Операция «Реставрация»

Говорят, что шведский король Карл XIV (основатель династии, которая до сих пор правит этим скандинавским государством) немало удивил подданных после своей смерти. Изумленные придворные якобы обнаружили на груди у монарха татуировку «Смерть королям!» Хотя, чему было удивляться? Вряд ли в 1793 году Жан Батист Бернадот, сын провинциального адвоката и сержант армии Французской республики по прозвищу Красивая Ножка, мог догадываться, какие крутые повороты готовит ему судьба. Когда в Париже судили Людовика XVI, Бернадот наверняка считал себя искренним республиканцем, почти якобинцем. А когда сам взошел на трон, вытравливать татуировку было уже поздно.

Украинские политики оказались предусмотрительнее французских революционеров. Они не оставляют на своем теле свидетельств прошлых убеждений. Возможно, поэтому им легче менять свою точку зрения. Вчерашние евроинтеграторы могут уже завтра агитировать за сближение с Россией, голосовашие год назад за вступление в НАТО — обещать бороться с ним до последней капли крови, защитники Леонида Кучмы становятся советниками Виктора Ющенко и Юлии Тимошенко, а отчаянные борцы за парламентаризм — превращаться в настоящих трубадуров «сильной руки». Ни татуировок, ни отпечатков пальцев. А слова... Слова всегда можно взять обратно. Во всяком случае, у нас, в Украине.

Вся власть парткомам

Во времена позднего социализма довольно популярным был анекдот о том, что первый советский фильм ужасов будет называться «Русский теряет партбилет». А первая отечественная порнолента — «Партсобрание по поводу потери партбилета». КПСС была стержнем политической системы СССР даже без пресловутой шестой статьи. И хотя власть официально называлась советской, первым лицом в области или районе был совсем не председатель местного совета или исполкома, а секретарь парторганизации. Даже на неверных мужей и скандальных соседей бегали жаловаться в партком.

Правда, и парткомы были не всесильны. К примеру, отозвать депутата — по советским законам — могли только его собственные избиратели. Возможно, право это было формальным, но оно существовало. Принцип императивного мандата был освящен Лениным, объявившим в свое время, что именно в этом состоит преимущество советской системы над «прогнившей буржуазной демократией». Тем более забавно было видеть, как через 90 лет люди, именующие себя демократами, расхваливали преимущества императивного мандата теми же словами, что и вождь большевиков. Впрочем, теперь даже советскую пародию на демократию в Украине считают непозволительной роскошью. Одно голосование в парламенте — и вместо избирателей (чего им париться, в самом деле?) отзывать депутатов по своему усмотрению смогут партийные начальники.

23 января «собратья по коалиции» — Вячеслав и Иван Кириленко — зарегистрировали проект поправок к закону о статусе народного депутата, которые существенно расширяют и без того сомнительную с точки зрения Совета Европы и Венецианской комиссии норму действующей Конституции. Если поправки будут приняты, то выходом народного депутата из состава фракции будет считаться не только «прекращение участия в ее деятельности», но и «любое (!) участие в деятельности других фракций» и даже просто «действия вопреки официально принятым решениям фракции». Права иметь свою собственную точку зрения депутатов пока вроде бы не лишают, но при желании даже попытку ее обнародовать можно назвать действием вопреки. Дальше — больше. Факт этого самого действия устанавливает руководящий орган партии (блока), его решение не может быть обжаловано и вступает в силу в тот же день. Круто! Даже Троцкому с Бухариным в 20-е годы оставляли право жаловаться, а тут — исключили, и все. И не дай бог замешкается председатель Центризбиркома или спикер парламента с выполнением партийного решения — будет нести персональную ответственность. По всей строгости.

А как все начиналось! Нака­нуне выборов только ленивый не критиковал избирательную систему, превращающую депутатов в послушных партийному руководству кнопкодавов и не ратовал за открытые списки. И где теперь эти критики? Где их законопроекты? Хотя... какой смысл в открытых списках, если их после выборов легко закрыть путем исключения чересчур самостоятельных депутатов по методу Кириленко–Кириленко?

Нашеукраинцы, правда, на подобные намеки обижаются. По их словам, суперимперативный мандат — это исключительно временная мера, направленная на укрепление партийной дисциплины. Более того, в первоначальный проект БЮТ все же были внесены правки. Теперь, скажем, о лишении мандата депутата должны... предупредить за три дня! Существенная коррекция, ничего не скажешь. А еще в законе говорится, что его действие распространяется только на депутатов шестого созыва. Правда, депутаты шестого созыва могут этот пункт впоследствии отменить. Не захотят? А кто их спрашивать будет, если норма об обязательном выполнении решений фракции вступит в силу?

Неудивительно, что коалицианты — противники законопроекта — по большому секрету рассказывают, что голосовать за него все равно не будут. Дескать, одного голоса не хватит, и вся конструкция завалится. Наивные! Сторонники суперимперативного мандата по еще большему секрету сообщают о своих тайных союзниках из оппозиционных рядов. Дескать, регионалам с коммунистами тоже хочется удержать депутатов во фракциях, а лучшего способа этого добиться, чем угроза лишить мандата, попросту нет. Бело-синие публично подобные намеки опровергают. А неформально признаются: согласованной позиции пока нет, возможно, руководству идея действительно понравится.

Ясновельможное законотворчество

Впрочем, нельзя исключить, что скурпулезно подсчитывать голоса «за» и «против» законопроекта Кириленко–Кириленко не будет никакой необходимости. Если, к примеру, демократическая коалиция проголосует за другой документ, подготовленный нашеукраинцем Юрием Ключковским. 1 февраля он зарегистрировал в секретариате Верховной Рады проект закона о референдуме под номером 1374-1. Если проект будет одобрен, законы в Украине можно будет принимать вообще без участия парламентариев. Ключковский даже вводит специальное понятие — законодательный референдум.

В общих чертах схема выглядит так: если президент хочет добиться принятия нужного ему закона, а Верховная Рада по той или иной причине отказывается выполнить его пожелание, глава государства может вынести свой проект на всеобщее голосование. Если «за» проголосует больше половины избирателей, принявших участие в голосовании, президент просто подписывает закон и вводит его в действие. Ни парламент, ни судебная власть в процесс вмешаться не могут. Депутатам позволено разве что высказать свое мнение. Соответствует ли вопрос референдума законодательству и Конституции, президент решает сам, а в Конституционный суд можно обращаться только в одном (!) случае — если речь идет об «обстоятельствах, предусмотренных первой частью статьи 19 этого закона». Цитирую дословно, поскольку в указанном пункте речь идет исключительно о том, что... референдум проводится в воскресенье. Видимо, по мысли Ключковского, судьи на то только и способны, чтобы сверить дату всенародного голосования с календарем.

То, что действующая Консти­туция единственным законодательным органом в Украине признает только Верховную Раду, определяет, что законы принимаются исключительно большинством от конституционного состава парламента (а не определенным количеством избирателей), и недвусмысленно говорит, что президент уполномочен подписывать только законы, принятые Верховной Радой, авторов законопроекта не смущает. Я уже не говорю о том, что в перечне полномочий президента нет права инициировать референдум и всеобщее голосование проводится исключительно по инициативе Верховной Рады (если речь идет об изменениях I, III или XIII разделов Конституции) или самого народа (если этого требуют
3 миллиона граждан).

Ключковский явно рассчитывает не на действующий Основной Закон, а на тот, который придет ему на смену. «Смена караула» прямо предусмотрена все тем же законопроектом 1374-1, статья 2 которого ничтоже сумняшеся утверждает, что «в соответствии с Конституцией Украины обязательным является всеукраинский референдум для принятия Конституции Украины или ее новой редакции». Цитировать снова приходится дословно, поскольку даже самая тщательная экспертиза подобной сентенции в тексте Основного Закона не найдет. Но стоит ли обращать внимание на такие мелочи? Ключковский и так проявил излишний либерализм, сохранив отдельную процедуру внесения изменений в I, III или XIII разделы Конституции с участием Верховной Рады. На самом деле любую поправку к этим разделам можно оформить как «новую редакцию Конституции». И провести по процедуре референдума без путающихся под ногами депутатов. Тем более что и при голосовании за Основной Закон в целом Ключковский великодушно разрешает президенту обойтись без экспертизы Конституционного суда (если, конечно, глава государства случайно не назначит референдум на будний день или субботу).

Какой может быть Консти­туция, положения которой ограничены исключительно фантазией, вкусом и чувством меры президента и его аппарата, гадать не будем. Но, памятуя о том, что демократия — это в первую очередь процедура, обязаны констатировать: схема, предложенная Ключковским, теоретически позволяет утвердить любой, даже самый невероятный проект — от «Вывода основных прав Украины по проекту Кобзы, Гоблина и Гремлина», популярного в 90-х годах прошлого века, до немецкого «Закона о защите народа и рейха» в редакции 1933 года. Последний, между прочим, тоже был утвержден на референдуме, но только после одобрения двумя третями депутатов рейхстага. И именно поэтому послевоенная Германия отказалась от такого, казалось бы, демократичного инструмента, как общенациональный плебисцит, — чтобы не возникало излишних соблазнов.

Украинцы уверены в своих правителях больше, чем немцы. У нас принято гордиться «многовековыми демократическими традициями» и «самой старой в мире Конституцией». Правда, даже в конституции 1710 года власть гетмана была все-таки ограничена Генеральной Радой. Почему же спустя триста лет украинцев убеждают в преимуществах государственного устройства, при котором ясновельможный гетман может править вообще без парламента, разделив законодательные функции между собой и народом?

Сын за отца

Разумеется, президент Ющен­ко — далеко не первый глава Украинского государства, который считает себя лучшим законодателем и конституционалистом, чем 450 парламентариев. Просто никто из его предшественников не добивался на этом поприще таких внушительных успехов. Леонид Кучма, к примеру, так и не сумел заполучить право распускать Верховную Раду. И хотя грозил этим неоднократно, угрозы так и остались на бумаге. Леонид Кравчук досрочных парламентских выборов добился, но только ценой потери собственной власти. А Виктор Ющенко и президентом остался, и Раду разогнал, и намекает, что может при необходимости сделать еще раз.

Леонид Кучма трижды пытался принять выгодную для себя конституцию на референдуме и каждый раз вынужден был отступать. В 2000-м ему прямо запретил это делать Конституционный суд. Виктор Ющенко, хоть и говорил, будучи оппозиционером, что он против референдумов и особенно конституционных референдумов прямого действия, теперь в открытую готовится к всенародному утверждению Основного Закона в президентской редакции. И никакой Конституционный суд ему не страшен.

Иногда вообще складывается впечатление, что Виктор Андреевич последовательно мстит за конституционные неудачи Леонида Даниловича, которому в свое время, помнится, признавался в сыновьих чувствах. Правда, соратники не раз обижались на журналистов, позволяющих себе об этом вспоминать. Мол, речь шла о политической этике. И не более того. Но в данном случае речь идет именно об этике, и о политике. Вполне укладывающейся в лозунг — «то, что отцы не допели, — мы допоем». Сын за отца — это по-нашему, по-славянски. Вот только кому в итоге достанутся плоды президентской победы?

Когда, к примеру, президент подписывал четвертый указ о роспуске парламента, разговоры об опасности разрушения правового поля государства считались злостной клеветой противников политического обновления.

Когда летом Национальный совет по телевидению и радиовещанию, к удивлению политиков и журналистов, признал, что обращение президента к согражданам должно быть признано социальной рекламой, от предупреждений о том, что создается опасный прецедент, попросту отмахнулись. Тогда было важно выиграть выборы и «нагнуть» СМИ. И мало кто думал, что в 2008-м социальной рекламой по аналогии объявят и антимилицейские ролики на столичных телеканалах, и призывы некой дамы в белом звонить ей по номеру «горячего телефона».

Не сомневаюсь, что при правильной организации президентской команде удастся добиться принятия новой Конституции. Которая будет соответствовать всем пожеланиям нынешнего главы государства. Вот только где гарантия, что Конституцией этой будет пользоваться команда этого президента. И при желании тем же путем Основной Закон не смогут поменять еще и еще раз.

И зря на Банковой так обижаются, когда журналисты проводят аналогии между сегодняшней Украиной и Италией 20-х годов. Или Германией 30-х. Мол, как можно сравнивать современных украинских политиков с Гитлером. А никто и не сравнивает. В конце концов, президентом Германии в 1933-м был не Гитлер, а Гинденбург.