К вопросу о квалификации взрывов

Продолжается расследование уголовного дела о взрывах на Троещинском рынке в Киеве, в результате которого погибла одна женщина и более десяти человек получили ранения. Как сообщало в прошлом номере «ЗН», дело было переквалифицировано со статей Уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за хулиганство и нанесение тяжких телесных повреждений на ч. 3 ст.258 (теракт, повлекший гибель человека).

Таким образом, вполне вероятно, что подрывники с Троещинского рынка будут расплачиваться за свой поступок всю оставшуюся жизнь. Такая санкция предусмотрена указанной частью статьи. В этой связи возникает вопрос, почему правоохранительные органы сначала перепутали хулиганство с террористическим актом? Ведь признаки, позволяющие квалифицировать случившееся на Троещинском рынке как террористический акт, были налицо задолго до того, как правоохранительные органы сделали это (взрывы прогремели 20 августа, обвинение в совершении теракта предъявили 3 сентября). Конечно, здесь может быть несколько причин. В том числе — стремление поберечь нервы общественности (на которую, кстати, сам факт взрывов произвел не в пример меньшее впечатление, чем последующие взаимные разоблачения на этой почве конкурирующих политических сил).

Но почему-то более убедительной выглядит версия о том, что нужные показания задержанные по делу могли и не дать в том случае, если бы изначально действия, в совершении которых они подозреваются, квалифицировались надлежащим образом — то есть как совершение теракта. Санкции, предусматриваемые изначально инкриминируемыми им статьями, также достаточно суровы. Но совершенно очевидно, что по «хулиганке», даже отягощенной печальными последствиями, выйти на свободу по амнистии не в пример легче, чем совершив теракт. Последнее затруднительно даже в нашем правовом поле чудес. Да и помилование тут, скорее всего, применить постесняются — из каких бы политических побуждений террористы не действовали.

Поэтому возникает небеспочвенное предположение, что идейные вдохновители юных террористов беззастенчиво лгали им. Ибо какая цель могла показаться 20-летним молодым людям адекватной риску быть приговоренными к пожизненному тюремному заключению? Во всяком случае, это не «дестабилизация политического строя», да еще и таким образом, как это было исполнено. «ЗН» уже отмечало в этой связи подозрительный гуманизм правоохранительных органов, отпустивших восвояси молодую женщину, задержанную по данному делу, и присвоив статус свидетеля по делу. Тут ведь дело даже не в том, кем она является на самом деле — свидетелем или соучастником. Важно, что если исходить из практики наших правоохранителей, в создавшейся ситуации выход на подписку о невыезде — это максимум, о чем можно было бы мечтать.

Кстати, любопытная мысль по этому поводу прозвучала из уст кандидата в президенты А.Мороза, обнародованная им в Ужгороде. Как сообщили СМИ, лидер Социалистической партии обвинил в организации взрывов на Троещинском рынке правоохранительные органы. По версии А.Мороза, организация взрывов была направлена, в основном, не на дискредитацию блока партий «Наша Украина», а на изучение реакции общества на чрезвычайные ситуации для возможного введения чрезвычайного положения после выборов.

И еще — к вопросу о странностях квалификации. Как сообщалось, утром того же дня, когда подозреваемым в причастности к взрывам на рынке было предъявлено обвинение по статье о террористическом акте, в результате нового взрыва — у лифта жилого дома, где проживает его мать, получил ранения замдиректора рынка «Троещина» Сергей Алисименко. От взрывной волны повреждена дверь лифта и вылетели стекла в подъезде. В числе прочих изучается версия о том, что это — продолжение троещинских взрывов. Главной версии случившегося пока что нет. Предварительно уголовное дело возбудили по статье об… умышленном уничтожении и повреждении имущества. Будем надеяться, они не намекают на то, что замдиректора рынка неаккуратно нажал на кнопку вызова лифта…

Как заявил руководитель пресс-службы Генпрокуратуры С.Руденко, по делу о взрывах на рынке «собрано достаточно доказательств, свидетельствующих о том, что целью взрыва было запугивание. Совершившие это лица руководствовались, кроме прочих мотивов, и политическим». Он также отметил, что есть отдельные документы, которые свидетельствуют о связи двух обвиняемых с Украинской народной партией. Также среди задержанных есть сторонники предвыборного движения «За нацию». У подозреваемых были изъяты агитационные материалы УНА-УНСО. В связи с этим, по словам С.Руденко, изучается политическая среда обвиняемых». На просьбу журналистов назвать второго обвиняемого, якобы имеющего отношение к УНП, С.Руденко ответил, что его имя не разглашается.

Ранее правоохранители говорили об изъятии удостоверения члена УНП у одного из обвиняемых — Александра Пастуха. В то же время, по словам С.Руденко, «речь не идет о том, что преступление совершено по указке УПК». Говоря о мотивах преступления, С.Руденко отметил: «Это мотивы, которые называют сами обвиняемые: они хотели привлечь внимание к собственным политическим взглядам». Говорить «о непосредственной связи обвиняемых и УНП невозможно».

Отвечая на вопрос о возможной причастности к взрывам на рынке «солнцевской» группировки, С.Руденко отметил: «нет оснований утверждать, что это установленный факт». Как сообщили на пресс-конференции в Генпрокуратуре, «чисто криминальная версия происшедшего не подтвердилась».

Четверо обвиняемых по делу о взрывах на Троещинском рынке находятся под стражей. Еще один подозреваемый в причастности к совершению преступления пока не задержан.