ПЕРЕМЕТ

Итак, на сегодняшний день мы имеем полностью сложившуюся, более того, устоявшуюся си- стему управления политическими процессами в стране. В основе ее, безусловно, пирамида, на вершине которой находится Президент, и абсолютно все нити управления сходятся в кабинет на Банковой. А вдоль нитей... крючки. Крючки, держащие каждого чиновника, который представляет собой ценность как инструмент управления процессами, происходящими в Украине. Впрочем, почему только чиновника? Такие же крючки прикреплены к подавляющему большинству бизнесменов, масштаб которых колеблется от олигарха до частного собственника средней руки, ибо практически все они — и бизнесмены, и чиновники, и министры, и депутаты разных уровней — имеют либо свой бизнес, либо легко обнаруживаемое отношение к небескорыстному лоббированию чужого бизнеса. Иными словами, в основе управления страной, проходящей через десятый год своей независимости, лежит компромат и страх перед этим компроматом. Причем не стоит путать отношения к компрометирующим материалам во время выборов и в мирное время. В период предвыборной кампании грязь, льющуюся на кандидатов, оценивает электорат и относится к ней с весомой степенью скептицизма и усталости. А вот грехи, извлеченные на поверхность в мирное время, оценивают органы, призванные следить за правопорядком. Следят они за ним избирательно и уже если следят, то по полной программе, примеров чему — немало.

Именно такая психология взаимоотношений привела к тому, что Украина оказалась государством, в котором отсутствует оппозиция. Причем оппозиция не левая, а центристская. Та оппозиция, которая способна компетентно отслеживать и без истерик публично комментировать действия власти, указывая на ошибки и злоупотребления, но при этом предлагая свои реальные пути решения существующих в обществе и государстве проблем. Без оппозиции невозможно развитие, а следовательно — продвижение вперед. Скажу еще одну банальность: опираться можно лишь на то, что оказывает сопротивление, а не на то, во что рука проваливается по плечо. Но в нашей стране этот закон нарушен. Однако было бы совсем не страшно, если бы существующее в парламенте большинство действительно объединяли единая идеология или согласие в отношении стратегического видения развития государства. На самом деле парламентское большинство объединяют страх и жадность. Подавляющая часть его представителей являются гражданами, пораженными в правах, а именно в той части прав, которая относится к свободе высказываний и мнений. Объединение этих граждан находится под неусыпным наблюдением тех, кто ходит по периметру. А именно — силовиков. Не олигархи, не лидеры фракций, а наличие таких персонажей, как глава налоговой администрации, глава СБУ, глава МВД и генеральный прокурор, обеспечивает существование большинства в парламенте и отсутствие оппозиции в стране. Безусловно, роль силовых министерств в схеме государственного управления возросла до определяющей. Не использованные, но имеющиеся базы данных, ручное управление их реализацией превратили подавляющее большинство объектов политического процесса в стране в заложников. И судьба этих заложников решается отнюдь не в кабинетах силовиков, а в том кабинете, где подписываются указы о их, силовиков, назначении или снятии. В данном случае представители силовых министерств и прокуратуры оказались лишь средством, но средством мощным, безотказным, и все как на одно лицо — полицейским. Правда, такой ситуацией уже давно научились пользоваться и сами «узники совести» — крупные бизнесмены и чиновники, имеющие свой бизнес, а значит, и конкурентов в нем. Дело в том, что силовики являются не только несущей конструкцией вертикали власти, выполняя в том числе и идеологически контролирующую функцию, но в то же время и «параллелями», благодаря которым зачастую одни субъекты решают конкурентные вопросы с другими. Заказные проверки — это не такая уж большая редкость в наше время, и если фирме «Альфа» мешает фирма «Бета», то «Альфа» идет в конкретное ведомство с конкретным предложением, после чего у «Беты» возникают не менее конкретные неприятности. Впрочем, если не все деньги фирмы «Бета» оказались на арестованных счетах и ее возможности не парализованы окончательно из-за изъятых печатей и документации, то у нее остались аргументы, с которыми она может обратиться в другое, не менее компетентное ведомство и устроить радикальные неприятности фирме «Альфа». Вот так и живем между собой, параллельно прикрывая спину и вертикально голову.

Сказать, что подобная ситуация утомила политиков от бизнеса и бизнесменов от политики, значит ничего не сказать. Но проявлять недовольство не смеет никто, ибо все находятся на крючке. И от их поведения будет зависеть, нажмут ли наверху кнопку «майна» или кнопку «вира». От такого положения дел страдают как политики первого эшелона, так и уже подтянувшегося второго.

Первые называются олигархами, хотя о том, что они так называются, нужно забыть. Причем не потому, что в полной мере люди, которых так называли в Украине, никогда не соответствовали классическому определению, а потому, что сейчас они даже перестали напоминать тот объем возможностей, которым должен располагать классический олигарх. Пожалуй, ни один из них сегодня не является фаворитом Президента. Осенью прошлого года они думали, что знают, за что борются, но оказалось, что они не ошиблись лишь в том, за кого они боролись. Леонид Кучма победил, но его победа не дала олигархам ничего. Причем ни в материальном, ни в политическом плане. Да, Виктор Медведчук стал первым вице-спикером. Но разве он хотел быть парламентским смотрящим на дистанционном управлении? Да, Григорий Суркис возглавил федерацию футбола, но разве год назад он планировал, что потеряет львиную долю облэнерго? Да, Александр Волков стал на время «директором парламента», но разве он мог подумать, что это время будет таким коротким и что его детище «Соціальний захист» уже через год станет лишь одной из структур, которая, возможно(!), заработает на выборах-2002 какие-то деньги? И разве Александр Михайлович мог предположить, что с удовольствием проводивший с ним личное время Президент станет все больше тратить его на иных людей, и в первую очередь на Ивана Степановича Плюща — политика, не имеющего крепких обязательств ни перед кем и имеющего завидную выносливость? Кстати, осторожность и покладистость спикера со временем произвели на Президента большее впечатление, чем рвение и безотказность первого «вице». Спикер стал основательно оттирать своего зама от одной из занимаемых Медведчуком ниш. С одной стороны, Виктор Владимирович от подобного процесса может испытать облегчение, а с другой — потерять индульгенцию. Но мы отвлеклись и вернемся к тем, кого все еще по инерции называют олигархами. Например, к Бакаю. Этого человека уже давно не видели на родине. Несмотря на избрание по мажоритарному округу в народные депутаты, Игорь Михайлович потерял место работы в НАКе и, как следствие, источник доходов. И не исключено — возможность сюда вернуться и уж точно, в случае возвращения, возможность здесь жить спокойно.

За последний год нельзя сказать, что радикальным образом ухудшились дела у корпорации «СБУ и Сын». Однако в последнее время стабильными их тоже назвать нельзя. Партия «Трудовая Украина» явно не имеет шансов стать партией власти. Нет особенных подвижек и в борьбе с конкурентами по цеху в сфере посредничества между российским капиталом и украинской приватизацией.

Период временных трудностей переживает и Виктор Пинчук. Однако, причины его бед, выразившихся в антидемпинговых расследованиях, обитают за пределами Родины. Дома у Виктора Михайловича все более или менее спокойно, в силу известных специфических обстоятельств. Но относительное благополучие Пинчука — скорее исключение, нежели правило.

Словом, приумножить свои капиталы так, как планировалось в ноябре прошлого года, никто из магнатов не смог. Зато смогли вызвать серьезное раздражение Президента в отношении собственного существования. Есть основания полагать, что Президент разочарован неукротимым желанием этой группы постоянно его использовать. Конечно же, то же самое бизнесмены «высшей лиги» могут сказать и о Президенте. Вернее, могли бы, но не скажут. Во-первых, побоятся, а во-вторых, права не имеют, поскольку сами инициировали нынешнюю ситуацию: думали, будет лучше для себя, а получилось как всегда — лучше для власти. Самая большая беда этой касты состоит в том, что большинство из них — названных и неназванных — не отдают себе в полной мере отчет в том, что их позиции серьезнейшим образом ослаблены. Во многом функции, еще недавно выполняемые ими, на себя взвалили силовики и в первую очередь Николай Янович Азаров. Действия магнатов в парламенте не есть продукт их доброй воли. Они сделают все, что от них потребуют, потому что им некуда рыпнуться, потому что они оказались заложниками своих прошлых аппетитов и своего нынешнего пищеварения. Нынче бизнес- деятельность олигархов оказалась под контролем не только силовиков. Отчасти она была прищемлена в тяжелых дверях Кабинета министров и кроме того в зону риска попала и их политическая деятельность. Ибо судьбы их партий на будущих выборах оказались в руках распоряжающихся административными ресурсами губернаторов. Губернаторов, которых назначает и снимает Президент. Вы можете спросить у любого депутата, что означает попасть в парламент вопреки воле местного руководства. Нет особых оснований полагать, что фактор админресурса станет менее значимым в 2002 году. Поэтому большие деньги — абсолютно не гарантия прохождения по мажоритарному округу при условии, если местное начальство не сохраняет как минимум нейтралитет. То же самое касается и партий. Пресловутый админресурс по всей видимости будет делиться между ныне поддерживающими Президента партиями не в областных центрах, а в Киеве. Губернаторы будут говорить «да-да», но без указаний не сделают ничего. И это собственники партий хорошо понимают.

Не понимают они другого: как им планировать свои политические амбиции, если ни у кого из претендентов нет гарантий, что Президент именно его сделает своим преемником. А ведь если сохранится нынешняя структура управления политическими процессами в стране, то смена в 2004 году будет проходить именно по такому, очень близкому к российскому, варианту. При сохранении нынешней ситуации естественным путем лидер вменяемой оппозиции, который, по идее, мог бы в нормальных условиях привлечь к себе голоса избирателей, к власти не придет. Он просто не дойдет до нее, как это было, например, в Киргизстане. Только Киргизстан — это азиатская страна и прикладывать к ней демократические лекала, по меньшей мере, наивно. А Украина — страна европейская. Возможно именно поэтому такое отвращение вызывает выстроенная модель, сочетающая в себе видимость соблюдения конституционных прав и реальность соблюдения неписаных правил.

Что же касается второй волны политиков и бизнесменов, о которой мы вспоминали выше, то они, во-первых, приходят в политическую жизнь страны уже отчасти инфицированные вирусом покорности. Во-вторых, если представители высшей лиги имеют возможность балансировать между теми, кто держит в своих руках «крючки» и теми, кто заставляет эти руки двигаться, то они такой возможности не имеют. И в-третьих, политики второй волны понимают, что даже если они смогут пробиться через коросту установившихся правил игры, то заповедные условия для роста не будут созданы и действующая машина просто вдавит их в лучшем случае туда, откуда они появились.

Существует ли выход из замкнутого круга контроля, страха и самоцензуры? По всей видимости, да. Первый из них — ждать естественного распада политического режима, не характерного для европейской страны. Скорее всего так все и будет. Произойдет это постепенно и не потому, что подобное положение дел не смогут терпеть внутри страны, а потому, что не смогут терпеть вовне. Однако вопрос: что же сможет послужить внешним катализатором — информированность американцев о том, что не знают граждане, или желание россиян купить то, что тем же гражданам принадлежит? Иными словами, Запад устанет глотать обещания и объяснения, почему эти обещания не смогли воплотить в жизнь даже фавориты этого самого Запада — и предпримет действия. Если они будут активными, то всем станет ясно, что не существует монопольного держателя «крючков»... А если эти действия будут пассивными, то Украина быстро почувствует, что Запад в рейтинге своих приоритетов отвел Украине место среди стран третьего, малоинтересного мира. А мы останемся один на один с еще одним стратегическим партнером. И тогда те, кто сейчас представляют собой элиту, станут в лучшем случае лишь посредниками, зарабатывающими на продаже предприятий, которые, по идее, могли быть их собственностью. Поэтому для того, чтобы попробовать противостоять всем вышеперечисленным вариантам развития событий, было бы неплохо что-то сделать самим для себя. Для себя любимых, готовых отказаться от убеждений, прибыли, уверенности в завтрашнем дне, перспектив и в конце концов — от будущего собственной страны только ради того, чтобы не дергали за крючок.

А кое-что сделать можно. Ради того, чтобы избежать полной атрофии, украинская элита не обязана провоцировать социальные взрывы, концентрироваться на попытке изменить руководство Верховной Рады, премьер-министра или Президента. Не стоит считать панацеей и отмену поименного голосования, хотя над этим стоило бы подумать.

Вполне возможно, что кончиком, дернув за который можно размотать удушливый клубок, мог бы стать закон об амнистии теневых капиталов и их обладателей. Причем речь идет не о том проекте закона, который сейчас лежит в Верховной Раде и является расширенным вариантом указа Президента. Напомню, что целью имеющегося законопроекта является возвращение капиталов в Украину. Цель благородная, но достижение ее — весьма сомнительно. За многие десятки лет мы разучились верить государству и носители подобных капиталов — не исключение. Не стоит рассчитывать, что после принятия такого закона сколь-нибудь значительный капитал вернется в страну, используя при этом предложенный механизм. Значительная часть этого капитала, по крайней мере, принадлежащая активным игрокам на бизнес-поле, в Украину действительно вернется и уже в будущем году. Только эти деньги не будут декларироваться как теневые. В приватизацию включатся «американские», «канадские», «немецкие», «австрийские», «венгерские» и другие предприятия, за которыми будут стоять деньги, некогда заработанные в Украине, отмытые через оффшоры и влившиеся в нормальные, законным путем зарегистрированные фирмы. Активы украинского бизнеса, находящиеся за границей, придут в Украину через западные трастовые компании, российские, швейцарские и американские банки. Деньги же «на черный день» все равно будут храниться не в украинских банках. Их обладатели будут дрожать, глядя на развивающуюся активность ФБР, но надеяться на авось. Ведь это лучше, чем знать почти наверняка, что случится с этими деньгами здесь.

Я же имею в виду вариант закона, имеющего своей целью больший эффект, нежели протаптывание дорожки для возвращения капиталов. Он должен подвести черту не только под десятилетним периодом жизни нашей страны, ознаменованным первичным накоплением и перераспределением капитала. Он должен развязать руки украинскому бизнесу перед окончательным распределением собственности. Он должен стать законодательным символом реального прощения всех экономических прегрешений, связанных с теневой экономической деятельностью отечественных структур. Всех, подпадающих под этот закон. Закон должен освободить от ответственности не только за неуплату налогов и нарушения законодательства, регламентирующего коммерческую деятельность в Украине. Он должен стать амнистией для всех, кто нарушил закон о статусе народного депутата, закон о статусе госслужащего. Одним словом, реабилитировать не только тех, кто не совсем честно зарабатывал капиталы в Украине и вывозил их, но и тех, кто делал это, пользуясь служебным положением. Иными словами, должна произойти и амнистия коррупции. Законодательная акция о помиловании и прощении коснется практически каждого из участников политических и экономических процессов в стране (за исключением тех, против кого, до момента принятия закона, уже было возбуждено уголовное дело, или тех, кто уже отбывает наказание по статьям, нарушение которых амнистируется законом). Каждого из тех, кто сейчас уже четко понимает, где начинается зона риска, а тогда, в начале 90-х, думал, что Кипр — это другая планета. И норку, набитую деньгами, там не найдет никто: ни свои, ни агрессивные американцы. Но норки нашли почти все и на Антигуа, и во Фрибурге, и в Женеве, и в Хайфе, и в Тель- Авиве, и, тем более, в Нью-Йорке...

Подобная амнистия не будет украинским ноу–хау, аналогичные шаги в свое время сделали Испания, Италия, Аргентина, и это не замедлило сказаться на здоровье их экономик.

Принятие данного закона могло бы ознаменовать собой начало реальной борьбы с коррупцией и теневой экономикой. Но эта борьба происходила бы уже не в заказном порядке, а в демократической стране, поскольку освободившись от груза ответственности за прошлые ошибки, политики и бизнесмены смогли бы осуществлять реальный гражданский контроль за действиями силовых министерств. Раскрепощение духа и экономических возможностей украинской элиты могло бы послужить мощным толчком для демократических и экономических преобразований в Украине. Конечно же, подобный закон смог бы нарушить выстроенную систему, при которой абсолютная власть сосредоточена в руках абсолютно одинокого человека. Но, может быть, ему бы стало веселее в компании граждан, а не подданных?

Пока же в украинском политическом вертепе все ходят лишь незатейливыми дозволенными маршрутами. Причем эти правила игры восприняли даже те, кто, по идее, должен был стать исключением. Например, Виктор Андреевич Ющенко. Очевидно, он когда-то слышал о знаменитом выражении: «Добро должно быть с кулаками». Но жизненный опыт, а может быть, свойство характера заставили его изобрести свой вариант: «Добро должно быть со щеками». Левой и правой.

Страна наполнена атмосферой нелюбви и неуважения. Разве могут олигархи и чиновники любить Президента, который, зная их теневые стороны, может размазать их в любой момент при первой же попытке идеологического бегства? Разве могут они уважать политика, который обладает де-факто неограниченной властью, но при этом никак не может использовать ее во благо страны? Разве могут они всерьез верить речам, где декларируется борьба с коррупцией, а на самом деле осуществляется избирательный подход к ее пресечению? Впрочем, постараюсь быть объективной: от личностных характеристик человека, занимающего кресло Президента, действительно зависит многое, но далеко не все. Отсутствие сопротивления и одновременно отсутствие опоры развращает и нет абсолютно никакой гарантии, что любой другой, находящийся на месте Леонида Кучмы не выстроил бы точно такую же схему. И если судьба дает в руки столь податливый материал, как связанная по рукам и ногам собственными прегрешениями элита, то почему бы из него не вылепить то, что хочется. Разве может Президент уважать людей, способных ради сохранения собственного поста и капитала ползать на коленях (в прямом смысле этого слова), тратить миллионы на предвыборную кампанию и неприбыльные СМИ только ради того, чтобы иметь право в бане в очередной раз поклянчить для себя какие-то привилегии или контроль над предприятиями? Разве он может уважать тех, кто жмет руку вялой и потной от страха рукой? И опять же таки тех, кто декларирует в программах партий то, чем никогда не руководствовался в реальной жизни?

Как же можно любить государство, в котором царит такая атмосфера? Наверное, можно только жалеть страну, которая все это терпит.