Церковь выбирает менеджера

Результат выборов Патриарха Московского оказался до обидного предсказуемым. Но самое интересное только начинается. О митрополите Кирилле известно как будто все — и неизвестно ничего. Окажется он патриархом-реформатором или консерватором? Будет он экуменистом или изоляционистом? Будет безропотно выполнять заказы Кремля или хотя бы немного поторгуется? Каким будет его позиция в отношении Украинской и других зарубежных церквей? Ни на один из этих вопросов нельзя ответить сейчас сколько-нибудь точно.

К моменту смерти патриарха Алексия, будучи публичным политиком, митрополит Кирилл приобрел репутацию и влияние, которые определили его нынешнюю победу. Ее особенно легко было прогнозировать в виду того, что альтернатива выглядела, мягко говоря, натянуто. Фигура митрополита Климента пугает иностранное духовенство и паству РПЦ-РПЦЗ. Тихий, незаметный, осторожный, в меру консервативный, исполнительный — в общем, идеальная марионетка. Ею он, по общему мнению, и является.

Если с митрополитом Климен­том «все понятно», то с митрополитом Кириллом — «есть надежда». Для интернационального собора (всего 44% делегатов являлись гражданами России) митрополит Кирилл — публичная фигура, превосходный оратор и дипломат — выглядел куда презентабельнее. Дело не в его показной самостоятельности — в это вряд ли кто-то искренне верит. Он производит впечатление человека, с которым можно договариваться. Он не стесняется «быть собой» — что подкупает, намекает на большую человеческую смелость. Это «быть собой» не стоит переоценивать и даже просто понимать буквально. Так как для настоящего публичного политика и дипломата, коим митрополит Кирилл, безусловно, является, «быть собой» означает «быть таким, как вам нужно».

Многонациональный статус РПЦ, которым так гордится и который так хочет сохранить ее «российское» ядро, сыграл со своими апологетами злую шутку: российская часть «поместного электората» вряд ли осталась довольна результатами голосования, а может даже избирательным списком. Внутри российской части РПЦ у митрополита Кирилла больше всего оппонентов. Какой-то он подозрительно «западный» — скорее Кенигс­бергский, чем Калининградский. С ним связаны надежды тех, кто жаждет «прогрессивных реформ» в русском православии — не самое популярное настроение в России. Последние два месяца патриарший местоблюститель как мог старался исправить этот перекос в своей репутации — его выступления были активно антизападными и антиреформистскими. Но за полтора месяца не перестроишь то, что строил много лет. От полного неприятия со стороны российских избирателей митрополита Кирилла спасло только то, что его главный оппонент вызывал еще меньше симпатий.

До сих пор с фигурой митрополита Кирилла были связаны надежды на преодоление изоляции русского православия и на развитие экуменического диалога. В частности, на это рассчитывал Ватикан, которому так и не удалось наладить диалог с патриархом Алексием. Надо думать, Апостольская столица удовлетворена результатами патриарших выборов. Вот только, не рано ли? Высказанные в Ватикане надежды на «укрепление и развитие» — лишний минус во внутрироссийский рейтинг митрополита Кирилла. И он об этом знает. Надо ли напоминать, что недавний «диомидовский бунт» был направлен главным образом против митрополита Кирилла с его «западничеством» и «ересью экуменизма»? У этого «бунта» если и не нашлось много активных последователей, то уж «сочувствующих по отдельным пунктам» было предостаточно. Пока у власти стоял умеренно консервативный патриарх Алексий, который отказывался от прямого диалога с Ватиканом, митрополит Кирилл, глава ОВЦС, по чину имел полное право быть «умеренным экуменистом», тем более что это сочеталось с его политическими и экономическими интересами. Теперь «консервативный противовес» исчез. Значит, придется корректировать собственную позицию.

Впрочем, много труда это от него не потребует. Ему до сих пор неплохо удавалось не выглядеть внутри страны слишком уж «экуменически». Известна его под­держка «Основ православной культуры» в качестве обязательного школьного предмета для всех — католиков, мусульман, иудеев, атеистов — на том основании, что они граждане России, «православной страны». А также его поддержка законов, ставящих в неравные условия религиозные организации, зато дающая возможность «успешнее бороться с прозелитизмом». Кстати, проблема прозелитизма, в частности, католического и в особенности про­тестант­ского, недвусмысленно прозвучала в речи патриаршего местоблюстителя на открытии По­местного собора. А чего стоит под­готовленная под руководст­вом митрополита Кирилла «Декларация о правах и достоинстве человека» — «русская альтернатива» «Декларации прав человека», поставившая права человека в зависимость от «приоб­ретен­ных им достоинств» и уравнявшая в ценности права человека с «нравственностью» и «интересами Отечества». Не такой уж он без­надежный «экуменист» и «запад­ник», этот митрополит Кирилл.

Тем не менее, митрополит Кирилл стал выбором скорее зарубежной части РПЦ, чем «отечественной». А жить и работать ему в России. Ему еще предстоит приноровиться к нынешнему политическому бомонду России — пока что на фоне российской власти он выглядит слишком ярко. Сумеет ли он «соответствовать»? Или будет претендовать на место «духовного лидера нации»? И как долго он сумеет продержаться в этом статусе и на престоле? Даже в те времена, когда он изо всех сил сдерживался, чтобы не затмевать первое лицо церкви — патриарха Алексия — у него это получалось через раз. При том, что он не пользуется большой популярностью в среде российского духовенства, это серьезный недостаток.

Пока это остается его слабостью, светские власти могут спокойно наблюдать за восхождением новоизбранного патриарха. Тот, кто не имеет твердых основ в виде поддержки масс, недолго останется неуправляемым. Кроме того, митрополит Кирилл давно зарекомендовал себя как сторонник сращения светской и церковной власти — что совсем не расходится с интересами Кремля. Правда, он никогда не скрывал того, что церковь при таком сращении должна получить право определять духовные (фактически идеологические) векторы государства. Именно определять, а не обслуживать, как было до сих пор.

Для реализации этой программы ему придется заручиться поддержкой, в первую очередь, «своих». Близкие к митрополиту люди говорят, что он намерен направить свои способности к диалогу в первую очередь «вовнутрь» — для преодоления разделений внутри РПЦ. Ни для кого не секрет, что эти «разделения» имеют не только иерархическую природу — разделения между духовенством разных уровней, духовенством и паствой, — но и «клановую». Объединить РПЦ —не в последнюю очередь это означает тем или иным способом упразднить «кланы».

Митрополит Кирилл «менеджер», а не какой-то там административно непригодный «молитвенник» — именно так позиционировали своего кандидата пиарщики митрополита Кирилла. Не обманули. Он действительно эффективен и не слишком избирателен в средствах. Все, что было ему нужно, было сделано в кратчайшие сроки и без «неудобств». Он избран патриархом, утвержден измененный под его руководством Устав РПЦ — в частности, лишающий Поместные соборы настоящей власти в церкви. А болезненный «украинский вопрос» даже не возник на горизонте. Его «задавили» на дальних подступах — еще в Киеве. Не было секретом, что делегация УПЦ собирается обратиться к Поместному собору с просьбой внести ясность в статус своей церкви. Это было бы довольно неприятно для митрополита Кирилла. С одной стороны, «широкая автономия УПЦ» отражена в Уставе РПЦ, который очень нужно утвердить. С другой — определение автономного статуса УПЦ Поместным Собором было бы ударом по имиджу нового патриарха. Всем известно, как трепетно Москва — как церковная, так и светская — относится к «единству».

Комбинация, разыгранная в Киеве, уже неоднократно описана в прессе: Одесский, Донецкий, Буковинский архиереи выступили против решений митрополита Владимира, фактически сорвав подписание резолюции во время собрания делегатов собора в Киеве. После этой некрасивой истории наблюдатели все­рьез заговорили о намерениях этих архиереев сместить митрополита Владимира и заменить его митрополитом Одесским Агафан­гелом, известным сторонником смены статуса УПЦ вновь на экзархат РПЦ. В этом видят «руку Кирилла» и предрекают амбициозному владыке поддержку нового патриарха в его планах на киевскую кафедру в качестве платы за хорошо сыгранную роль.

Вот только вряд ли митрополит Кирилл на это пойдет. Куда выгоднее иметь в Украине добрую архиерейскую склоку, чем очередной раскол.

О многом говорят и обстоятельства избрания патриарха. Дело ведь не только в том, «честно или нечестно». Но не странно ли, что прямо перед началом Архиерейского собора вдруг «совершенно случайно» перестали работать несколько Интернет-сайтов, публиковавших информацию, отличную от официальной позиции Московской патриархии? В частности, «лег» крупнейший религиозно-новостной проект Руне­та Портал-Сredo (www.portal-credo.ru). Этот ресурс давно мозолил глаза митрополиту Кириллу. Редакция однозначно связала внезапное «падение» сайта с Помест­ным собором и усилиями силовых структур РФ. Одновременно были закрыты или подверглись dos-атакам ресурсы сторонников епископа Диомида и РПАЦ.

Меры безопасности или скорее изоляции — Поместного собора также поражали размахом. И избирательностью, конечно же. Оцепления, перекрытые улицы, патрули, которые заталкивают назад в метро всех «подозрительных» молитвенников. ГУВД Москвы стянул к храму Христа Спасителя — месту проведения собора — 12 тысяч ОМОНовцев и бойцов внутренних войск. При этом через могучие кордоны каким-то образом просочились с пикетами дорогие сердцу патриаршего местоблюстителя «Наши». Только им и примкнувшему к ним (и митрополиту Кириллу, разумеется) скандальному «Союзу православных хоругвеносцев» властями Москвы были выданы разрешения на проведение пикетов в дни собора. Оправдания, что «кто-то разослал SМS о готовящихся провокациях», выглядят, мягко говоря, натянутыми.

Собор, избравший митрополита Кирилла патриархом, оказался очень коротким говорят, едва ли не самым коротким в истории РПЦ. На него, вопреки ожиданиям, не вынесли никаких судьбоносных решений. Собствен­но, он и не решает теперь ничего, этот Поместный собор. Новая церковная элита вслед за своими светскими коллегами произносят слово «демократия» с ноткой иронии. «Патриарха ельциновского типа» — подпорченного с одной стороны номенклатурными «тормозами», с другой — демократическим душком, — Алексия Второго логично должен сменить патриарх путинского типа. Жесткий, телегеничный, умелый манипулятор, пардон, менеджер. Не должен стесняться своего прошлого. Как сказал однажды новоизбранный Патриарх Московский, служба В.Путина в КГБ была «выбором пути», и она ничуть не мешает ему быть и оставаться «верующим человеком».

Надо думать, они сработаются.