Украина теряет статус миротворческой державы?

Когда-то один из секретарей ООН Даг Хаммершельд сказал, что «миротворческая деятельность не является функцией армии, но только солдат сможет ее выполнить». И в знак благодарности тем, кто служил и продолжает служить в операциях по поддержанию мира, генеральная ассамблея ООН в 2002 году провозгласила 29 мая Днем миротворцев ООН. Примечательно, что учредили этот праздник по инициативе нашей страны. Начиная с октября 1992 года Украина приняла участие в семнадцати международных миротворческих операциях, в которых погибли 47 наших соотечественников.

На сегодняшний день наши контингенты присутствуют в Косово и в Либерии. Кроме того, в горячих точках находятся украинские наблюдатели и миротворческий персонал. Всего за границей сейчас пребывает около 600 украинских военнослужащих. Увы, наша страна постепенно теряет статус миротворческой державы. Уже сегодня проблемы с финансированием ротации миротворцев в Либерии, Косово, Ираке и других странах могут привести к их досрочному возвращению домой.

Что же нужно делать, чтобы не допустить потери статуса миротворческой державы? Участвуя в сложных процессах примирения враждующих сторон в зонах конфликтов, наша страна укрепляет свой авторитет на меж­дународной арене. К тому же участие в международных миротворческих операциях является прекрасной возможностью получения опыта в раз­решении военных конфликтов, работе в составе многонациональных штабов, отработке совместных действий с представителями других государств, апробации новых систем вооружения и техники, ознакомления с передовыми тенденциями развития армий и полиции государств мира и т.д.

Кроме того, существуют еще меж­дународные обязательства по укреплению мира и безопасности на планете, поскольку кризисные явления в конфликтном регионе, как правило, развиваются по самому худшему сценарию. И дальнейшее затягивание процессов разъединения враждующих сторон путем международной интервенции влечет за собой прогрессирующее увеличение количества жертв среди мирного населения. Подобное происходило в Суда­не, Конго, Косово, Кот-д’Ивуа­ре, Сьер­ра-Леоне. В Руанде в 1994 году в результате конфликта племен хуту и тутси погибло около 800 тысяч мирных жителей.

Но процесс принятия решений в нашей стране, касающийся участия в новых международных миротворческих операциях, чрезмерно затянут, забюрократизирован, и зачастую зависит от политической конъюнктуры. А отсутствие эффективной системы взаимодействия между ветвями законодательной и исполнительной власти, а также между заинтересованными министерствами (МИД, Минобороны, МВД, МЧС, Минздрав, Минфин, Минэкономики) не позволяет проводить активную государственную политику в области миротворчества.

Да и финансирование мероприятий по подготовке новых миротворческих контингентов, как правило, запаздывает. Причина — правовая коллизия, которая не дает возможности начать финансирование подготовки без принятия соответствующего законодательного акта. В этом случае командования подразделений на местах вынуждены выкручиваться из ситуации своими силами. А это противозаконно! Выходом может быть наличие целевого или специального фонда, из которого могут быть профинансированы мероприятия по подготовке новых миротворческих контингентов.

Источником наполнения такого фонда может быть система компенсационных выплат, которые на постоян­ной основе осуществляет ООН за участие украинских военнослужащих в миротворческих контингентах. Ведь только компенсация за деятельность украинского 56-го отдельного вертолетного отряда миссии ООН в Либе­рии составляет более одного мил­лио­на долларов в месяц и зачисляется в основной фонд госбюджета Ук­раины. По оценкам специалистов, эта сумма в несколько раз превышает затраты на подготовку одного миротворческого контингента, денежное довольствие военнослужащих контингента и техническое обслуживание вертолетов и другой техники. Кстати, продуктами питания, горюче-смазочными материалами (ГСМ) и другими «расходниками» обеспечивает ООН.

Для активной реализации миротворческой политики страны необходимо лоббирование ее интересов украинскими дипломатами, а также высшими должностными лицами государства в ходе официальных и неофициальных контактов. Немало­важным звеном в этой цепочке является помощь граждан Украины и представителей украинской диаспоры, которые занимают руководящие посты в ООН, ОБСЕ, ЕС и НАТО.

На межгосударственном уровне Украина неоднократно заявляла о своем потенциале в области стратегических авиаперевозок войск и грузов. К большому нашему сожалению и к великому разочарованию заинтересованных стран, нуждающихся в таких услугах, наши возможности все же очень ограничены. В условиях сла­бого понимания со стороны государст­ва и царящего хаоса в области авиастроения Украина через пару лет, наверное, уже не сможет похвастаться своими возможностями в области стратегических авиаперевозок.

В настоящее время такие перевозки может осуществлять АНТК им. Антонова, частично, если не весьма ограничено, ГП Минобороны Украины «Украинская авиационная транспортная компания» и воздушные силы ВС Украины. Примечательным является факт практически полного устранения от выполнения стратегических перевозок украинских военных летчиков. А ведь это не только практический опыт для пилотов, но и источник дополнительного заработка для державы. Но свято место пусто не бывает: возможно, вскоре на рынок стратегических авиаперевозок выйдут другие игроки, например, Россия, которая уже в июне будет перевозить наших вертолётчиков в Либерию и обратно.

А вот оборонному ведомству тре­буется кардинальный пересмотр всей системы принятия решений в аппаратах Минобороны и Генераль­ного штаба ВС Украины с участием заинтересованных структурных подразделений. Она состоит в том, чтобы быстро и эффективно разрабатывать предложения высшему военно-политическому руководству страны для принятия законодательных и управленческих решений в области миротворческой деятельности. Ны­не все эти процессы чрезмерно забюрокра­тизированы и не позволяют системно подходить к решению подобных задач. Неоднократные попыт­ки ввести эту систему стандарты НАТО имеют лишь частичный успех.

Система управления деятельностью миротворцев также требует дальнейшего совершенствования. В настоящее время этим занимается Объе­диненное оперативное командование (ООК). Однако оно осуществляет только мониторинг, сбор данных о возможных происшествиях, принимает данные о наличии личного состава и т.д. Полный спектр вопросов управления, с военной точки зрения, ООК, к сожалению, решать не способен, т.к. в его распоряжении нет достаточных рычагов воздействия на обстановку и принятие решения.

В срочном пересмотре нуждается система материально-технического обеспечения (МТО), которой далеко до стандартов НАТО. Это в первую очередь оснащение контингентов самым современным вооружением и техникой. В данном случае это и реклама лучших достижений отечественного ВПК, и четкое выполнение миротворцами поставленных задач.

С учетом особенностей проведения миротворческой операции и мандата миссии требуется разработка правил применения оружия (Rules of Engagement). В наших контингентах разработка и утверждение таких правил происходит частично. В случае применения оружия миротворцы руководствуются Уставом гарнизонной и караульной службы или Боевым уставом Сухопутных войск. Однако эти правила не подходят под условия миротворческой операции, и в случае неправомерного применения оружия грозят возбуждением уголовных дел в отношении наших миротворцев.

Система отбора и подготовки личного состава для работы в миротворческих миссиях отчасти коррумпирована, в военной среде поговаривают о взяточничестве и протекционизме, не всегда отбираются лучшие и подготовленные кадры. Поэтому, к сожалению и стыду, командиры украинских миротворцев практически никогда не отличались знанием английского языка. Они — единственные (!) среди иностранных коллег не могут и шагу ступить без переводчика, а украинский представитель очень редко занимает руководящую позицию в многонациональном штабе миротворческой операции.

Денежное вознаграждение украинских миротворцев на протяжении почти десяти лет остается одним из самых низких среди стран-контрибуторов и позорно приравнивается к оплате военных стран третьего мира. Например, офицер получает 800—1000 долл., прапорщик — до 750 долл., солдат и сержант — до 600 долл. В то же время за выполнение таких же задач американцы получают в 10—12 раз больше, итальянцы, англичане и французы — в пять-восемь раз, поляки — в три-четыре раза. В 2005 году денежное довольствие было увеличено примерно на 10—15%, однако и с уче­том этого реалии далеки от совершенства. К слову, за одного военнослужащего ООН компенсирует Украине около 1100 долл. в зависимости от квалификации.

Утечка специалистов с опытом про­ведения миротворческих операций является глобальной проблемой. По оценкам экспертов, больше половины украинских военнослужащих, которые принимали участие в международных миротворческих операци­ях, были вынуждены уйти со службы и пополнить ряды тружеников народного хозяйства. Заявления о том, что каждый миротворец с его бесценным опытом будет на учете, так и остались словами. В результате тысячи опытных военных оказались на «гражданке». И только единицы сменили украинский камуфляж на форму армий «цивилизованных стран».