ВОЙНЫ XXI ВЕКА:

какими они будут?

Угроза мгновенного ядерного уничтожения, скорее всего, утратила свою остроту. Однако эксперты, размышляющие о будущих войнах, не ожидают, что обычные конфликты завтрашнего дня будут длиться намного дольше ядерного.

«Технологические достижения почти обеспечивают нам возможность вести войну безрассудно быстро, - говорит один видный английский ученый. - Прогресс в информатике и дистанционном обнаружении революционизирует методы ее ведения».

Самое важное новшество состоит в огромном увеличении возможностей разведки и наблюдения. Генералы будут знать точное местонахождение каждого важного объекта в расположении противника.

Революция

в разведке

К концу столетия картографирование с коммерческих искусственных спутников Земли предоставит каждому, у кого есть деньги, возможность купить снимки любого места на планете, на которых будут видны объекты и их детали размером в метр. Это позволит потенциальным противникам опознавать отдельные строения, склады боеприпасов, научные лаборатории или центры связи. А коммерческая глобальная система определения местонахождения со спутников дает возможность потенциальным агрессорам заложить данные о любой цели в компьютеры самолета или ракеты.

Эти две технологии вместе взятые позволят даже тем странам, которые обладают скромными средствами, поразить любую цель, которую они изберут.

Такие технологии стандартны и доступны. Реальные «властители» космической эры, в особенности США, уже располагают более совершенными средствами. Американские спутники-шпионы «Кейхоул» сфотографировали большие территории с разрешением до нескольких сантиметров и продолжают съемки.

Значение этих снимков сразу же становится очевидным для политиков. При подготовке к войне в районе Персидского залива в 1990 году президент США Джордж Буш показал сделанные со спутника-шпиона «Кейхоул» некоторые снимки иракских войск, сосредоточивающихся у границы с Саудовской Аравией, президенту Миттерану в стремлении побудить Францию присоединить свои войска к многонациональным силам. Миттеран сразу же убедился в необходимости сделать это и попросил передать ему снимки. Когда же Буш отказал ему, то Франция немедленно приступила к программе создания собственных спутников-шпионов.

Воздушная разведка, конечно, не является чем-то новым. Дело лишь в размерах и точности изображения объектов и в том, как снимки могут быть использованы для поражения целей ракетами. Во время рейдов авиации НАТО в Боснии готовившееся нападение на один объект противовоздушной обороны было расценено как слишком опасное для пилотов. И тогда фотографии, снятые спутником и самолетом-шпионом, были введены в компьютеры ракет «Томагавк», установленных на американских военных кораблях в Адриатике. Было запущено 13 ракет - и отмечено 13 прямых попаданий.

Точные удары по неподвижным целям характерны для современных военных действий. Спутники-шпионы и летательные аппараты-автоматы, способные сфотографировать поле боя с малой высоты, будут взаимодействовать с разведывательными вертолетами и самолетами, чтобы воспроизвести в цифровом виде полную картину поля боя.

Полученные карты могут быть направлены электронной почтой командующим для принятия стратегических решений, а соответствующие фрагменты карт посланы полевым командирам, чтобы дать им точную информацию о силах противника. Соединенные Штаты уже испытывали первые варианты такой системы под кодовым названием «Форс XXI».

Лучи смерти

Сейчас возникла необходимость поражать цель на поле боя, как только она будет обнаружена и - главное - до того, как она может сместиться. Лазерные лучи - вот средство нанесения немедленного удара на больших расстояниях, и США работают над лазерами большой мощности, устанавливаемыми на самолетах «Боинг-747С», которые будут способны сбивать ракеты, как только те покинут пусковые шахты.

Эта технология может иметь и другие применения. Не исключено, что созданный учеными образ лазеров высокой мощности, лучи которых скользят по залитому кровью полю боя, окажется реальностью.

Ученые также работают над созданием сверхскоростных «обычных» ракет, способных лететь в пять раз быстрее самолета «Конкорд». При такой скорости ракете не нужна боеголовка - сила удара при столкновении с объектом достаточна для его разрушения.

Сочетание визуального, инфракрасного и радарного наблюдения с лазерами и высокоскоростными ракетами сделает бой краткосрочным. «Семидневная война» может стать нормой и, вероятно, будет сопровождаться ужасными потерями.

Частично, как результат этого, давнишняя тенденция к меньшему сосредоточению войск на поле боя, вероятно, продолжится. Такие технологии, как «стелс», направленные на то, чтобы снизить возможность обнаружения с помощью радара и инфракрасного излучения, приобретут жизненно важное значение.

Может быть, придется отказаться и от некоторых из «священных коров» военных. Недалеко время, когда в воздухе будут летать не управляемые человеком истребители. Большинство существующих сегодня истребителей летали бы быстрее, если бы пилоты могли выдерживать резкое ускорение. Конструкторы заявляют, что смогли бы сделать самолет на 40 процентов меньший по размеру и менее дорогостоящий, если бы «избавились» от пилотов.

На суше основная боевая машина - танк, похоже, уже исчерпала возможности дальнейшего развития. Вес танка непрерывно возрастал, по мере того как его броня должна была становиться все толще и современнее. Танк сегодня реально применим для боевых операций только в Европе, на Ближнем Востоке и в некоторых районах Африки. Большая часть остального мира слишком гориста и болотиста для него.

Но даже в Европе вес танка не должен превышать примерно 70 тонн. В противном случае половина континента станет для него непроходимой. Как заметил один видный английский ученый, работающий на оборону, «с философской точки зрения танк, кажется, направляется в тупик». «Танкам грозит опасность уподобиться средневековым рыцарям. Все более защищенные броней, они в конечном счете не могли передвигаться даже на лошадях», - добавил он.

Ахиллесова пята

Военные плановики и ученые на Западе утверждают, что современные электронные передачи с меняющейся частотой весьма трудно засечь и расшифровать. Теоретически данное утверждение, может быть, и справедливо, но - лишь теоретически. Боязнь того, что военная информационная сеть подвергнется разрушению, является одной из причин, по которой Пентагон разрабатывает сейчас срочную программу исследования «информационной войны».

Чем больше гражданская жизнь и военная деятельность попадают в зависимость от компьютера и переданной информации, тем уязвимее они становятся при проникновении в эти системы противника. Удар по ним был бы заманчивым для небольших государств.

Военные плановики, кажется, уверены, что могут противостоять таким ударам. Они указывают на рассредоточение большинства крупных компьютерных систем, что зачастую означает: одни и те же данные накапливаются в ряде мест и могут передаваться разными путями. Любое широкомасштабное «вторжение» в эти системы, утверждают они, было бы обнаружено на ранней стадии, и защитные меры ограничили бы наносимый урон.

Информационная война может помочь установлению равновесия сил между первостепенными и третьестепенными державами в военных действиях XXI столетия. Однако мало кто сомневается в том, что большинство тенденций благоприятствует доминирующей роли индустриальных государств. Войны могут быть страшно дорогостоящими, но, как показали боевые действия в районе Персидского залива и в Боснии, применение военной мощи Запада оказывается решающим фактором для быстрого разгрома даже крупных армий.

Политики могут потерять контроль над военными действиями

Плановики на Западе уделяют много внимания необходимости совершенствования новых военных технологий для пресечения экспансии фундаменталистских государств, которые, как они утверждают, готовы пойти на любую крайность. Запад все в большей мере готов применить силу против режимов, идеология которых внушает ему отвращение.

Мало кто сомневается, что были случаи, когда ливийский лидер полковник Каддафи выступал в роли попечителя международного терроризма. Десятилетие назад, во время американского налета на Ливию, направляемые лазером бомбы упали на шатер самого Каддафи, убив одну из его дочерей. Американские офицеры разведки убеждены: в результате Каддафи остро ощутил свою личную уязвимость, и поддержка Ливией терроризма пошла на убыль.

Обладание подобными технологиями может вполне стать сильным фактором взаимного сдерживания среди самых развитых стран, учитывая те страшные потери, которые при их применении одна из стран могла бы нанести другой. К сожалению, эта система сдерживания была бы уязвимой. Быстрый и массированный первый удар с целью «ослепить» противника вполне может оказаться эффективным.

Неустойчивое равновесие сохранялось во времена «холодной войны» частично потому, что ядерное оружие столь невообразимо разрушительно. Новые виды вооружений могут обладать несомненной хирургической точностью, что сделает их применение политически приемлемым.

Невероятно, чтобы можно было бы достичь соглашения, запрещающего развивать такие технологии. Исторический опыт показывает: раз оружие изобретено, оно должно поступить в арсеналы. Если то же самое произойдет с новыми видами вооружений, то политикам придется привыкать к ведению войны с молниеносной быстротой.

Такая скорость обернется реальной проблемой для обеспечения политического контроля при ведении войны. Нынешние методы дипломатии и смягчения напряженности пока что больше обязаны временам Пальмерстона и Бисмарка, чем эре информации, и могут плохо подходить к быстро нарастающему кризису в будущем.

Если дипломатия в старом стиле потерпит неудачу, то будущие политики могут оказаться перед простым выбором - уступить требованиям оппонентов или «спустить с цепи» своих быстрых «псов войны» без каких-либо к тому ограничений. Политики могут потерять контроль над военными действиями. Политические лидеры больше не будут получать удовольствие от праздных разговоров об атаке на «этот мост» или на «тот бункер» или даже о том, может ли быть использован тот или другой вид вооружений. Не будет у них и возможности воспользоваться временным затишьем в боевых действиях, чтобы предъявить свои условия мира потрепанному противнику.

Войны, даже ограниченные, региональные, вероятно, должны быстро и беспощадно доводиться до конца, а политики, оказавшиеся «пленниками военной логики», должны быстро закончить то, что начали, или оказаться побежденными.

Да, зловещая тень ядерной войны и взаимно гарантируемого уничтожения, похоже, отступила. Однако вскоре потребуется создание новой философии контроля за военными действиями. Самое страшное - опасность потерять политический контроль и то, что руководители государств, кажется, готовы игнорировать эту опасность.