Виновен частично, осужден с отсрочкой

Через два с половиной года после оранжевой революции в сопровождении скандальных обвинений и громких заявлений украинская Фемида наконец-то смогла вынести приговор, по крайней мере, по одному из резонансных политических дел, фигурантом которого стало высокое должностное лицо периода правления Л.Кучмы. Экс-губернатор Закарпатья Иван Ризак признан виновным в препятствовании осуществлению избирательного права, массовых беспорядках, превышении властных полномочий и осужден на пять лет лишения свободы условно с освобождением от наказания с испытательным сроком на год.

Как осужденный, так и представители обвинения после объявления приговора выглядели несколько растерянными и даже отказались от комментариев. По-видимому, и та, и другая стороны рассчитывала на иной результат. И это дает основания полагать, что приговор Апелляционного суда Ивано-Франковской области стал своеобразным компромиссом.

Доказанные эпизоды обвинения, выдвинутого экс-губернатору, довольно серьезны (одни только массовые беспорядки влекут за собой от пяти до восьми лет лишения свободы), однако суд применил статью 75 Уголовного кодекса и назначил условный срок, освободив И.Ризака от отбывания наказания с испытательным сроком на год. Если за это время осужденный не совершит нового преступления, его судимость будет погашена. Причина благосклонности суда, как говорится в приговоре, — тяжелое состояние здоровья подсудимого, то, что его впервые привлекли к уголовной ответственности, а также положительные характеристики и наличие государственных наград и отличий.

По остальным трем эпизодам уголовного дела И.Ризак оправдан. Наиболее резонансный из них — доведение до самоубийства ректора УжНУ Владимира Сливки. Именно по этому обвинению экс-губернатора несколько раз задерживали, а кадры его ареста в Ужгородском кардиоцентре при участии Н.Шуфрича, Т.Прошкуратовой и бойцов «Сокола» активно обсуждала вся страна. Главное доказательство следствия по делу ректора — вывод посмертной психолого-психиатрической экспертизы, согласно которому стрессовое состояние В.Сливки было вызвано длительными переживаниями из-за проверок правоохранительных органов, грязных публикаций в СМИ и информации о возможном увольнении с должности ректора. Как говорится в экспертизе, «...в стрессовой ситуации доминировали субъективно-значимые для ректора переживания, связанные с действиями И.Ризака». На следствии версию о доведении до самоубийства подтвердили и многочисленные свидетели, о позиции которых следует сказать отдельно. Сразу после смены власти и возбуждения уголовного дела в прокуратуре выстраивались добровольные очереди из преподавателей университета и знакомых В.Сливки, которые дружно рассказывали, как давил губернатор на ректора, как старались унизить его во время вызовов в правоохранительные органы и как болезненно воспринимал все это В.Сливка. Редактор одной из областных газет даже признался, что публиковал грязные материалы против УжНУ по заказу И.Ризака. Однако на суде все резко изменилось: свои первоначальные показания подтвердили лишь несколько человек, другие отказались от них, утверждая, что могли ошибаться в первоначальных оценках, или вообще не явились на суд. Несколько раз возникала ситуация, когда после постановлений о принудительном приводе свидетелей микроавтобус с преподавателями выезжал из Ужгорода на заседание суда, но во Львовской области неожиданно поворачивал назад. Истинные причины резкого изменения позиции большинства свидетелей неизвестны. Возможно, дело в традиционном для закарпатцев менталитете, суть которого выражена известной поговоркой «моя хата с краю», и во вмешательстве одной из сторон. Свою роль, очевидно, сыграло и то обстоятельство, что слишком много громких политических дел, возбужденных после оранжевой революции, были закрыты, а их фигуранты из обвиняемых превратились во влиятельных политических и государственных деятелей. Как бы то ни было, но факт остается фактом: даже самые близкие друзья В.Сливки, которых он назначил на солидные должности в университете и с которыми до последнего поддерживал тесные взаимоотношения, на следствии или суде повторяли: «Не знаю, не помню, не уверен...».

Множество важных нюансов в деле рек­тора так и остались невыясненными. Из­вестны, например, подозрения В.Слив­ки, что его рабочий и домашний телефоны прослушивались. После смены власти новый прокурор области санкционировал изъятие всех документов, касающихся дела ректора, в том числе журнала апелляционного суда, в котором фиксируются санкции на прослушивание лиц, находящихся в оперативной разработке. В апелляционном суде выдать журнал отказались, заявив, что он уничтожен (хотя согласно нормативам такие документы должны храниться в архиве довольно долго). Во время похорон ректора в его дом проникли неизвестные и похитили кейс с документами и некоторые мелочи. В частном разговоре с корреспондентом «ЗН» представители нескольких правоохранительных структур утверждали, что кража была инсценирована, а истинная цель проникновения в дом — демонтаж аппаратуры для прослушивания (а возможно, и видеонаблюдения). Что именно было зафиксировано с помощью «жучков» в последние дни и часы жизни В.Сливки — неизвестно.

Родные и близкие ректора до сих пор не верят, что он наложил на себя руки. По жестокой иронии судьбы, в унисон им на суде звучали и заявления И.Ризака. Хотя сразу после гибели ректора подконтрольные эсдекам СМИ и правоохранительные органы делали все, чтобы отбросить версию об убийстве, настаивая именно на самоубийстве. В общем, во время рассмотрения эпизода, связанного с ректором, экс-губернатор вел себя не вполне адекватно, если не сказать агрессивно — делал грязные намеки (в частности и через СМИ) на причастность к смерти В.Сливки его родных, а во время допроса судмедэксперта его даже пришлось вывести из зала суда из-за нецензурных выпадов.

Суд решил, что собранных следствием доказательств недостаточно для заключения о виновности подсудимого, и оправдал его. Что на самом деле произошло в доме ректора в день его гибели, каковы ее настоящие причины, осталось неизвестным...

Другие инкриминируемые экс-губернатору эпизоды оказались менее серьезными как по сути, так и в плане доказательной базы. Первый из них касался удостоверений внештатных советников, которые И.Ризак с нарушением процедуры выдал нескольким лицам с не вполне чистой биографией (четверо из них, в том числе В.Паульо, были осуждены по свалявскому эпизоду). На суде экс-советники пояснили, что удостоверения давали им право беспрепятственно проходить посты ГАИ, а во время президентских выборов свободно посещать заседания участковых избирательных комиссий (УИК). Но суд решил, что никаких доказательств в подтверждение официального статуса документов нет, а значит, нет и никаких правовых последствий, а потому оправдал экс-губернатора.

И, наконец, изначально шатким было и дело, касающееся вымогания и получения взятки, в чем И.Ризака постфактум, через несколько месяцев после его увольнения, обвинил один из мукачевских предпринимателей. Серьезных доказательств следствие не имело, а о том, что обвинение притянуто «за уши», красноречиво свидетельствовал тот факт, что в ноябре 2004 года «потерпевшего» задержали на ужгородском стадионе «Авангард» (еще одно громкое дело — об ужгородском «Беслане», также закончившееся ничем), однако, в отличие от В.Паульо, позже освободили, после чего он дал показания против И.Ризака. Проигрышность в суде этого обвинения была очевидной.

Еще один из инкриминируемых И.Ризаку эпизодов — превышение полномочий при пользовании мобильными телефонами на сумму более 190 тысяч гривен — отправлен на доследование. Однако, учитывая то, что руководитель ОАО «Закарпатьеоблэнерго» (на следствии утверждавший, что оплачивать счета за телефон его принуждал И.Ризак) на суде изменил показания, в перспективу повторного доведения дела до суда не верят, очевидно, и в прокуратуре.

Таким образом, обвинительный приговор И.Ризак получил почти исключительно «благодаря» показаниям своего бывшего советника Чалого по свалявскому эпизоду. Позицию Чалого вполне можно понять. Из достоверных источников известно, что, оказавшись за решеткой, он неоднократно обращался к своим покровителям из СДПУ(о) за помощью, но так и не дождался ее. Поняв, что из него делают козла отпущения, В.Паульо пошел самым легким путем — сдал своего бывшего шефа. Сотрудничество с правоохранительными органами себя оправдало: в январе прошлого года суд приговорил В.Паульо к тем же пяти годам лишения свободы, что и И.Ризака, правда, с испытательным сроком три года. Фактически вышло так, что организатор массовых беспорядков, которого к тому же признали виновным и в превышении полномочий, получил более мягкое наказание, чем исполнитель. Объяснить это можно разве что тем, что у В.Паульо в отличие от И.Ризака не было таких смягчающих обстоятельств, как государственные отличия и награды.

Зато в деле о мукачевских выборах бывший губернатор даже не фигурировал. За фальсификацию их результатов получили условный срок несколько председателей УИК и заместитель И.Ризака В.Дядченко, которые всю схему фальсификации результатов замкнули на себе. Помнится, тогдашняя оппозиция называла мукачевские выборы грубейшим политическим преступлением, за которое «его организаторы обязательно понесут справедливое наказание». Предпосылки для выполнения этого обещания были, ведь к повторным выборам мукачевского мэра было приковано огромное внимание, на каждой УИК дежурило по нескольку нардепов, а схема фальсификации была известна уже через несколько дней. На самом же деле никакой пользы от народных избранников (если не считать декларативных заявлений типа «бандитская власть и грубая фальсификация») следствие не извлекло. В основу обвинений в мукачевском деле легли отнюдь не показания хотя бы одного народного депутата, а персонально И.Ризаку это преступление даже не инкриминировали...

Дело бывшего губернатора Закарпатья стало единственным из всех громких политических дел, возбужденных против чиновников такого высокого ранга, которое дошло до суда и завершилось (пусть частично) обвинительным приговором. После того, как распались уголовные дела Кушнарева, Щербаня, Колесникова и других, не может не возникнуть вопрос: почему подобный «благополучный» сценарий не сработал в случае с И.Ризаком? Ведь материалы следствия были переданы в суд уже после того, как премьером вновь стал В.Янукович, а следовательно, возможность помочь опальному экс-губернатору у регионалов была. Для тех, кто следил за политическими событиями в Закарпатье периода правления И.Ризака, ответ на этот вопрос очевиден. Экс-губернатор области не был для регионалов своим, более того, ему могли предъявить немало претензий. По тому, как областная власть проводила президентскую кампанию, складывалось впечатление, что СДПУ(о) работает на третий срок Л.Кучмы или на саму себя, но только не на В.Януковича. Сама перспектива того, что И.Ризак останется губернатором в случае победы премьера, работала против провластного кандидата больше, чем все агитаторы В.Ющенко. И В.Янукович это хорошо понимал. Поэтому его помощь И.Ризаку и ограничилась одной фразой: «Мужайся, справедливость восторжествует». И.Ризак со своими методами работы оказался не интересен и не нужен ни одной из влиятельных политических сил, правящих сегодня Украиной.

Приговор Ивано-Франковского суда пока не набрал законную силу, возможность обжаловать его в Верховном суде есть как у осужденного, так и у прокуратуры. Впрочем, один вывод из дела И.Ризака уже сделать можно: оно так и не послужило уроком для нынешней областной власти. Ее представители пытаются делать то же, что и их предшественники из СДПУ(о) — сохранить в регионе тотальную власть и полностью контролировать бизнес. Правда, делается это несколько другими, более ухищренными методами, а потому более успешно.

На этой неделе суд закончил рассмотрение еще одного уголовного дела, связанного с периодом правления И.Ри­зака и касающегося Ивана Чубирко (советника И.Ризака и родственника В.Медведчука со стороны жены). После оранжевых событий И.Чубирко сбежал в Россию и был объявлен в международный розыск, однако в феврале этого года сам вернулся в Украину и явился в Генпрокуратуру для добровольной дачи показаний. И.Чубирко сознался в подкупе председателей УИК и ТИК во время выборов мукачевского мэра, организации похищения из ратуши избирательных бюллетеней и применении насилия к государственному деятелю (во время президентских выборов он вышвырнул нынешнего главу президентского секретариата В.Балогу из Тячевского теризбиркома). Мотивацию своих поступков подследственный объяснил так: действовал по собственной инициативе, а также по просьбе знакомого. А имя этого знакомого назвать категорически отказался. Мукачевский суд осудил И.Чубирко на уже прогнозируемые пять лет лишения свободы, освободив его от отбытия наказания с испытательным сроком в два с половиной года.

Похоже, что на этом предвыборное обещание президентской кампании «Бандитам — тюрьмы!» можно считать выполненным. Настало время предлагать избирателям другие лозунги...