Великое событие или большая авантюра?

О том, что ревальвация гривни практически неизбежна, глава Национального банка Украины Владимир Стельмах предупреждал уже давно и неоднократно. Как не один раз Национальный банк заявлял о желании отойти от фактической жесткой фиксации курса украинской гривни к американскому доллару. Не один раз к этому Нацбанк призывали не только члены нынешнего Кабмина, но и представители международных финансовых доноров, независимые эксперты и даже некоторые депутаты. Несколько публикаций с прогнозами неизбежности курсовых корректировок было напечатано и на страницах «ЗН».

Да и с инфляцией, годовые темпы которой уже выскочили за пределы 30%, при нынешней бюджетной политике совладать нереально. И чтобы не дать инфляции вырасти до небес, как вполне резонно оправдываются отдельные представители Нацбанка, теперь уже подавлять ее необходимо очень жестко и без лишних сантиментов в отношении экономического роста. Поэтому чем раньше Нацбанк отважится на такой неизбежный шаг, тем меньшую цену заплатит экономика. Почему же сегодня, когда ревальвация гривни стала свершившимся фактом, не покидает ощущение, что она оказалась большой авантюрой?

Очень сложно отделаться и от ощущения, что нечто очень похожее с нами уже происходило. Причем сравнительно недавно — весной 2005-го. Наверное, причиной тому — все так же громко звучащие из уст первых лиц государства обещания больших перемен и грандиозных реформ, все те же не доходящие до судов разоблачения коррупции и парламентские разборки, яростная грызня «заклятых друзей» и их ожесточенная борьба за звание главного благодетеля нации, ревальвация гривни, матерящиеся банкиры и угроза ступора в экономике.

С инфляцией в 2005-м, тоже ставшей результатом узаконенного очередным бюджетом резкого повышения социальных выплат, точно так же приходилось бороться нетрадиционными методами. И у руля правительства и Нацбанка стояли те же люди, и ревальвация стала результатом возникшего между ними конфликта.

Правда, нынешнее противостояние практически не прорывалось на публику, поскольку в нынешнем правительстве нет Сергея Терехина, и публично «наезжать» на монетарное ведомство никто не стал. И Юлия Тимошенко, и Виктор Пинзеник, выражая уверенность в неизбежном укреплении гривни, на публике прилежно заявляли, что свято чтут независимость Национального банка.

Лишь не слишком опытный вице-премьер Григорий Немыря на днях не сдержался, вынеся сор из избы. «Прекратите свой процесс обдумывания и начните процесс действия. Украина импортирует инфляцию — до 10—12% в год. Чем дольше это продлится, тем больше под риском окажется правительст­во», — в сердцах обронил он, обращаясь в присутствии огромной аудитории к зампреду НБУ Алек­сандру Савченко на презентации Украины в рамках ежегодного заседания управляющих ЕБРР. Ви­це-премьер с явным сожалением отметил, что правительство не может указывать Национальному банку в силу независимости последнего. В то же время он подчерк­нул, что НБУ не должен стать заложником политических отношений правительства и его оппонентов.

Стоит отметить, что к тому моменту ревальвация гривни уже фактически произошла: котировки доллара на межбанковском рынке болтались в диапазоне 4,50—4,70 грн./долл., не ощущая поддержки кредитно-денежного регулятора.

Главная причина такого поведения — нежелание НБУ, едва ли не единственного сейчас борца с инфляцией (реального, а не в целях пропаганды), быть уличенным в стимулировании роста цен денежной эмиссией, ведь выкуп валюты — главный и практически единственный ее канал в Украине. Поэтому Нацбанк крайне неохотно участвует в рыночных торгах по доллару. Правда, при этом он, как показывает беспристрастная статистика, где-то пополнить резервы все-таки умудряется. Вроде бы за счет выкупа других, отличных от доллара валют. Но где он это делает, на каких условиях и по какому курсу, широкой общественности никто не собирается сообщать — сие почему-то тайна за семью печатями. И к чему нацбанковским чиновникам такая таинственность?

Наличные курсы вели себя примерно так же, как и межбанковский. Ну разве что среди них ощущался значительно больший разброс — как всегда, нашлись обменники, хозяевам которых захотелось поднажиться на возникшем ажиотаже. Или перестраховаться.

Но официальный курс, о возможности изменения которого Владимир Стельмах тоже предупредил несколько раз, до самого последнего времени оставался неизменным, отчего у имеющих отношение к валютным делам финансистов (и в особенности бухгалтеров) стало массово развиваться подобие шизофрении.

Не мудрено, если сделки на рынке проходят по одной цене, а где-то в какой-то отчетности проходят по совсем другой, отличающейся процентов эдак на пять-десять. Что, сложно не согласиться с некоторыми критиками НБУ, выглядит еще как недоразумение и анахронизм середины 90-х годов прошлого века. Тогда, помнится, в экономике тоже существовали разные курсы…

И инфляция тоже плохо контролировалась. (Правда, ее масштабы были куда значительнее, но при такой-то фискальной политике, не исключено, и у нас еще все впереди. Но это так, к слову.)

Интересно, что никаких массовых протестов падение реального рыночного курса в отечественном политическом бомонде не вызвало. Зато какие разгорелись страсти, когда Нацбанк снизил на 4% курс официальный (хотя при этом регулятор наконец-то вышел на рынок, благодаря чему его нервозность серьезно снизилась, а котировки стабилизировались)!

Членов Совета НБУ возмутил, по-видимому, только тот факт, что, установив новый официальный курс ближе к реальному, Нацбанк вышел за рамки определенного Основами денежно-кредитной политики на 2008 год прогнозного коридора (4,95—5,25 грн./долл.), который ранее вроде бы обещал удерживать.

В результате появилось практически единогласное и как будто беспрецедентное (хотя, кажется, похожая мера Советом НБУ уже предпринималась при попытке досрочного погашения г-ном Тигипко долга перед МВФ), но сомнительно, что законное, и достаточно бесполезное вето Совета НБУ. Уже на следующий день правление Нацбанка это вето с легкостью преодолело.

В таком случае возникают резонные вопросы в отношении прозрачности процедуры формирования официального курса гривни к доллару, которая остается для широких общественных масс тайной за семью печатями. Что позволяет «рулить» столь чувствительными для общества вещами в ручном режиме, т.е. по чьему-то сугубо индивидуальному усмотрению это происходит?

«ЗН» попыталось разобраться, а в каком таком порядке этот самый официальный курс гривни к доллару определяется? Из открытых источников нам удалось отыскать лишь «Положение об установлении официального курса гривни к иностранным валютам и курса банковских металлов» (постановление правления НБУ №496 от 12 ноября 2003 года). Документ гласит, что официальный курс гривни к доллару рассчитывается (цитируем дословно) «на основании котировок валюты на межбанковском валютном рынке, а также с учетом информации о действующем официальном курсе Национального банка и о проведенных им операциях по покупке-продаже иностранных валют первой группы Классификатора, а также данных о курсовых и ценовых изменениях на мировых финансовых и товарных рынках, других показателей, изменение которых может влиять на валютный рынок Украины».

И все, больше никакой конкретики. Ни формул, ни порядка или методики расчета, ограничивающих чиновничью волю хоть какими-то рамками. Существуют ли они вообще? Автору этих строк очевидцы как-то поведали, что официальный курс «5, 05» вписывался в нужную графу и визировался первым лицом НБУ без каких-то там формул и прочих «ненужных» формальностей.

Информационная политика НБУ — тема отдельного разговора. Почему, например, его представители обещали постепенно и плавно расширять коридор колебаний, а вышло 10% на межбанке за несколько недель? В результате вместо столь желанного повышения доверия к стабильности национальной валюты — очередной ажиотаж и провоцирование установления дополнительных ценовых накруток для борьбы с возросшими курсовыми рисками.

И если сейчас понадобилась уже шоковая терапия, почему еще полгода назад, при очевидно возросших инфляционных рисках, глава Нацбанка не предпринимал никаких действенных мер по ограничению избыточной банковской ликвидности и не давал «добро» на медленную, постепенную «отвязку» рыночного курса?

«Мне нравится Милтон Фридман, который сказал, что инфляция — это одна из форм налогообложения, которую можно внедрять без законодательства. Это значит слабое правительство и слабая власть, она аморальна и незаконна... С инфляцией нужно бороться не только центробанку, мы ждем позиции правительства», — парировал выпад г-на Немыри в понедельник
г-н Савченко. По его словам, НБУ ценит проводимую Кабмином политику бюджетного профицита, но обращает внимание на 46,4-процентный рост номинальных доходов населения в первом квартале с.г. «Поэтому мы рекомендуем исходить из общего роста производительности труда и ВВП». Неужели г-н Савченко столь робким тоном надеется вдолбить эту прописную истину, если она доселе уже добрую сотню раз оставалась не услышанной государственными рулевыми?

Читайте также статью Анатолия Гальчинского «Ревальвация гривни — шаг в перспективном направлении».