Перманентная украинская революция. Эпизод 2007

Разрушение политического режима

Политический кризис, переживаемый Украиной с весны 2007 года, беспрецедентен для нашей, хотя и короткой, но перенасыщенной конфликтами новейшей истории. Во-первых, мы еще не наблюдали такого тотального взаимонепризнания деятельности важнейших институций государственной власти. Во-вторых, мы еще не наблюдали такого открытого и шокирующе демонстративного нарушения законов, а также неформальных норм и договоренностей. В-третьих, на фоне столь опасного течения политического конфликта, несмотря на воинственную риторику политиков и постоянные апелляции к обществу, должно удивлять спокойствие и даже равнодушие субъектов предпринимательства и населения в целом. Соответственно спокойна и экономика, и ее рост отвечает тренду и влиянию базовых неполитических факторов.

И тотальное нарушение законов, регулирующих политический процесс, и спокойное отношение к этому в обществе были бы невозможными в законопослушном обществе. Однако исторически законопослушание не играет роли императивной моральной нормы в нашем обществе. Но этот факт не объясняет, по какой причине именно сейчас для нашей политической элиты стала возможной и необходимой война с Законом и война между законами.

Все эти феномены могут быть объяснены и, более того, объективно рождены состоянием общества в целом и политической системы в частности после оранжевой революции. Оранжевая революция получила заказ общества на слом действовавшего политического режима и выполнила его.

Любой политический режим — это единство политической организации общества, системы методов осуществления власти и способов реализации прав и свобод граждан. Таким образом, это не только структура власти и присущие ей методы реализации политической воли, но шире — баланс социального и политического. Изменение социального основания общества — структуры влиятельных социальных слоев и их интересов, динамика ценностных параметров общества — ведет к нарушению социально-политического баланса. Что и наблюдалось к началу оранжевой революции.

В экономике контроль олигархических кланов сдерживал развитие новых социальных слоев общества, ориентированных на свободу самореализации. Речь идет о миллионах самозанятых людей. Их поддерживали средний бизнес, высококвалифицированные наемные специалисты. Их поддерживали и те представители крупного капитала, которые в борьбе за близость к власти были отсечены от контролируемых властью источников монополистической ренты.

Дозированная демократия, распространение коррупции как технологии власти вызывали протест европейски ориентированных граждан, особенно молодежи, выросшей в несоветской атмосфере, не испытывающей парализующего страха перед властью.

Власти недостало гибкости и дальновидности адекватно отреагировать на фундаментальные изменения социальной структуры общества. Нарушение социально-политического баланса ослабило властный режим, сузило поле для маневра, что и обусловило его разрушение оранжевой революцией.

Очевидно, что оранжевая революция как всякое крупное социальное движение была организована, и ее вполне правдиво можно рассматривать и в стиле Александра Дюма как конфликт личных интересов, и в стиле заговора. Но все эти факторы не отменяют фундаментальных объективных социальных причин ее осуществления и разрушения политического режима, олицетворяемого президентом Л.Кучмой.

Неформальные нормы и правовое поле

Политический режим институализируется формальными нормами, образующими его правовое поле. В хозяйственной, политической — любой социальной практике правовое поле дополняется динамичной системой неформальных норм и договоренностей. Вместе они создают единую систему, институционально обеспечивающую дееспособность режима.

Нравственные нормы, традиции, стереотипы поведения — в сущности это те же неформальные нормы, которые характеризуют социум и обеспечивают действенность формальных норм. Скажем, уголовное законодательство о наказании за убийство достаточно действенно в Украине вследствие общественного согласия о недопустимости такого рода преступлений. А антикоррупционное законодательство недейственно в первую очередь потому, что средний гражданин рассматривает взятку как допустимый грех.

В рамках политического режима элита вырабатывает свои неформальные нормы и договоренности, обусловливающие и политику, и социальную практику власти, практику правоприменения и коррекцию процесса развития норм права.

Системное взаимодействие формальных и неформальных норм в политике и управлении государством — явление универсальное. Вопрос заключается в распространенности неформальных норм, их законности по сути и в характере взаимодействия с Законом. В Украине, стране младенческой государственности, незрелой демократии, несистемного противоречивого законодательства при отсутствии исторической традиции законопослушания неформальные нормы и договоренности элиты, фиксирующие материальные интересы активных игроков и их личные амбиции, играли и играют определяющую роль в социальных процессах и в политике более всего. Они определяют содержание принимаемых решений, оформляемое затем формально-правовой оболочкой.

В силу своей вспомогательной дополняющей роли система формальных норм (действующее законодательство) сама по себе дефектна: где-то не до конца отработана — неполна и противоречива, где-то искажена с целью повышения взяткоемкости управленческих решений.

Разрушение дооранжевого политического режима вывело из строя систему неформальных норм и договоренностей, систему принудительного арбитража Л.Кучмой влиятельных игроков и социально-политического балансирования. Тем самым обнажилась неспособность действующих законов (формальных норм) самостоятельно служить правовым полем — правилами по разрешению острых социально-политических конфликтов.

Но без действенного политического режима государства не существует. Поэтому основные политические игроки в любом случае вынуждены будут согласовать новый корпус неформальных норм, процедур, договоренностей взамен разрушенных оранжевой революцией. Лишь на основе такого согласия возможна в нынешних условиях корректировка правовой системы, включая конституцию.

Неспособность к стратегическим компромиссам

Неизбежность этой процедуры могла бы подвигнуть политиков на мирные переговоры о формировании нового политического режима. Неспособность мирного решения является тестовой характеристикой незрелости политической элиты. Это, в свою очередь, свидетельствует о незрелости гражданского общества, не способного заставить политиков идти на стратегические компромиссы, в частности по формированию и соблюдению действенных правил политической игры.

Переговорный процесс идет постоянно.

Но периодически достигаемые соглашения носят характер тактического перемирия, нарушение соглашения типично и рассматривается как удачный политический ход. Договоренности массово умирают, не вступив в силу. Дело не столько в договороспособности политических сил, сколько в качестве подобных договоренностей. Они поверхностны, ситуативны, перегружены личными интересами и, в принципе, не могут служить долго, так как не направлены на выработку общей стратегии развития.

Компромисс рассматривается как тактический обмен уступками на фоне боевых действий с целью полной победы. Если компромисс — это не наработка общей стратегии, нет основания для взаимного доверия и для преемственности политики.

Именно отсутствие общего видения траектории развития страны, более того, отсутствие значимых усилий по выработке такого видения придает политической игре беспорядочность и поверхностность, что наиболее опасно деструктивными последствиями в средне- и долгосрочном периодах. Подобно тому, как в экономике отсутствие стабильности вынуждает предпринимателей сосредоточиться на быстроокупаемых проектах, так и политики эксплуатируют темы, приносящие быстрый политический эффект, какими бы опасными ни были долгосрочные последствия. Наиболее яркими примерами такого рода являются популистские проекты и эксплуатация в политической борьбе региональных различий.

Популизм является политическим наркотиком, а склонность общества позитивно реагировать на популистские проекты и шире — видеть все сложности мира через популистские очки соответственно должна быть диагностирована как опасная социальная болезнь с соответствующей оценкой политиков, сажающих население на популистскую иглу. Было бы близоруко и опасно сводить популизм к нереальным посулам быстрого повышения доходов граждан. Популисты обещают простое и быстрое решение любых проблем: будь то снижение уровня коррупции, повышение рождаемости, переход к профессиональной армии или дерегуляция экономики. Дело не столько в обмане, сколько в том, что гражданам прививается вера в возможность подобных решений, ослабляя тем самым поддержку обществом сложных долгосрочных реалистичных проектов. Радикальная политика может иногда формально реализовать популистские проекты, но всегда в ущерб системному развитию общества. Препятствуя реалистическим ответам на вызовы истории, популизм разоружает страну.

Различия региональные, этнические, религиозные, мировоззренческие политик обязан рассматривать как богатство страны и использовать для усиления общего результата, а не для его уничтожения. Была бы искренне цель поставлена, а технологии найдутся. Так, в политике президента Кучмы стремление к синергии региональных различий ясно прочитывалось. Условно говоря, Восток занимался экономикой, Запад — государственным строительством. В результате в течение всего периода президентства Л.Кучмы, за исключением успешно погашенного крымского конфликта, не наблюдалось серьезных политически оформленных противоречий между Востоком и Западом Украины. Без особых публичных конфликтов были законодательно приняты остродискуссионные положения о государственном языке, европейском векторе развития, о политике в отношении НАТО.

Очевидно, что применяемые президентом Кучмой методы принудительного арбитража и социального балансирования не могут быть прямо перенесены в посторанжевое общество. Но и активного поиска новых политических методов синергии региональных различий не наблюдается, разве что сама проблема упрямо отрицается, а политическая конкуренция превращает эти различия в публичные противоречия.

Война с Законом и строительство нового политического режима

Если политическая культура не способствует мирной наработке стратегических компромиссов (неформальных норм), а противоречивое и незавершенное правовое поле (формальные нормы) не дает действенных инструментов для формирования нового политического режима и не ограничивает политических ястребов, конфликт, включающий наряду с множеством агрессивных манипуляций и войну между законами, становится неизбежным и закономерным.

Таким образом, нынешний политический кризис с демонстративным нарушением законов и войной между ними есть закономерное следствие и продолжение оранжевой революции. Политический кризис представляет собой неизбежную в современных условиях Украины конфликтную технологию формирования нового политического режима.

Утверждают, что основной причиной кризиса была конституционная реформа 2004—2005 гг., изменившая распределение полномочий между субъектами и ветвями власти, усилившая конфликт интересов и неопределенность правового поля в этой сфере. Важно, однако, учесть, что наряду с этим была уничтожена сложная система взаимодействия формальных и неформальных норм, позволявшая президенту быть верховным арбитром и в политике, и в экономике. Это и послужило основной причиной войны с Законом, а конституционная реформа лишь подлила масла в огонь.

Вероятно, что в очерченных координатах процесс установления нового политического режима будет конфликтным, длительным и императивным. Каждая итерация будет включать в себя слой достигнутых неформальных договоренностей, под которые будут изменяться формальные нормы. Так, слой за слоем, будет сформирована система институций, адекватная новому политическому режиму. Сентябрьские выборы и дальнейшие договоренности о распределении власти — лишь эпизод в этом сложном процессе.

Это — благоприятный сценарий, предполагающий, что кризис, пусть медленно, прибавит зрелости и обществу, и политикам. Альтернативный вариант: вялый политический кризис всем надоест, и харизматическая личность снимет противоречия, установив новый авторитарный режим радикального толка. Вероятность такого сценария возрастет при условии ухудшения внешнеэкономической конъюнктуры (скажем, цены на нефть и газ вырастут скачкообразно, а на металлы упадут). Не стоит отказываться и от рассмотрения более экзотических вариантов будущего: внешнего вмешательства и/или разделения страны.

Однако спокойное отношение граждан к политическому кризису является свидетельством того, что субъекты хозяйствования, включая рядовых граждан, рассматривают кризис как внутриполитическое дело и не предполагают существенных изменений к худшему в условиях хозяйственной деятельности. Они, по-видимому:

— не считают, что кризис может реально привести к указанным выше неблагоприятным сценариям будущего;

— исключают абсолютную победу одной из противоборствующих сил и установление ее монопольного руководства страной;

— учитывают, что главные противоборствующие силы заинтересованы в сохранении единого украинского рынка, в сохранении сложившейся системы частного хозяйствования.

Верны ли эти благоприятные ожидания, покажет время.

Преодолевая очередной политический кризис, украинское общество нарабатывает навыки демократии. Не слишком изящно и не совсем этично. Но нет другого способа учиться свободе и демократии, нежели их практиковать.