело сегодня, как свидетельствуют научные сотрудники, к перепроизводству обогащенного урана. От дальнейшего развития атомной энергетики отказалась Германия (на АЭС вырабатывается 30% электроэнергии). Интересно, что последняя АЭС была построена в этой стране в 1982 году, и с тех пор заказы на новые не поступали (не выгодно?). Понятно, что делать достоверные прогнозы даже на 50—100 лет практически невозможно.

Распространен тезис о том, что развитие АЭС может предотвратить глобальные климатические изменения, обусловленные выбросами парниковых газов. Но, как вытекает из приведенных выше соображений, строительство АЭС даже косвенно не преследует эту цель. К тому же в глобальном масштабе, чтобы уменьшить выбросы на 80%, необходимо в короткий срок построить в целом в странах мира около 2000 энергоблоков мощностью 1000 МВт каждый. Также нужно учитывать, что АЭС выбрасывает в атмосферу значительное количество водяного пара, тоже являющегося парниковым газом. А применяемые для обогащения урана центрифуги выбрасывают в атмосферу весьма значительное количество фреона. В 2002 году Падьюкский обогатительный завод (штат Кентукки, США) выбросил в атмосферу более 197,3 тонны фреона из-за негерметичных труб и другого оборудования. Доля только одного этого завода составляла 55% выбросов фреонов всех крупных производств Соединенных Штатов за 2002 год.

Следовательно, энергетические атомные компании получают прибыли, а общество занимается ликвидацией вреда от их деятельности.

От разрушения окружающей среды к деградации общества

О социальных последствиях, связанных с ухудшением экологических условий, и о техногенных катастрофах пишут и говорят много, но в основном отдельно от темы индустриального развития. Однако эти явления очень тесно связаны. Яркой иллюстрацией взаимосвязи между загрязнением окружающей среды и усилением социальных проблем техногенных областей является детская смертность в Кривом Роге, на 25% превышающая средние показатели по Украине и области и возросшая с 14,7 на тысячу новорожденных в 1995 году до 17,1 — в 2006-м.

Металлургический комплекс Украины — это значительная концентрация малоквалифицированной рабочей силы в относительно ограниченных районах. Проблемы этих процессов детально описаны в статье Эллы Либановой («ЗН», №16 от 26 апреля 2007 года). Такие области почти полностью привязаны к металлургическому производству и очень чувствительны к его колебаниям. В добывающей отрасли Украины в 2004 году работало 529 тыс. чел. (16% от общего количества в промышленности), в металлургической — 415 тыс. (12%). Производительность труда в украинской металлургии составляет 120 тонн на работника. Для сравнения: в Германии — 480 тонн.

Низкая производительность обусловлена не только отличиями в технологиях. Условия труда в этих отраслях не соответствуют санитарно-гигиеническим нормам для 68% работников добывающей отрасли и 56% — металлургической (самые высокие показатели в промышленности). Потери рабочего времени по этим причинам составляют соответственно 17 и 13%. Понятно, что это влияет и на физиологические возможности работников. Производительность труда также зависит от уровня управления, который является довольно низким и не соответствует современным стандартам и подходам. Ведь по своей сути управление лишь претерпело незначительную стихийную эволюцию технологий 20—30-х годов прошлого века. Косвенным свидетельством этого является стремление Mittal Steel стимулировать сокращение руководящих сотрудников на комбинате в Кривом Роге. Любопытно, что часть управленцев неизменно занимают свои должности в течение 30—40 лет.

Социальная ситуация в металлургических и добывающих районах влияет не только на состояние здоровья, но и на его психологическую, духовную составляющую, на качество жизни в целом. Технологии начала прошлого века определяют и аналогичный образ мышления и действий. Это низкие требования к качеству и условиям жизни, склонность к авторитаризму и централизации, патернализм. Человек в таких системах подчинен производственным процессам не только на рабочем месте, но и в повседневной жизни. Идеи производства, трудовых коллективов доминируют над человеческими и семейными ценностями и духовной составляющей.

Косвенным свидетельством разрушения общественных систем индустриально-добывающих районов является информация о заболеваемости ВИЧ и СПИДом. Четыре области Украины — Донецкая, Днепро­петровская, Одесская и Николаевская — дают 36—43% случаев заболеваний и 31—38% смертности от СПИДа в Украине. Конечно, это является следствием целого комплекса сложных причин. Но, по моему мнению, фактор концентрации малоквалифицированной и атомизированной (оторванной от семей) рабочей силы, предрасположенной к патернализму, весьма значителен (см. табл.).

Свидетельством важности субъективной, нравственной и образовательной составляющих этих процессов является очень большая разница в доле ВИЧ-инфицированных среди беременных женщин по областям. В 2004 году эти показатели были следующими: Днепропетровская область — 0,7%, Донецкая — 0,61, Волынская — 0,11, Тернопольская — 0,04%. По прогнозам, в 2014 году доля смертности от СПИДа среди взрослых мужчин составит треть, а среди женщин — две трети. По умеренному прогнозу, смертность от СПИДа составит в 2014 году 59 тыс. чел., а в целом за период до 2014-го — 511 тыс.

Для индустриальных центров характерны также и другие очень серьезные социальные проблемы — наркомания, преступления, суициды, низкий уровень жизни. Эти проблемы концентрируются преимущественно в центре и на востоке Украины. В обзорах на сайте «Новости украинской психиатрии» наглядно показана география и динамика этих явлений. И суть не в оценке экономических убытков от этих явлений или средствах на их преодоление, а в том, что это является следствием грубой деформации экономического и социального развития Украины. Эти значительные нравственные и материальные потери не включаются в стоимость индустриального продукта, хотя напрямую связаны со способами его производства.

Серьезной угрозой является концентрация огромных средств и ресурсов у очень ограниченного круга людей. Особенно, если эти ресурсы доминируют в экономике страны. Это существенно влияет на социальные, экономические и политические процессы, на функционирование всей системы власти. Как писали А.Голубченко и В.Мазур в «Зеркале недели»: «...владельцами контрольных пакетов акций горно-обогатительных и металлургических комбинатов является ограниченный круг финансово-промышленных групп, которые свою техническую, производственную, экономическую и сбытовую политику осуществляют исключительно по своему усмотрению, исходя из собственных интересов. Иными словами, в Украине образовался нерегулированный государством монополизм в горнорудной подотрасли, который оказывает дестабилизирующее влияние на экономику государства». На самом деле ситуация значительно хуже, ведь этот монополист в значительной степени уже контролирует государство и всеми силами стремится подчинить себе Украину полностью.

Существующий способ функционирования металлургии и энергетики принципиально требует подчинения этим процессам всего общества. Происходит очень мощное лоббирование интересов этих отраслей. Энергетическая ядерная программа как раз и является следствием такого лоббирования. Интересно одновременно с экспортом рассмотреть и структуру импорта за 2006 год. Энергетические ресурсы составляют 35% (в том числе 20% — природный газ), минеральные ресурсы — 36,7, механическое оборудование — 15,8, транспортные средства — 10,7%. Эти статьи напрямую связаны как раз с горно-металлургическим производством. То есть экспортированный металл возвращается в Украину в виде изделий машиностроения. В то время как украинское машиностроение находится фактически в состоянии упадка. Возникают вопросы: «А зачем тогда Украине такая отрасль? Где выгода для общества? В чем тогда кроется разгадка наращивания объемов производства?»

А.Голубченко и В.Мазур откровенно пишут: «В последнее время в Украине, как и в других постсоветских странах, нередко работала система экспорта металлургической продукции, которая очень прибыльна для владельцев предприятий и неэффективна для государства. Суть схемы заключается в том, что заводы продают готовую продукцию на экспорт с минимальной для себя прибылью (или вообще без прибыли, с убытком) посредническим структурам, владельцами которых являются владельцы предприятия, то есть фактически продают продукцию на экспорт самим себе. А за рубежом эти посреднические структуры продают металл уже реальному конечному потребителю по рыночной цене. В итоге прибыль остается у собственников заводов, но за рубежом, и выводится из Украины. К тому же посредники, экспортируя продукцию за границу, добиваются от бюджета еще и компенсации налога на добавленную стоимость.

…металлургические предприятия нередко продают продукцию отечественным потребителям по цене на 10—30% выше, чем экспортная. Причина этого заключается в существовании описанных выше схем реализации металла. Плюс еще налагается фактор НДС, который должен компенсироваться предприятиям при экспорте продукции. Выходит, что продавать металл своим машиностроительным заводам вроде бы невыгодно».

К сожалению, найти достоверные оценки объемов таких сделок трудно. Но речь наверняка идет о миллиардных суммах. Ведь только компенсация за НДС составляет 20% от суммы экспорта. И если на всем пути этих металлических потоков есть «свои» люди и собственные фирмы, то легко представить, во что можно превратить компенсацию НДС. Очень специфична и практика компенсации этого налога. Президент Украины в обращении от 15 сентября 2006 года приводит следующие цифры: «Компенсирование добавленной стоимости в Республике Крым выполнено на 130%, компенсирование в Луганской области выполнено на 130%, компенсация НДС в Донецкой области — на 221%, в Волынской области плановое задание выполнено только на 2,7%, Киевской области — 6%, 11% — в Полтавской, 12,9% — Ривненская, 14,9% — Черновицкая, 16% — город Киев». Весьма показательная картина «лоббирования».

Свидетельством истинности крайне низкого уровня официальной прибыльности металлургии является предложение правительства установить 10-процентную скидку на электроэнергию для предприятий со среднемесячным объемом потребления электроэнергии на технологические потребности свыше 50 млн. кВт•ч. Заметьте, что эта информация не содержит никаких конкретных расчетов и сумм. Скидка обосновывается ростом на 19,8% за три квартала оптовой цены на электроэнергию, что привело к снижению прибыльности предприятий и влияет на показатели бюджета (валовой доход, налоги). Учитывая приведенные выше цифры энергозатрат, понятно, что прибыльность все-таки составляет минимально возможное значение. Но есть еще вопрос: кто и как компенсирует эту льготу энергетике? Ведь введение льготы снизит прибыльность энергетики, что аналогично снизит поступления в бюджет. Значит, эту льготу оплатят другие области и отрасли экономики, а также граждане Украины.

Так не является ли металлургическая отрасль в ее монопольной форме на самом деле убыточной для Украины, а прибыльность для собственников обеспечивается именно государственными дотациями в различной форме за счет развития других отраслей хозяйства? Этакий кукушонок в гнезде украинской экономики? Кукушонок крупный и крайне опасный, ведь требует подчинения себе всей общественной и политической жизни страны. Мы имели возможность наблюдать это влияние на выборах 2004-го, можем наблюдать его в Верховной Раде и бурных политических процессах и сейчас.

Так каков выход, есть ли альтернатива? Конечно, есть. В горнодобывающей отрасли — это комплексное и полное использование природных ресурсов, в металлургии — работа на внутренний рынок и развитие машиностроения. Безусловно, эти отрасли должны нести расходы на преодоление негативных экологических и социальных последствий деятельности. Что касается энергетики, то об одной энергетической альтернативе сказал президент Украины на Энергетическом саммите в Кракове 11 мая 2007 года: «Мы будем поощрять компании, предпринимателей, местные власти развивать проекты по энергосбережению. По расчетам экспертов, Украина может сократить вдвое свои энергетические затраты». Иная альтернатива заключается в развитии возобновляемой энергетики. Это актуальная и очень важная тема для отдельной статьи.

Но сегодня все будет зависеть от выбора украинцев. От того, сумеют ли они отстоять собственные, столь важные для каждого жизненные интересы в отличие от миллиардных интересов тех, кто, снимая сливки, оставляет на нашей украинской земле руины.